намереваясь дремануть еще часа полтора. Дергачев обещал позвонить, когда начнётся движуха. Но я полагал, что это случится ближе к обеду.
— Сволочь ты, Корнеев! — болезненный тычок в спину возвернул меня в реальность, — Она тебя в пятнадцать лет родила, что ли⁈ — голосом, полным горя и разочарования принялась крушить мою версию прокурорша.
От необходимости доказывать, что Эльвира родила меня в подростковом возрасте, меня спас телефонный звонок.
— Через двадцать минут будь готов! Машину я к тебе направил! — прозвучал из трубки начальственный глас Василия Петровича, — Нас с тобой ждет генерал!
В отпущенное мне Дергачевым время я уложился. Сказались преимущества вновь обретённой молодости. Свою ветеранскую щетину, не уступающую жесткостью кабаньей, я бы сбривал втрое дольше.
— Здесь меня дожидаться будешь или в город со мной поедешь? — заботливо поинтересовался я у своей расстроенной подруги.
Прокурорша Наталья снова находилась в пограничном с очередным стрессом состоянии.
— Поеду! — после непродолжительного раздумья заявила она и начала собирать в сумку свои пожитки.
Всю дорогу до города мы провели, как супруги после нудного бракоразводного процесса. Высадив пасмурную барышню на остановке, водитель газанул в сторону Октябрьского РОВД. Дергачева дожидаться не пришлось, он нас встретил у райотдела. Сел он не на командирское кресло рядом с водителем, как обычно это делал, а на задний диван по соседству со мной.
— Не нравится мне это! — не обратив внимания на моё приветствие и сурово глянув в мою сторону, заявил невесёлый подполковник.
— Что именно? — осторожно попытался я уточнить у начальника.
— Всё не нравится! — не размениваясь на подробности, оборвал он меня, — Мне за всю мою службу ни разу столько начальников не звонило, сколько за один сегодняшний день! Сначала генерал, потом прокурор области. Из обкома утром дважды телефонировали! И час назад генерал Данков опять звонил! — Дергачев смотрел на меня, как на карманника, собственноручно им пойманного в декольте у своей законной супруги.
— А соседи? Не звонили? — без эмоций в голосе, проявил я свой непраздный интерес насчет чекистов. — Неужели эти бдительные товарищи пустили всё на самотёк?
Подпол заинтересованно скосился на меня, словно бы он допускал предположение, что я способен в этот роковой час веселиться над вездесущими феликсятами.
— Не беспокойся, ничего они не пустили! На самотёк, — буркнул он, видимо убедившись, что я не шутливый дебил, пляшущий на погосте, — Они еще вчера вечером у тебя дома побывали. И сегодня, чуть свет, тоже заезжали. Тётка твоя Левенштейн или, я уж не знаю, кем она тебе там приходится, но она Зуевой сегодня об этом сообщила! Ты бы успокоил её, переживает она за тебя!
— Зуева или тётка? — задумавшись и потому без всякой задней мысли переспросил я шефа.
То, что фраза получилась двусмысленной, я понял, услышав, как хрюкнул сидящий впереди водитель.
— Ты уверен, Корнеев, что правильно выбрал время для своих дурацких шуток? — хищно оскалился на меня Дергачев. Очевидно тоже расценивший мой вопрос, как непозволительную дерзость. — Ты бы унялся на время, лейтенант! Очень тебя прошу, не зли ты меня!
— Виноват, товарищ полковник! — тут же повинился я, не став доказывать, что случилось неумышленное недоразумение. — Больше не повторится!
— Как перед генералом оправдываться будешь? — помолчав, проявил интерес к моим процессуальным вольностям начальник РОВД, — Ты же понимаешь, что прокуратура без последствий твои шутки с уголовным делом не оставит и представление в УВД направит? Готов ты к выговору от генерала? — мстительно сощурился подпол.
— Никак нет, Василий Петрович! — безмятежно улыбнулся я, — Не готов!
— Это почему так? — не ожидавший от меня такого ответа Дергачев, удивлённо выпучил глаза.
— Потому что в должности следователя я работаю меньше года, товарищ полковник. Это раз! — контролируя интонации и стараясь не выглядеть наглецом, начал пояснять я отсутствие обеспокоенности за свою непростую судьбу, — И первоначальной подготовки для замещения своей должности в следственном отделении я так же еще не проходил. Это два!
— И что из того? — не унимался начальник Октябрьского РОВД, глядя на меня, как на злостного нарушителя паспортной системы после составления третьего протокола, — Думаешь, что взыскания тебе генерал не влепит? Будешь с ним спорить?
— Думаю, что не влепит! — согласно кивнул я подполковнику Дергачеву, — А, если влепит, то я обжалую его, как необоснованное!
С водительского места снова прозвучало хрюкающее междометие. А Василий Петрович почему-то промолчал и, неодобрительно поджав губы, отвернулся к своему окну. До областного УВД Дергачев больше не проронил ни слова. До приёмной Данкова мы тоже прошагали молча.
Предбанный майор был всё тот же, а вместо возрастной женщины в штатском, за машинкой сидела симпатичная девица. Выглядевшая не старше двадцати лет. Она была обмундирована в зелёную форму с краповыми петлицами. На её погонах желтели маленькие звёздочки. На каждом по одной.
— Начальник Октябрьского РОВД подполковник Дергачев! — официально, как на строевом смотре, представился Василий Петрович, — И следователь лейтенант Корнеев!
Майор, поздоровавшись в ответ, окинул неодобрительным взглядом мой вызывающе цивильный прикид. Дольше всего его глаза задержались на джинсах. Мне было не совсем понятно, в чем кроется причина такого живого интереса к моим модным заграничным штанам. Либо он сам хотел иметь такую же замечательную джинсу с лэйблом «Монтана», либо он категорически не одобрял шмотьё из страны вероятного противника СССР.
Доложив по трубке селектора о нашем приходе, порученец повернулся к Дергачеву. Меня он замечать не хотел. Видать,моя одёжка от блока НАТО напрочь отбила его уважение ко мне.
— Проходите, товарищ генерал вас ждёт! — произнёс он в пространство между нами с подполковником.
Из этого я сделал вывод, что генерал ждёт нас обоих. Впрочем, я и так знал, что в большей степени Данкову интересен я, а не начальник Октябрьского райотдела.
Пристроившись за шефом, я проследовал через тамбур в генеральский кабинет.
Василий Петрович и здесь молодцевато, и всё тем же бодрым голосом доложился за нас двоих. А я, как и положено лейтенанту в присутствии генерала, преданно поедал его глазами. Выражая тем самым глубочайшее своё уважение к его лампасам.
— Спасибо, подполковник! — выслушав доклад Дергачева, поблагодарил его зигзагопогонный хозяин кабинета, — Обождите пока в приёмной! А вы, лейтенант, задержитесь!
Растерянно оглянувшись на меня, Василий Петрович глухо, но внятно бухнул «Есть!» и, развернувшись
