Рэндал Гаррет - Магия и смерть

- Теперь бояться больше нечего, - сказал он. - Совершенно нечего.

Паства преподобного отца Джеймса Валуа Брайта, викария церкви Святого Духа, состояла из нескольких сотен обитателей замка д'Эвро. Вследствие своего поста он являлся виднейшим - если не иерархически, то по положению в обществе - священником графства. Не считая, естественно, епископа и каноников кафедрального собора. Однако сознание этого мало радовало преподобного отца. Службы его посещались прискорбно мало - особенно по будням. Конечно же, на воскресную мессу приходило много народу - граф д'Эвро, пунктуально являвшийся ровно в девять, имел привычку пересчитывать всех своих домашних. Но по будням он в церкви не бывал, а ведь хорошо известно - чуть расслабься господин, как тоже самое, если не больше, начинают позволять себе и слуги.

Одно только утешение - леди Элис д'Эвро. Скромная, некрасивая девушка, лет на двадцать младше своего брата, она во всем была полной ему противоположностью. Тихая рядом с его громыхающей шумностью, скромная, стремящаяся держаться в тени - рядом с его доходящей до аляповатости яркостью, воздержанная во всем - рядом с его постоянными запоями, целомудренная - рядом...

Тут отец Брайт заставил себя прервать размышления. Нет у него права, напомнил он себе, на подобные суждения. В конце кондов, ведь даже исповедует графа не он, а епископ.

Кроме того, в данный момент он не должен отвлекаться от молитвы.

Тут он, к крайнему своему изумлению, обнаружил, что уже облачился в стихарь и палий и что при этом губы его сами собой механически произносят слова молитвы.

"Привычка, - подумал он, - может оказаться крайне губительной для способности к созерцанию".

Отец Брайт окинул взглядом ризницу. Служка, юный сын графа Сен-Брио, посланный сюда, чтобы завершить формирование из него джентльмена, который в не столь отдаленном будущем станет королевским губернатором одного из самых важных графств Бретани, натягивал через голову стихарь. Часы показывали одиннадцать минут восьмого.

Отец Брайт заставил свои мысли обратиться к Господу и беззвучно прочел те же самые молитвы облачения, которые только что произносил автоматически. На этот раз он вкладывал в них всю силу убежденности. Сверх того он добавил коротенькую молитву, в которой просил у Господа прощения за минутную рассеянность.

Открыв глаза, он собрался уже было надевать ризу, как дверь ризницы отворилась и в нее вошел сэр Пьер, личный секретарь графа.

- Мне необходимо поговорить с вами, отец, - тихо сказал он. И, бросив взгляд на де Сен-Брио-младшего, добавил: - С глазу на глаз.

Вообще говоря, отец Брайт устроил бы большой нагоняй любому, набравшемуся наглости вломиться в ризницу в тот момент, когда он переодевается к мессе, но ведь сэр Пьер никогда не прервал бы его без серьезных на то причин. Кивнув, он вышел в коридор, ведущий к алтарю.

- Что такое, Пьер?

- Милорд граф мертв. Убит.

После первоначального потрясения отец Брайт осознал, что новость эта не столь уж и неожиданна. Похоже, глубоко в мыслях он всегда догадывался, что граф умрет насильственной смертью задолго до того, как разгульная жизнь подорвет его здоровье.

- Как это случилось? - спокойно спросил он. Сэр Пьер в точности пересказал все, что делал и что видел.

- А потом я запер дверь и пошел прямо сюда, - закончил он.

- У кого еще есть ключ от покоев графа?

- Ни у кого, кроме самого милорда, - ответил сэр Пьер. - Во всяком случае - насколько мне известно.

- И где этот ключ?

- На месте, в связке у него на поясе. Я специально посмотрел.

- Хорошо. Тогда оставим дверь запертой. Вы совершенно уверены, что тело остыло?

- Остыло и окоченело, святой отец.

- Значит, он мертв уже давно.

- Надо сообщить леди Элис, - сказал сэр Пьер.

- Да, - отец Брайт кивнул. - Графиню д'Эвро следует уведомить, что теперь она наследует управление графством.

На мгновение на лице сэра Пьера появилось замешательство; видимо, он еще не до конца осознал все последствия смерти графа.

- Я скажу ей сам, Пьер. Она, вероятно, уже сидит на своей скамье. Зайдите в церковь и тихо скажите графине, что я хочу с ней побеседовать. И больше ничего.

- Понимаю, святой отец, - сказал сэр Пьер.

В церкви собралось человек двадцать пять - тридцать, по большей части женщины, но Элис, графини д'Эвро, среди них не оказалось. Тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, сэр Пьер прошел мимо полупустых скамей в нартекс. Здесь и была графиня; она, видимо, только что вошла в дверь и поправляла накинутую на голову черную кружевную мантилью. "Слава Богу, подумал сэр Пьер, - что не мне придется сообщить ей такую новость".

Довольно некрасивое, редко улыбающееся лицо миледи выглядело, как всегда, печальным. Крупный нос и квадратный подбородок, сообщавшие графу некую вызывающую привлекательность, придавали его сестре вид очень серьезный и довольно-таки - несмотря на великолепную фигуру - бесполый.

- Миледи, - сказал сэр Пьер, остановившись перед ней, - преподобный отец просит вас поговорить с ним перед мессой. Он ждет вас у двери ризницы.

Крепко прижав к груди четки, графиня судорожно перевела дыхание:

- О, сэр Пьер. Простите, ради Бога, я почему-то испугалась. Я вас не заметила.

- Извините, миледи.

- Ничего, просто я немного задумалась. Вы не откажетесь проводить меня к преподобному отцу?

Услышав их шаги в коридоре, отец Брайт немного успокоился. Он нервничал, так как месса уже запаздывала на целую минуту; полагалось начинать ее точно в семь пятнадцать.

Как и ожидал отец Брайт, свежеиспеченная графиня д'Эвро восприняла известие спокойно. Мгновение помедлив, она перекрестилась и сказала:

- Пусть земля ему будет пухом. Я оставляю все на ваше попечение, святой отец, сэр Пьер. Что теперь надо делать?

- Пьер должен как можно скорее сообщить о происшедшем по телесону[2] в Руан, Его Высочеству. Я объявлю о смерти вашего брата и попрошу собравшихся помолиться об упокоении его души, - однако, думаю, не стоит пока говорить ничего о том, как он умер. Лишние разговоры и измышления просто ни к чему.

- Хорошо, - согласилась графиня. - Идемте, сэр Пьер, я хочу сама поговорить со своим кузеном герцогом.

- Да, миледи.

Вернувшись в ризницу, отец Брайт переложил закладки в требнике. Хорошо, что сегодня нет никакого большого праздника и произвольный выбор темы службы допускается правилами. Часы показывали уже семнадцать минут восьмого.

- Быстро, сын мой, - повернулся он к молодому де Сен-Брио. - Поставь на алтарь небеленые восковые свечи. Поспеши, я буду готов к тому времени, как ты вернешься. Да, и смени алтарное покрывало. Положи черное.