Не по масти, — Гоша в лице не менялся, эмоций ноль.
Будто с памятником говорю. Лишь по голосу можно было понять, что он явно не в духе. Скрипучий и жесткий такой голос. Как ножом по металлу.
— А что мне статус? — сплюнул я кровь. — У нас коммунизм. Все, так сказать, равны…
Гоша опять кивнул своим шавкам, я приготовился к худшему и сгруппировался, но те вышли из комнаты. Мы остались одни.
Тишина. Тихо потрескивал камин, отбрасывая хищные длинные тени. В комнате царил полумрак. Тяжелые портьеры наглухо запечатали окна. Лишь несколько напольных светильников в форме замысловатых свечей, да пламя огня теснили темноту по углам.
Осмотрелся. На стенах картины с полуголыми бабами с наливными формами (как у певицы Лолиты) на фоне дворцовых покоев. Пара статуй в человеческий рост. Тоже полуобнаженные женщины. Из греческой или из, хрен пойми, какой мифологии.
Взгляд невольно задержался на бронзовой треноге, на которой висел каминный набор. Если завладеть кочергой или совком (он даже поудачнее будет — весу в нем больше) можно попытаться вырубить Гошу.
Руки у меня связаны впереди, и махать стальным орудием легко получится. Но камин расположился за Гошиной спиной. Так просто до него добраться — он не даст.
На задохлика бандит совсем не похож, на его левом ухе хрящ надулся, как пельмень. Сломано ухо когда-то было, как у борцов. Наверное, спортом Гоша каким-то в молодости занимался. И сейчас видно, что в форме. Не по статусу и не по возрасту подтянутый, и без намека на мамон.
Со связанными руками мне с ним никак не совладать. Да и за дверью его гориллы притаились. Если шум какой услышат, мигом внутрь ворвутся. Гоша не дурак: раз оставил меня с собой наедине, значит, полностью уверен в своих силах и контролирует ситуацию.
Но я бы на их месте руки мне за спиной связал. Для надежности. Пока руки связаны впереди и дают ложную надежду на спасение, меня постоянно одолевают шальные мысли: “Как прихлопнуть гада и свалить?”
— Не боишься, Курсант? — в лоб выдал Гоша.
— Не боятся только дураки, — спокойно ответил я.
— Верно, — кивнул катала. — На дурака ты не похож. Сам во всем признаешься или мои люди поговорят с тобой? С пристрастием.
— В чем признаться? — лучшая защита, это нападение, — В том, что ты людей обуваешь в подпольном казино? В том, что я выиграл “у тебя” лишнюю сотку и шулера подсадного спалил? Так это ты уже наверняка сто раз компенсировал новой выручкой. Уверен, что казино до сих пор процветает? Ведь так?
Подстриженные брови Гоши поползли на лоб. Он отставил бокал. Потом снова подхватил его. Залпом опустошил (кто ж так коньяк-виски хлебает? Вандал) и злобно прошипел:
— Дурака валяешь? Сучонок! Что мне твоя сотка? Говори, тварь… Это был ты?…
Тонкие губы каталы тряслись. Казалось, он готов был вцепиться зубами мне в горло. Чем же я его так обидел? Что он пошел на похищение человека. Причем работника УВД. Хоть и вольнонаемного.
— Скажи прямо! — мои глаза сузились, — что за шарада? В чем ко мне предъява? В том, что твоих отморозков ни с чем оставил, когда они меня на перо хотели посадить? Так сам виноват. Сам их на меня натравил. Обиделся, что я не сдох? Спасибо товарищам из конторы. Вовремя подоспели. Иначе без трупов бы не обошлось. И не факт, что я первым бы погиб. Хотя, скорее всего погиб бы тоже…
Гоша опешил. Плеснул себе еще напитка. Хлобыстнул. Занюхал пушистым рукавом халата. Кашлянул и снова впился в меня рентгеновским взглядом:
— Я никого к тебе не подсылал… Что несешь?.. Говори! Ты ее убил?!
— Кого? — только сейчас до меня дошло, что Гоше от меня надо.
Твою ж мать! Он думает, что я убил Зину? Вот это расклад… Как он вообще узнал, что мы с ней встречались? Это было всего раз… И какого хрена он чешет, что не подсылал ко мне бандюганов? В ту ночь, если бы у меня на хвосте не сидели конторские, вряд ли бы я выжил.
От этих мыслей в голове совсем все перепуталось. Так… Будем рассуждать логически. По-ментовски. На меня напали во дворе трое. Караулили весь день, хотели пришить. С какого перепугу я взял, что это Гошины подручные? Саныч сказал, что катала на меня обиделся, а ему однокашники-сидельцы об этом шепнули. В казино меня узнал завотделения хирургии Мытько. Крысеныш сдал меня Гоше, а тот решил отомстить? Или и вправду на меня напали не люди Индии?.. Ёперный театр! Тогда кто меня пытался убить?!
— Я не трогал твою дочь, — четко и спокойно проговорил я, будто учитель ребенку. — С чего ты вообще это взял?
— Ты был с ней! — Гоша вдруг на секунду потерял самообладание и взвизгнул. — У меня дома! Мой водитель забрал вас с фабрики, он узнал тебя. Твои фото мелькали в прессе…
Так-с… Получается, нас с Зиной довозил вовсе не таксист? Человек, замаскированный под такси забирал ее. Зачем притворяться таксистом? Чтобы вопросов лишних к комсоргу не было?
Скорее всего, да… С этим понятно. Потом Зина погибла, и водила неожиданно напомнил Гоше о грешках его дочери. Пока та была жива — молчал. Логично…
— Я был у тебя, — кивнул я. — Но я не знал, что Зина твоя дочь. Ни за что бы не подумал. Она была отличным человеком и хорошим комсоргом.
— Заткнись, — прошипел Гоша. — Не называй ее имя своим поганым языком! Мне без разницы, признаешься ты или нет. Но завтра ты сдохнешь… Как паршивый пес!
— С чего ты вообще взял, что я убил Зину? — вновь повторил я.
Гоша хлопнул кулаком по столику. Тот задрожал, а бокал жалобно звякнул.
— Я расскажу, как было дело! — прохрипел он. — Сначала ты слил моих подручных, что занимались разменом валюты. Потом ты пришел ко мне в казино, навел там шороху и взбаламутил клиентов. Многие после этого перестали его посещать. Но тебе показалось этого мало. Ты устроился на фабрику, где работала моя дочь. Втерся к ней в доверие. Пришел ко мне домой… Трахнул ее, с-сука!.. А потом она погибла… Не правда ли очень странное совпадение? Кто ты, бл*ль, такой?! Какого хрена прицепился к моей семье, тварь?!
Тут я совсем офигел. Оказывается, главным злодеем во всей этой
