недели, но это ничего. Пойми, я сделал это для нашего с тобой блага.
P.S. Не забудь уничтожить записку
для большей конспирации. А так же
не забудь вести записи своего состояния
для полного контроля
– Что же такого я сделал с собой? – все недоумевал чтец, – рассмотрев почерк, он убедился в том, что записка написана его рукой. – Наверное, мне пришлось провести первый опыт над собой. – Черт ничего не понятно – разозлился он, но все, же выпросил у бармена зажигалку и демонстративно сжег листок бумаги, потушив его об пепельницу. Этот человек был одержим конспирацией, ему постоянно казалось, что кто-то хочет украсть его идеи и даже мысли. Поэтому тщательно подходил к работе с распространением информации. Из-за чего часть работы он перекладывал на себя. Он не доверял никому и подозревал всех, и даже бармен казалось, иногда ему не просто так задает не нужные вопросы
– Сегодня обнаружена жертва на территории префектуры Токио. На озере «Зеленый лепесток лилий», известного как озеро самоубийц. Жертва пока не опознана, но ясно точно, что это молодая девушка лет 25 -30, – послышался вдруг голос из телевизора над баром.
– Еще один сумасшедший в Японии и что им всем не сидится, какой ужас, – негодовал бармен.
– Пока установить удалось лишь то, что жертва подвергалась ударам током, в области шеи, – продолжал голос из экрана.
– Какая разница – буркнул Одзаки – Это все равно не наше дело полиция с этим наверняка разберется, а я спать завтра нужно будет придумать новый план.
Одзаки не был пьян, он знал меру и любил контролировать себя, и держать все под контролем. И не только себя.
Возвращался он в свою маленькую квартирку, в 10 квадратов всегда с неким призрением. Всегда считавший себя особенным и рассчитывавший, что поступив на работу в институт, он получит приличную квартиру где-то в центре Токио, но вместо этого он получил маленькую квартирку на шесть татами с крошечной ванной и встроенной кухней в общую комнату. Правда, недалеко от института, что позволяло ему добираться туда на велосипеде, который он предпочитал многим видам транспорта. Потому как считал углекислый газ бичом этого века.
– Здесь развернутся даже негде, – снимая обувь, ворчал он себе под нос. Это потом он узнает, что большие квартиры дают только сотрудникам за эффективные результаты в работе, а он не был не тем самым и это, честно говоря, злило его. Ведь выделиться, здесь было гораздо трудней, чем в тихом провинциальном городке, где ему рукоплескали учителя и простые люди.
Сняв плащ и обувь и не включая свет он сразу завалился спать, зная, что завтра рано вставать. Его веки сами собой наливались тяжестью.
Его утро, как всегда начиналось с ежедневного травяного отвара, приготовленного по его личному рецепту. Он придавал ему сил и бодрости, так ли это было на самом деле неизвестно, но Одзаки все равно принимал его. Наутро, он практически уже ничего не помнил о вчерашнем дне и уже был готов отправляться на работу. Как вдруг в его голове промелькнула искра. Он вспомнил о своей записной книжке. Тут же судорожно стал искать ее, по карманам сумкам и чемоданам. Одзаки даже заглянул в ванну и туалетный бочек. Но не найдя, понял что оставил ее у себя кабинете. Единственное что утешало его тогда это то, что ключ от ящика был только у него. Но это не исключало кражу и поэтому он поспешил на выход. Его маленькая квартирка, которая находилась на втором этаже двухэтажного дома, позволяла увидеть с балкона при выходе точно такой же дом на противоположной стороне. Таким образом, он при выходе смог увидеть, как открывается напротив заветная синяя дверь на первом этаже и из нее выходит миловидная девушка лет 25. Одзаки знал ее, это была новая соседка, которая переехала совсем недавно и, кажется, она то же работала в институте, но где-то в другом отделе.
– Доброе утро – послышался девичий голосок новой соседки, проходившей мимо
– Доброе утро, – второпях ответил он ей. Поняв что, задумавшись ненароком, уставился на нее, он быстро набросил наплечную сумку и отправился к припаркованному велосипеду. Хотя он мало что о ней знал, ему казалось тогда, что она вполне ему подходит, к тому же учитывая, что она живет в доме, где квартиры предоставлял институт, давало в его представлении больше возможностей общения. И что он непременно найдет время, познакомится с ней поближе. Эта девушка сразу покорила Одзаки, но его самоуверенность гордость и нерешительность удивительным образом совмещающиеся в его голове только создавали сумбурность. Сейчас же Одзаки был полностью поглощен работой и проектом, тогда ему казалось это самым важным.
Покручивая педали он быстро несся вдоль дороги и ветер развивал его слегка длинные волосы, а странного вида очки с треугольной оправой слегка бликовали на солнце. Позади болтался длинный рыжий конец шарфа, что небрежно был обмотан вокруг шеи владельца.
Он насвистывал неизвестную никому песенку возможно даже придуманную им самим. Это была его старая привычка, во времена, когда у него повышалось настроение. Он невольно начинал насвистывать или даже напивать. Он прибыл на место, вовремя показав пропуск на входе и поднявшись на второй этаж, сразу же направился в свою обитель, лабораторию 2В16. Открыв дверь он застал там двух лаборантов которые были приставлены к нему институтом. Это были Нидзо Норико и Ито Иори.
Эти двое имели неплохой опыт работы и могли достойно показать себя за работой даже такому придирчивому человеку как Озэму. Нидзо Норико была старше Одзаки на несколько лет и это слегка его смущало, и он даже недолюбливал ее, хотя сам до конца не понимал почему. Будучи метиской японца и индианки она слегка выделялась среди большой массы японцев, а ее белая прядь волос с левой стороны на фоне темно каштановых волос, делали ее еще более заметной фигурой. Озэму не нравилась эта ее особенность, ему казалось, что она хочет более детально выделиться, но ему было невдомек, что это не прихоть девушки, а след оставленный жизнью. Хотя она и была в должности лаборанта, по сути, имела статус младшего научного работника. В прошлом отличница в области химии и биологии неоднократная победительница различных научных соревнований могла бы уже к этому времени стать более значимой фигурой, но в определенный момент ее мечта разрушилась. После того как ее мать слегла от болезни и теперь все свое свободное она время должна была посвящать ей. Так череда неудач, постигшая ее, наложила отпечаток на ее волосах. Вынужденная
