Поднявшись наконец в торговый зал, Йон услышал голоса, доносившиеся из передней части магазина. Не в силах разобрать слов, Йон двинулся на звук голосов, не забывая придерживаться рукой за край стеллажа. Когда стеллаж окончился, Йон, не чувствуя больше точки опоры, немного помедлил и лишь затем шагнул в зал. Голоса разом смолкли. По, скрестив на груди руки, сидел в кресле за прилавком, на котором, свесив ноги, примостилась Катерина. Иверсен стоял возле кассы спиной к Йону.
Повернувшись на звук шагов Йона, Иверсен начал что-то говорить, но Йон, не слушая его, доковылял до входной двери и рывком ее распахнул.
Оказавшись на улице, Йон с жадностью вдохнул холодный вечерний воздух, однако не остановился и продолжал идти, с трудом переставляя ноги, пока не уперся в фонарный столб, который сразу обхватил руками. Холод металла был приятен и действовал успокаивающе.
— Ты меня слышишь, Йон?
Голос Иверсена наконец достиг сознания Йона. Медленно, словно в трансе, он кивнул.
— Что с тобой?
— Голова кружится, — с трудом произнес Йон.
— Лучше давай-ка опять войдем внутрь, — предложил Иверсен. — Там ты хоть присесть сможешь.
Йон собрал остаток сил и покачал головой.
— Как насчет глотка воды? — Катерина протянула ему стакан.
Держась за фонарный столб одной рукой, Йон взял стакан другой и осушил его одним глотком.
— Спасибо, — со стоном выдохнул он.
— Сейчас еще принесу, — сказала Катерина, взяв у него стакан, и исчезла.
Иверсен положил Йону руку на плечо.
— Что там с тобой произошло, Йон? — встревоженно спросил он.
Йон сделал несколько глубоких вдохов. Вода и свежий воздух постепенно сделали свое дело — сейчас он чувствовал себя значительно лучше.
— Стресс, — ответил он, глядя себе под ноги. — Просто самый обычный стресс.
Иверсен внимательно на него посмотрел.
— Как будто это пустяк, — заметил он, не скрывая волнения. — Пойдем обратно в магазин, там ты сможешь отдохнуть.
— Нет, — протестующе произнес Йон. — Спасибо тебе, конечно, Иверсен, но лучше не стоит. — Он посмотрел старику прямо в глаза; в них ясно читалась тревога и в то же время недоверие. — Единственное, что мне сейчас нужно, это поскорее попасть домой и хорошенько выспаться.
Вновь появилась Катерина. Она принесла еще воды, большую часть которой Йон с жадностью выпил под пристальными взглядами старика и девушки. Кивком поблагодарив, он протянул стакан Катерине.
— Кажется, я забыл у вас свой пиджак, — сказал он, похлопывая себя по карманам брюк.
— Ты ведь не собираешься садиться за руль в таком состоянии? — с беспокойством спросил Иверсен.
— Все в порядке, мне уже значительно лучше, — заверил его Йон и в подтверждение своих слов улыбнулся. — Не мог бы кто-нибудь из вас принести мне мой пиджак?
Катерина скрылась за дверью и вскоре вернулась с пиджаком в руках.
— Нам по-прежнему следует кое о чем поговорить с тобой, — сказал Иверсен, когда Йон садился в автомобиль.
Йон кивнул:
— Через пару дней снова подъеду к вам. Несомненно, теперь мне будет над чем подумать.
— Береги себя, Йон.
Он завел мотор, махнул на прощание и уехал. Голова уже совсем не кружилась, однако еще никогда Йон не чувствовал себя таким утомленным. Прежде ему часто случалось перерабатывать, засиживаясь допоздна, но сейчас ему казалось, что каждая клетка его тела наполнена свинцовой усталостью.
Краем глаза он посмотрел на пиджак, который небрежно бросил на пассажирское сиденье, и отметил, что один из его карманов как-то странно топорщится. Остановившись на перекрестке в ожидании разрешающего сигнала светофора, Йон проверил содержимое кармана.
Там была книга. «451 по Фаренгейту» Рэя Брэдбери.
Катерина проводила взглядом отъехавшую машину. Иверсен стоял рядом с девушкой; в глазах его застыли тревога и беспокойство. Раньше Катерине нечасто приходилось видеть его таким, однако в последнее время добродушное лицо старика то и дело искажали глубокие морщины, что свидетельствовало о крайней степени озабоченности.
Когда «мерседес» Йона скрылся из вида, Иверсен повернулся к девушке:
— Как ты думаешь, что произошло?
Катерина развела руками:
— Ума не приложу.
— Может, действительно, просто стресс, как он и сказал, — предположил Иверсен.
Они едва ли не синхронно пожали плечами и вернулись в магазин к поджидавшему их там По. Он так и не двинулся с места и по-прежнему сидел все в той же независимой позе, скрестив руки на груди.
— Что приключилось с парнем? — спросил он, как только Иверсен прикрыл за собой входную дверь.
— Вовсе неудивительно, что у него голова пошла кругом, когда мы сегодня все ему рассказали, — сказал Иверсен.
— А что, разве так уж обязательно было его посвящать?
— Ты забываешь, что посторонние тут именно мы. — Иверсен сделал круговое движение руками. — Все здесь — помещение, книги, даже кресло, в котором ты сидишь, — принадлежит ему.
— И это ошибка, — не унимался По. — Будь на его месте Лука, он бы никогда так с нами не поступил. Должна же быть какая-то возможность это завещание аннулировать, изменить или что еще там с ним делают?
— Шансы на это невелики, — терпеливо ответил Иверсен. — Во-первых, аннулировать нечего, поскольку завещания, как такового, не существует. А во-вторых, я сам отклонил предложение Йона передать букинистический магазин мне.
— Что ты сделал?! — вскричал По, вскакивая с кресла. — Ты что, окончательно спятил?
Даже Катерину поразила эта неожиданная новость. Девушка смотрела на Иверсена, широко раскрыв от удивления глаза.
— Мне кажется, втайне Лука всегда этого хотел, — по-прежнему ровным голосом произнес старик. — Какому отцу не хочется, чтобы кто-нибудь из членов семьи стал продолжателем дела его жизни? Вы считаете, что если бы собрание Кампелли попало в чьи-то чужие руки, то Лука счел бы это приемлемым? Я лично так не думаю. — Немного помолчав, он со вздохом прибавил: — Кроме того, Йон нам нужен.
— Только бы он не решил, что мы намеренно хотели причинить ему зло, — тихо проговорила Катерина.
Старый и молодой мужчины повернулись к ней как по команде.
Иверсен кивнул:
— Да, отпугнуть его сейчас было бы настоящей катастрофой.
— А если уже отпугнули? Если он все же захочет продать все это барахло? — спросил По.
Иверсен слегка смущенно улыбнулся:
— На самом деле выбора у него нет. Совет уже наметил проведение Открытого Чтения.
Наступила полная тишина. Не сводя глаз с Иверсена, По вновь опустился на свое место. Катерина также пристально смотрела на старика. Во взгляде ее сквозило недоверие. Иверсен же, казалось, был совершенно бесстрастен.
