Позвонил мой бойфренд. Хотя какой он бойфренд, скорее уж стареющий плейбой. Недавно он выписался из больницы, куда попал не без моей помощи. Я думала, отделается синяками, а он со множественными повреждениями угодил в травматологию дней на двадцать. Пришлось немного с ним поработать, и все зажило как на собаке. Без последствий. Сегодня на него почему-то напало слащаво-лирическое настроение:
– Привет!
– Здравствуй, – отвечаю я без прежнего энтузиазма.
– Как дела?
– Нормально. А твое колено? А ребра?
– Не болят. Я хотел сказать, что скучал по тебе.
– Не стоило, – кратко отвечаю я.
– Ты стала другой.
– Я стала собой, – он мне уже наскучил.
– Ты такая темная и призрачная.
– Я определенная и уверенная.
– Твоя резкость – от нежелания со мной разговаривать, или ты надела очередную маску, через которую исследуешь мои мысли?
– Я настолько искусная актриса, что маски мне не нужны, я слишком неуловима для тебя.
– Когда ты успела превратиться в искусную актрису? Когда ты так изменилась? Ты была изысканной, как восточные пряности. А сейчас твой вкус медовых цветов сменился горечью осенних трав.
– Это – чтобы не быть приторной.
– Ты никогда не была приторной.
– Я была приторной и пряной, как избыток специй. Зато ты не изменился.
– Извини. Я начинаю злиться, когда ты становишься настолько далекой, что расстояние от меня до тебя измеряется уже не километрами, а парсеками, – говорит он.
– Знаешь, чего я хочу больше всего? Чтобы ты начертил на небе полоску, параллельную созвездию Большой Медведицы и сказал бы, что за той чертой я буду для тебя недоступной.
– И что тогда?
– Я тотчас же ее пересеку, – говорю я.
– Ты вредная!
– Нет. Равнодушная.
– Знаешь, на кого ты сейчас похожа?
– Предполагаю, что на привидение с темными провалами глазниц и бледным худым лицом, а может, на лимон, глядя на который, ты начинаешь морщиться, и во рту появляется избыток слюны, а соответственно, острое желание сплюнуть.
– Нет, ты похожа на куклу. Но, заплетя себе ленточки в волосы, ты не станешь умнее. Вышивая крестиком плюшевых мишек на заднем кармане джинсов, ты не станешь по-детски чистой.
– А знаешь, кого я вижу, глядя на тебя? – спрашиваю я.
– Кого? – он попался в мою ловушку.
– Подобие мужчины…
– Многогранность твоей речи и богатый запас слов меня всегда прельщали в тебе, – пафосно отвечает он.
– Не лги. Ты раб моего тела. И не более того.
– Мне нравится твоя родинка на пояснице.
– А мне нет. Скоро ее удалю. За нее в пятнадцатом веке меня бы живьем сожгли на костре.
– Ты выбрала для себя стезю ведьмы? Ну что ж, если тебе проще с этим жить…
– Да. Мне так проще.
– Не будь со мной такой эгоистичной, – говорит он.
– Ты путаешь эгоизм с эгоцентризмом, – говорю я.
– Можно я приду к тебе?
– Нет.
– Почему?
– Не хочу.
– Но я не могу без тебя. Почему тогда мы так редко бываем вместе? Почему ты всегда где-то далеко?
– Далеко? Да мы живем в одном городе, если помнишь.
– Почему же ты сейчас не со мной? И не хочешь быть со мной?
– Ну, не могу я сейчас быть рядом. Просто не могу.
– Знаешь, по-моему, любви нет, есть только одиночество. А если она и есть, эта любовь, то это не что иное, как яд, который медленно отравляет жизнь.
– Слушай, кончай занудствовать. Мне сейчас надо идти, я тебе потом звякну.
– Когда?
– Не знаю, потом. Быть может. Может быть.
– Не понял, хотя сказано красиво. Это все?
– Все. Пока, – и вешаю трубку.
Я умею, когда хочу, говорить бессодержательно, литературно и красиво. Я пока еще немного поиграю с ним и подыграю ему, а потом брошу навсегда. Уже решила. Надоел. Вроде не на что сейчас жаловаться, а все равно печально. А вот вчера у меня было такое состояние, что хотелось лечь поперек Ленинского, растянуться на солнышке и ждать, что будет. Нет, у меня не было депрессии и желания покончить с собой. Просто – было все равно. Лечь и смотреть. Что будет. Элементарно наплевать...
Вроде бы светило солнце, но все было каким-то серым... Обыденным. Эх, чего ж мне не хватает?..
17
Уволилась из транспортной прокуратуры.
А было так. С утра ничего не клеилось. Бывают такие дни. На юбку пролила йогурт. На самое видное место. Замыла в туалете. Видок еще тот, все могут подумать, что описалась! Повязала фартук, который я использую для мытья посуды после редких рабочих вечеринок. А тут – прибыло наше начальство. Шеф устроил мне возмутительный разнос. Кричал на меня! При всех! Велел зайти к нему в кабинет и там опять на меня орал, приказал передать дело о наезде. Это сейчас единственное дело, оставшееся у меня в производстве. Почти все закончено, и тут – на тебе, передавай! Закатила шефу безобразный скандал, обозвала его старым козлом и серой посредственностью. Думала, сейчас инсульт хватит мужика! Пока он хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу, я ему подсунула заявление об уходе. Он, наверное, думал, что я от него стану характеристику просить. Как же, разбежался! Тут же отдала подписанное заявление в отдел кадров, а копию сняла для себя. Доработаю сколько надо, и привет родителям!
На другой день сама пошла к шефу и попросила подписать блестящую характеристику, которую я сама же про себя и сочинила. Подписал, куда бы он делся. Кое-что я уже умею!
Та-а-ак, мне тут в голову такая идея пришла: а какого хрена я, платя за телефон, должна ставить свою фамилию с росписью? Та-а-ак, надоело! Теперь будем придумывать. Что-нибудь глупое – из списка знакомых. Дурацкая идея, но – интересная. Я полна идей. Я вообще изменилась.
Через некоторое время после той сумасшедшей процедуры я помолодела. Лет на пять – точно. Может, и больше. А.А. говорит, что так бывает всегда. Я разучилась плакать, смущаться и совсем не могу краснеть. Смеяться я тоже теперь не умею. Мне бывает смешно, и я могу имитировать смех так, что никто ничего не заметит, но я не могу смеяться по-настоящему!
Научилась читать очень быстро. Одной книги среднего размера хватает только на вечер. Или на утро.
Вдруг я поняла, что теперь не люблю сладкий вкус. Невкусно! Горький и кислый – другое дело. Вот взять, к примеру, лимон. Обожаю есть его просто так, как яблоко, вместе с кожей. Сплошное наслаждение! И еще любопытный эффект. Меня теперь привлекают не только мужчины, но и женщины. Странно и непонятно – раньше ничего подобного не было.
Мне вдруг стало просто противно смотреть на свои старые шмотки. Хочется связать их в большой узел и отнести на помойку. Или утопить. Пока не буду. Рано. И как я раньше так одевалась? Все эти «офисные» костюмчики, юбочки, жакетки, туфельки. А пальто? А форма? Тьфу! Решила обновить свой гардероб. Купила куртку-косуху, кожаные штаны и банданки ручной работы. Прикупила еще и пару ботинок «ньюрок». Это такие высокие черные кожаные башмаки с круглыми носами и толстой массивной подошвой. Хотела «думер», но – дорого! На покупку одной только обуви ушло часа два, если не три. Хотя новая куртка была куплена недалеко от дома, да еще и где-то за полчаса, что, правда, не очень-то типично. И, кроме того, я купила себе гадики[1], но они на меху, и, соответственно, надеть я смогу их только тогда, когда будет уже очень холодно...
