Однако мертвых тел нигде не было видно.
Я неторопливо прошел по вестибюлю. Джоанна просто приклеилась ко мне, разве что не забилась в мой карман. Я проверил камеры слежения в углах под потолком. Крошечные красные огоньки показывали, что машинки еще работают. Значит, кто-то видел, что здесь происходит, но подмога почему-то не пришла. Это могло означать лишь одно: в глубине здания все еще продолжался бой. У меня возникли очень нехорошие предчувствия.
Дверь в противоположной стороне вестибюля тоже оказалась открыта, ее засовы и запоры были сорваны, а одна из дверных петель просто выдрана из стены.
Я подошел к этой двери и выглянул в коридор. Его стены тоже были изрешечены пулями, и снова я не увидел ни единого трупа. Частые выстрелы и крики звучали где-то впереди.
— Может, заглянуть в зал армейской амуниции и прихватить там какое-нибудь оружие? — предложила Джоанна.
— А ты умеешь им пользоваться?
— Конечно.
Я с уважением посмотрел на нее.
— Ты продолжаешь меня удивлять. Но я не люблю оружие. С ним слишком легко совершить роковую ошибку, после которой уже поздно говорить «извините». К тому же я никогда не чувствовал необходимости вооружаться.
— А как насчет Косильщиков?
— Оружие их не остановило бы.
Джоанна указала на камеры слежения на потолке коридора.
— Зачем тут столько предосторожностей?
— Так принято у похищенных инопланетянами. Они установили камеры в каждой комнате, в каждом коридоре, в каждом углу. А еще понаделали мин-ловушек, о которых я сейчас думаю с содроганием. Они наняли уйму людей, чья работа — все время следить за мониторами, дежуря посменно. Здешние обитатели до сих пор боятся, что инопланетяне опять доберутся до них. А поскольку никто не знает, как эти инопланетные ублюдки перемещаются, камеры работают круглосуточно. Похищенные воображают, будто человеческий глаз можно обмануть, а камеру нельзя. Если камеры обнаружат инопланетян, они включат все имеющиеся сигналы тревоги, и тогда все здесь схватятся за оружие и изрешетят каждого, кто не слишком похож на человека. На всякий случай камеры стоят даже в туалетах и ванных комнатах. На этот раз похитителям придется туго, им будет оказано бешеное сопротивление.
Джоанна скривилась.
— Значит, у них совсем нет возможности уединиться? Это, конечно же, паранойя.
— Только если за тобой не охотятся. А сейчас чем больше я смотрю на то, что здесь творится, тем меньше мне это нравится. Наверняка кто-то или что-то вломилось в вестибюль — и обитатели Крепости открыли огонь. Только, видать, им это не помогло. И, судя по звукам, битва продолжается, но хозяева отступают, что-то загоняет их все дальше и дальше, в глубину их обиталища. Ладно, тут все понятно. Но где же тела? Если только… инопланетяне не пришли, чтобы забрать свои образцы земной разумной жизни обратно.
— Ты это серьезно? — удивилась Джоанна. — Насчет инопланетян?
Я еще раз осмотрел пустой коридор, обдумывая возможные варианты.
— Чего только не встретишь на Темной Стороне. Прошлое, настоящее и будущее. Инопланетяне ничуть не удивительнее многого другого, что я здесь видел.
— Может, зайдем попозже? — предложила Джоанна.
— Нет. Это хорошие люди. Я не могу их бросить, если они в беде. Я никогда так не поступаю. К тому же где-то здесь должна быть Сьюзи. Вот черт. Только этого мне не хватало! Ты можешь подождать снаружи, если хочешь, а я пока проверю кое-что.
— Нет. Мне спокойней, когда ты рядом. Мой герой.
Мы улыбнулись друг другу и пошли по коридору вперед. Звуки выстрелов становились все громче, так же как бессвязные выкрики и ругательства. Мы то и дело видели следы битвы, но по-прежнему не видели тел. Не видели даже крови. Что, учитывая интенсивность перестрелки, начинало меня беспокоить.
В конце коридора был поворот направо. Мы подобрались к самому полю боя. Убедившись, что Джоанна позади, у меня за спиной, я высунулся из-за угла.
И тогда все сразу встало на места. Я мог бы и сам догадаться!
Глубоко вздохнув, я вышел из укрытия и очень громким командирским голосом раздраженно приказал:
— Немедленно прекратите!
Стрельба тотчас смолкла. Наступила благословенная тишина. В неподвижном воздухе плавали клубы дыма, в дальнем конце коридора довольно большая группа людей пряталась за мебелью, сложенной в некое подобие баррикады. Я насчитал не меньше двадцати торчащих из-за этого импровизированного укрытия стволов, потом бросил считать. Большая часть оружия была полностью автоматической. Прямо напротив этой баррикады, ближе ко мне, была возведена еще одна, за которой стояла на коленях высокая блондинка в черной кожаной одежде. Она оглянулась и коротко мне кивнула.
— Джон. Слышала, что ты вернулся. Сейчас присоединюсь к тебе, только покончу с этой шайкой самонадеянных вояк.
— Убери оружие, Сьюзи, — потребовал я. — Я серьезно. Хватит стрельбы! А то я сильно рассержусь, и кара будет скорой, жестокой и неотвратимой.
— Вот дьявол, — раздался голос из-за дальней баррикады. — И так все плохо, так еще вернулся Джон Тейлор. Сплошные неприятности. Кто из вас его разозлил, идиоты?
Сьюзи поднялась на ноги и принялась хмуро ворчать. Ей было около тридцати, и она выглядела очень аппетитно. Для тех, конечно, кого привлекает кушанье, способное укусить. Сьюзи была одета в свою обычную одежду: черную, кожаную, какую носят мотоциклисты, украшенную множеством цепей и заклепок. Внушительную грудь пересекал патронташ, черные сапоги до колен со стальными набойками довершали ее прикид. Сьюзи слишком часто смотрела «Девушку на мотоцикле» и «Странствующего мотоциклиста», что не могло не сказаться пагубно на ее душевном здоровье, а еще она обожала фильмы про Ангелов Ада Роджера Кормана.
У Сьюзи было запоминающееся лицо с четко очерченными скулами и решительным подбородком, ее соломенные волосы стягивала лента, сделанная по слухам, из кожи первой жертвы Стрелка, которую она уложила, когда ей было всего двенадцать. Синие глаза всегда смотрели холодно решительно, а крепко сжатые губы очень редко улыбались, разве что во время драки и кровопролития. Сьюзи терпеть не могла подшучиваний, тратила деньги так же быстро, как и зарабатывала, а работой своей всегда занималась энергично и увлеченно.
Она любила говорить, что у нее нет друзей, а все враги мертвы, однако нескольким людям почти насильно удалось пробраться в ее жизнь. И я, старый грешник, был одним из них.
Сьюзи стояла на фоне клубов дыма в тускло освещенном коридоре, смахивая на валькирию, вырвавшуюся из Вальхаллы.
— Позволь мне догадаться, — устало предложил я. — Ты вломилась сюда, требуя выдачи того, кого тебе «заказали», а когда тебе ответили отказом, развязала настоящую войну. Я прав?
