поколения Би волосы не росли, они появились только у поколения Ди. Панкрат щеголял в дорогом костюме из натуральных тканей и ботинках из крокодиловой кожи. Клон был одет в затёртую робу – ту самую, в которой сто лет назад вышел с фабрики – и рассохшиеся сапоги с навечно загнутыми голенищами.
Вот только внешность – это такая ерунда, которую подделать при нынешнем развитии биотехнологий – сущий пустяк! Подделать разум – задачка куда более нетривиальная. Считалось, и небезосновательно, что умение поставить себя на место другого человека – один из редчайших талантов на старушке Земле. У Панкрата он был.
А еще ему удавалось успешно скрывать этот факт. Учитывая, сколько сил тратило правительство на выявление талантов своих сограждан, это было сродни маленькому каждодневному подвигу.
Окончательно настроившись быть клоном Би, Панкрат уверенно шагнул вперед. Ощущение было такое, будто он в расплавленный гель нырнул. Сразу стало очень жарко. Туман сгустился, и только звездочки ослепительно вспыхивали перед глазами, указывая путь через поле. Излучатель протянул к незваному гостю свои щупальца.
Перед мысленным взором Панкрата нарисовались четыре иероглифа. Тоже красных. Где-то в глубине своего сознания Панкрат машинально отметил это как хороший знак. Старина Би был выращен на китайских фабриках, и поле, распознав сознание клона, обращалось к нему на родном языке. Над ледяной коркой чужого сознания подобно северному сиянию вспыхнуло чужое имя: Би-3-015-90612-0014. Панкрат при этом даже шага не замедлил. Мысль о том, что его личный номер мог не пройти проверку, даже не возникла в сознании клона. Спустя еще пару секунд он уже стоял по другую сторону поля.
Мемориальный зал был огромен. На полу ровными рядами стояли десять тысяч мраморных плит. Над каждой горел крохотный огонек. Всего неделю назад старина Би ударно потрудился: вымыл пол и протер могильные плиты. Все десять тысяч! Подробный отчет, украденный со станции обслуживания, теперь был наложен на матрицу сознания клона в подкладке шлема.
Перед мысленным взором Панкрата развернулась трехмерная панорама зала. В голове, всплывая из отчета, мелькали имена. Звезды и звездочки российской эстрады двухсот-, а то и трехсотлетней давности. Сейчас разве что старина Би помнил их всех поименно, да и то не как певцов, композиторов или кем они там еще были при жизни, а как вверенных его заботам субъектов права. Люди – что? Люди смертны и непоследовательны даже в этом серьезном вопросе, а вот авторские права – вечны.
И тем не менее Панкрат искал именно человека. Этим человеком была Алёна Май – певица, трагически погибшая ровно триста лет назад. Старина Би в сознании Панкрата удивился: что ему за дело до этой девушки? Удивление моделям поколения Би в принципе было не свойственно. Мозг осознал несоответствие, и образ клона в мозгу растаял. Панкрат выдохнул, и поежился. В мемориальном зале стоял могильный холод. На пиджаке уже серебрился иней.
– Здравствуйте, – тихо сказал Панкрат.
Ему никто не ответил. Он был один в огромном зале, но такова была традиция, а традиции надо чтить. Особенно когда имеешь дело с миром мертвых. Тени по углам, казалось, благосклонно кивнули в ответ. Вот теперь можно было начинать.
Панкрат быстро зашагал вдоль рядов. Плита с именем Алёны Май стояла недалеко от служебного входа: третий ряд, семнадцатое место.
– Ёшкин кот, – проворчал Панкрат, опускаясь рядом с ней на одно колено. – Это не могильник, это морозильник какой-то.
Слева на плите темнела панель управления. Над ней торчали рожки псионического контролера. Панкрат аккуратно накрыл их блокиратором. Затем в его руках появился тонкий провод в черной оплетке. С обеих сторон он заканчивался острым штырьком. Один штырёк Панкрат вставил в крохотное отверстие под левым ухом. Там в череп был вживлен имплант. Второй штырёк нырнул в гнездо под панелью управления. В левом ухе противно пискнуло. Контакт был установлен.
– Поехали, – прошептал Панкрат, и сверкающий вихрь вынес ему мозг напрочь.
Как всегда, сам вход в некросеть сопровождался полетом через ярко освещенный тоннель. Белые звезды вспыхивали по бокам и тотчас сгорали. Затем свет стал ядовито-зеленым, а звезды уступили место линиям. Линии начертали на черном фоне новый мир: мир контуров и сияний.
Панкрат предстал в этом мире трехмерным призраком салатового цвета. Его основой был яркий сгусток. Слева и справа от него висели, никак с ним не соединяясь, две человеческих кисти в белых перчатках. Зеленые контуры обозначили границы коридора. Панкрат висел внутри него, а снаружи в черноте сияли звезды всех оттенков зеленого. Путь вперед преграждала стена из черных кирпичей. Память прошлой жизни Алёны Май лежала по ту сторону.
– Ну, здравствуй, Алёна, – сказал Панкрат. – Давай знакомиться с твоим богатым внутренним миром.
В ответ на кирпичах проступили зеленые символы.
Если верить кинофильмам, то это должен был быть секретный пароль, где символы надлежало переставить в правильном порядке. Лана Кроли на этом месте всегда лукаво прищуривалась и лихо вводила верный ответ. Панкрат отогнал ее соблазнительный образ и сосредоточился на символах.
На самом деле, переставлять их не требовалось. Они уже были выставлены в должном порядке и Панкрату оставалось лишь понять: какие ассоциации вызывали эти символы у Алёны Май.
Первый символ засиял ярче. Это был замысловатый иероглиф, похожий на схематичного чебурашку. Или, если взглянуть на него с точки зрения Алёны Май, то на плюшевого мишку. Едва Панкрат это осознал, как перед его мысленным взором предстал соответствующий образ: пушистое воплощение лохматости с двумя блестящими пуговицами. Панкрат мысленно усмехнулся. В этом чуде он бы признавал мишку куда дольше, чем в абстрактном иероглифе.
Теперь Панкрату предстояло понять, что же этот мишка значил для подсознания Алёны Май? Любовь? Нет. Панкрата отбросило назад. Символ вспыхнул красным, и сеанс завершился.
Панкрат привычно затормозил, не дав себе выйти в реальный мир. Из-за спины вперед выплыл новый сгусток с ручками и, проигнорировав предшественника, направился сразу к стене. Блокиратор отзеркалил запись о неудачной попытке обратно в некросеть. Спустя мгновение Панкрат стал этим двойником, а Панкрат-предыдущий бесследно исчез.
Примитивная система послушно приняла новый запрос и запустила процедуру с самого начала. Ушастый иероглиф – плюшевый мишка – тепло – красный символ – назад – и опять всё сначала. Ушастый иероглиф – плюшевый мишка – сон – принято. Зеленый символ рассыпался на миллион крошечных искорок. Они дружно вспыхнули и растаяли без следа.
В следующем символе Панкрат без труда узнал ноты, а вот с контрольным вопросом пришлось повозиться. То, что это одна из песен Алёны Май, он понял сразу. Заминка вышла с конкретной композицией. Панкрат заранее составил список, расставив
