А если в следующий раз он не остановится или и вовсе применит свои способности менталиста?
Дождавшись утра и убедившись, что гость ушел, я спустилась в свою мастерскую. Залезла на стул и достала с самой высокой полки латунную шкатулку. Внутри хранилось кольцо – тот самый мужской перстень, что купила во время прогулки с Петером.
Браслет был разрушен, но вроде Шефнер не слишком расстраивался. Может, еще не понял, какой ценный артефакт потерял. А может, понял и рад этому.
Но я не только сумела активировать ментальные чары браслета и напитать их силой. Я смогла скопировать плетения и, немного изменив их, перенести на другой материальный носитель. Теперь на моей ладони лежал усовершенствованный и еще более сильный артефакт защиты от ментальной магии, чем тот, который был уничтожен. И о нем никто не знал.
Я достала серебряную цепочку и подвесила на нее кольцо. Надела на шею и спрятала под одеждой. Что ж, начнем с защиты, а потом можно подумать и о вооружении.
Мартин ушел еще до рассвета, почти сбежал. На душе у мужчины было муторно. Его поступок был несколько… недальновиден. И жесток. Ведь Софи никому не скажет о случившемся, хотя наверняка будет переживать. Он не думал, что она так испугается, а он сам так далеко зайдет. Не удержался, просто не удержался, как бы это смешно ни звучало. А потом попытался оправдаться благими намерениями. Вот только это совсем ничего не меняло. И не важно, поверила ему девушка или нет. Он ведь знал, как все обстояло на самом деле.
Прислать подарок с извинениями? Будет выглядеть еще хуже. Оставить девушку в покое и продолжать избегать ее? Она укрепится во мнении, что он подлец, и совсем перестанет подпускать к себе.
В голове мелькнула мысль, что он мог бы прийти в дом Вернеров уже с официальным предложением. Судя по вчерашним посиделкам, Август хоть и не будет сильно рад породниться с Шефнерами, но и протестовать не станет. Зато София… Мартин представил, как поспешно сбегает из дома, а в спину ему швыряют букет цветов, сопровождая проклятиями, и скривился. М-да, едва ли стоит ждать от нее другой реакции.
Но он, по крайней мере, точно определился, что отпустить девушку не только не хочет, но и не может. Одно простое объятие, к тому же украденное, полученное против воли, – и он едва не потерял голову.
Мартин припарковался у набережной и вышел. Оперся на резные перила, подставляя разгоряченное лицо холодному осеннему ветру.
«Никому не доверяй», – Шефнер горько усмехнулся, вспомнив свои опрометчивые слова. «Никому не доверяй, кроме меня», – вот что он хотел сказать, но остановился, понимая, как это звучит в свете его поступка. Он не привык относиться к женщинам как к хрупким вазам, не привык беречь их. Одних он использовал в своей работе, других – для своего удовольствия.
Но с Софией он не хотел поступать так. А по-другому просто не умел. Разве что притвориться, сыграть роль утонченного аристократа, как делал это порой. Заботливого и галантного ухажера. Таким был Петер, но Софи явно не относилась к его племяннику всерьез. А ему теперь и вовсе не поверит.
Мало что могло поставить главу СБ в тупик, и то, что это умудрилась сделать одна юная особа, сама того не ведая, в ином случае показалось бы Мартину презанятным фактом. Вот только сегодня он не был склонен к самоиронии.
Все, что ему оставалось – это сделать хорошую мину при плохой игре. Не давить, но и не отступать. С ухаживаниями пока не стоит спешить, но это не значит, что он не может сблизиться с ней другим способом.
Больше всего на свете я хотела отказаться от места прохождения стажировки. В конце концов, не исключат же меня из университета?! А от министерства как-нибудь отобьюсь, тем более что со Шварцем в последнее время я неплохо уживалась.
Но у меня было несколько дней, чтобы подумать. Сходив к старушке-целительнице и пожаловавшись на плохое самочувствие, получила еще неделю отдыха. Университет, конечно, не пропускала, но Шефнер не спешил ловить меня и угрожать очередными карами.
Я уже понадеялась, что глава СБ позабыл обо мне, пока меня однажды не выловил Петер, несколько сбитый с толку.
– Ты ведь перестала ходить на стажировку?
– Я здоровье восстанавливаю! – сказала поспешно.
Петер несколько недоверчиво посмотрел на мое довольное, пышущее румянцем лицо. Задумчивые прогулки в парке, которым я посвятила последнюю неделю, положительно сказались на моем внешнем виде.
– Да я без претензий. Мне тут дядя обмолвился, что им какой-то новый артефакт в их отдел находок привезли, я подумал, что тебе будет интересно.
Я сразу навострила уши.
– А что за артефакт?
– Не знаю. Но в отделе находок все уже голову сломали. На нем такие устаревшие чары, что найти аналоги в наше время почти невозможно.
Меня, очевидно, заманивали в ловушку, но, даже зная об этом, сдержаться я не могла. Мысль о том, что без меня могут узнать что-то новенькое или сделать открытие в артефакторике, доставляла мне почти физическую муку.
Сыр в ловушке и в самом деле был, хотя я не уверена, что он того стоил. Артефакт оказался не ментальным, но тоже весьма интересным. Похожее существовало в бытовой магии – консервирующие артефакты, позволяющие продуктам не портиться, а вещам не тлеть и не пачкаться. Но этот еще и восстанавливал структуру предмета, на который был установлен. Если артефакт прикрепить к стулу, выточенному из цельного дерева, к примеру, а затем стул сломать, то спустя некоторое время он вновь примет былую форму. Любопытное изобретение, но не более… А вот Ногг, вместе со мной открывший свойства артефакта, внезапно пришел в огромное возбуждение и сразу же побежал докладывать Шефнеру. Вскоре артефакт перенесли куда-то на верхние этажи для дальнейших экспериментов. Меня, конечно, не позвали, но я не обиделась. Петер был моими ушами в отделе вооружений, он мне и рассказал, что принцип работы этого артефакта там собираются использовать для брони.
Почти месяц я не видела Шефнера-старшего, но все хорошее заканчивается.
– София, – начал менталист, вызвав меня в свой кабинет, – для начала я бы хотел уладить непонимание между нами. Я вел себя неподобающе и признаю это. Приношу свои глубокие извинения.
Я растерянно моргнула. Нет, в своих фантазиях я представляла, как Шефнер вымаливает у меня прощение, но то, что он на самом деле извинится, все же казалось… недостоверным.
– Вы можете не отвечать мне сейчас, – сказал маг, заметив мое смятение. – Просто я хочу, чтобы вы знали: я сожалею, что обидел вас своими словами и действиями.
Он протянул мне линейку, а когда я ее взяла, с мученическим видом вытянул вперед ладони:
