Поль с удовольствием понюхал горячий кофе и хотел уже чуточку отхлебнуть, но вдруг громко прозвучал командирский голос:
— Внимание всему отряду!
Сразу наступила тишина, но Рони еще выждал паузу…
— Я должен сообщить вам новые сведения о нашем маршруте, на первом этапе они не подлежали оглашению. Нашей целью не являются города и выходы на их коммуникации, этим займутся позже. Задача отряда другая. Мы должны обследовать подходы к урановому заводу, который находится в двадцати с небольшим милях отсюда.
Теперь все стало ясно. Действительно, какой дурак будет подрывать городской коллектор или фундамент случайного здания, когда поблизости есть объект, способный дать взрыв огромной ядерной мощи.
Кто-то поднял руку и спросил командира:
— Пещеры подходят прямо к заводу, сэр?
— Навряд ли. Но если они подходят очень близко, террористы способны проделать оставшийся путь своими средствами.
Поль, про себя, согласился. Сюда легко затащить частями и смонтировать небольшую технику. Делать проходы в такой породе совсем не трудно.
Больше вопросов не было, и, судя по лицам, новость никого не взволновала. Приказ есть приказ, а работа, в сущности, та же.
И сразу вспомнили про него:
— Сэр, вы обещали продолжить нас просвещать!
Многочисленные «да-да» прозвучали с разных сторон.
Поль согласно покивал головой:
— О’кей, только на чем мы остановились?
— Про майского жука, сэр. Как такое вообще может быть, его душа перешла в кристалл?
— Про душу не знаю, и есть ли она вообще у майского жука. Но кое-что могу рассказать о странных эффектах физики, связанных со слабыми электромагнитными колебаниями. Вероятно, это поможет нам понять случившееся с жуком.
Все приготовились слушать.
— Современная наука, друзья, приходит к выводу, что все материальные объекты излучают слабые электромагнитные волны. Я не буду объяснять все их физические характеристики, главная отражена в самом названии — «слабые». По этой причине им долгое время не оказывали большого внимания, и напрасно, потому что, как выясняется, они не так уж слабы. Их сила в том, что это, так или иначе, информационные волны, характеризующие состояние объекта на данный момент. Пардон, я глотну кофе… Вы, естественно, спросите, отчего слабые волны происходят? Опять возвращаемся к кристаллам и вспоминаем, что они лежат в основе материального строения. Однако даже в самых жестких кристаллических ячейках атомы находятся в некотором колебательном процессе. А любые соседние колебания, как хорошо известно, начинают взаимодействовать, и из суммы таких взаимодействий возникает колебательный контур. Получается, предмет и контур — неразделимая пара. Иногда контур столь слаб, что его очень трудно уловить. Тем не менее, можно. В том числе камни, на которых мы сейчас сидим, все время что-то испускают. Но самое интересное не в этом. Предположим, что вещество под действием чего-то изменило свое первоначальное состояние. Значит, произойдет и переход одного контура в другой. А вот теперь представим себе, что мы поймали такое изменение контура и направили его на другую порцию того же первоначального вещества. Что произойдет?
— Вы сказали, что предмет и его контур неразделимая пара. Значит, другая порция тоже изменит свое состояние?
— Правильно. И один русский ученый сто лет назад проделывал такие фокусы с порохом. Поджигал в одной чашке, ловил колебательный переход, направлял его на другую чашку, и порох там загорался.
— Как он объяснял свой способ действий, Поль?
— Никак, Рони. Только говорил, что секрет очень прост. А погиб в своей лаборатории из-за детской наивности: попробовал таким же способом получить быстрое вскипание воды. Сразу умер от лопнувших в голове сосудов. Волна выбирать ведь не стала.
Рони, желая что-то понять, сосредоточился, и Поль сделал паузу…
— Позволь, я, кажется, могу предположить, почему сдох тот жук.
— Давай. Интересно, совпадет ли это с моим мнением?
— Каждому действию обязательно сопутствует то или иное противодействие. Это железное правило природы.
— Железное. Кажется, ты на верном пути.
— И тут тоже должен быть закон сохранения. — Он покрутил пальцами в воздухе. — Скажу так: на полученный сигнал — «было то, стало это» — выбрасывается ответный сигнал — «стало это, было то». Но во времени они идут в обратном порядке. То есть, жук получил информацию о прежнем состоянии кристалла и у него прекратилась всякая работа внутренних органов, потому что биологические процессы потеряли необходимую подвижность.
— Блестяще, Рони! Даже моя сверхумная сестрица не смогла бы понять быстрей.
Отряд зааплодировал своему командиру, и на его лице выступила детская неловкость.
Потом взгляды снова обратились на Поля:
— Сэр, в состояние взрыва можно привести ведь не только порох. По вашему мнению, на базе слабых волн реально создать сверхмощное оружие?
— На мой взгляд, только диверсионного характера, поскольку тотальное ядерное оружие практически нельзя ничем перекрыть. И в этой связи расскажу кое-что еще. Тот эксперимент с порохом в России недавно повторили. Его проделал один малоизвестный ученый, и документальную запись эксперимента показали по русскому телевидению. И вы правы, если можно взрывать на расстоянии порох, вызывать кипение воды и, наверное, вытворять многое другое, то почему нельзя вызвать детонацию боезаряда? Или запустить цепную реакцию на складе ядерных боеголовок?
— Сэр, а наши физики умеют подобное делать?
— Не сомневаюсь, что в закрытых лабораториях этим успешно занимаются. К тому же известно, что наш великий физик и инженер Тесла владел какими-то такими приемами еще восемьдесят лет назад.
Поль не успел договорить последние слова, как совсем недалеко раздался отчетливый звук — неприятный, будто сдвинулось что-то тяжелое или камень проскрипел о камень.
Голос командира прозвучал негромко, но очень быстро:
— Тревога!
Все остальное произошло так стремительно, что Поль успел лишь ошалело покрутить головой.
Снова тихо…
Только он один сидит как прежде на камне, а вокруг все не так — люди разбиты группами на два-три человека, у всех автоматы на изготовку, стволы в сторону двух темных проходов, командир занял позицию, чтобы видеть сразу оба, радист уже вышел на связь.
Только он один сидит как сидел, да еще зачем-то схватил в руку пустую кружку.
Боец сказал по рации только два слова: «Предварительная тревога!». И замолчал.
Стало ясно, что сейчас нужна тишина.
