Стояла тишина — ни звука, кроме шарканья наших ног и нашего же прерывистого дыхания. Странная, мертвая тишина внушала тревогу. Шум города исчез вместе со всеми его обитателями. Лондон мрачно притих. Достаточно было бегло осмотреться, чтобы убедиться, что здесь никого нет. Тишина давила так, что хотелось кричать… Кричать что угодно, лишь бы заявить о своем присутствии. Но я не стал этого делать: а вдруг кто-нибудь услышит? Хотя еще хуже, если нас никто не сможет услышать.
Никогда в жизни я не ощущал такого одиночества.
Здания вокруг были приземистыми, бесформенными, потрепанными ветром и дождем. Окна без стекол, ни одной двери в проемах — просто черные дыры повсюду, как распахнутые рты или глаза или как зияющие раны. Было нечто невыразимо печальное в падении могучего города. Многие века строительства, тысячи тысяч людей, чьи жизни придавали городу смысл, — все это сгинуло в небытии.
Я сделал шаг вперед, из-под моих ног взметнулись клубы пыли. Джоанна издала какой-то странный звук и двинулась следом.
Здесь царил холод, пробирал до костей, будто тепло навсегда покинуло мир. Ни дуновения ветра, только звучащие очень громко в глухом безмолвии наши шаги. Мы шли посреди того, что некогда было улицей, живой и процветающей. Мы оба дрожали, и не только оттого, что замерзли.
Недоброе место, нам не следовало здесь находиться.
Вдалеке на горизонте виднелись черные зубцы разрушающихся домов — мрачное напоминание о том, что здесь было раньше. Город умер.
— Где мы? — наконец решилась спросить Джоанна.
Ее рука с зажигалкой дрожала уже меньше, но голос все еще плохо слушался ее. Неудивительно.
— Не «где», — ответил я, — а «когда». Мы в будущем. Судя по всему, в отдаленном будущем. Лондон пал, цивилизации пришел конец. Это даже не эпилог. Кто-то захлопнул книгу жизни Лондона и Темной Стороны, захлопнул весьма решительно. Мы свалились в провал во времени, угодив в место, где нас могло перебросить в далекое прошлое, далекое будущее и во все промежуточные точки. Причем этого провала во времени еще не было, когда я в последний раз проходил по улице Блейстон. Любой человек даже с парой извилин знает, что подобных мест лучше избегать, поэтому они обычно обозначены указателями, ведь такие провалы опасны своей непредсказуемостью. Никто не знает, куда они ведут и что происходит с теми несчастными, которых туда затягивает.
— Ты хочешь сказать, мы в ловушке?
— Не обязательно. Я уже поискал выход с помощью моего дара: физическая область провала не очень велика. Если я смогу определить его границы, я найду место, где можно открыть выход.
— Не очень велика! — Джоанна почти кричала, ее голос вдруг сделался хриплым. — Я вижу на мили вокруг, до самого горизонта! Да нам и месяца не хватит, чтобы отсюда выбраться!
— То, что ты видишь, не всегда соответствует действительности. Пора бы уж тебе это понять. — Я изо всех сил старался говорить спокойно, выглядеть понимающим и уверенным, чтобы она не догадалась, что все мои слова — просто гипотезы. — Когда мы находимся во временном провале, наш кругозор остается прежним, но сама область провала относительно невелика. Как только я пробью дыру, мы сразу попадем в наше время. Мы отошли от его границы всего на полчаса. Это немного. Правда, при условии, что не возникнет проблем…
— Проблем? — Джоанна вцепилась в это слово. — Каких еще проблем? Мы здесь совсем одни. Это отдаленное будущее, все остальные давно умерли. Ты что, не понимаешь? Огни Лондона погасли навсегда…
— Во времени никогда и ничего не бывает «навсегда», — возразил я. — Все имеет свой конец. Видимо, даже Темная Сторона. Если подождать достаточно долго, от нее не останется и следа.
— Может, кто-то все же сбросил ту атомную бомбу?
— Нет, Темную Сторону бомбой не уничтожить. То, что случилось, наверняка было куда страшнее.
— Как же мне не нравится все это, — тихо сказала Джоанна. — Лондон всегда был таким живым. Я считала, что он будет существовать вечно. Думала, мы построили его таким прочным, так хорошо следили за ним, так сильно его любили, что он переживет нас всех. Наверное, я ошибалась. Мы все ошибались.
— Может, люди просто ушли отсюда и построили где-нибудь другой Лондон, — предположил я. — А пока существуют люди, будет существовать и Темная Сторона или нечто в том же роде.
— А если людей больше нет? Мы же не знаем, как далеко мы забрались. Через века, через тысячелетия? Посмотри вокруг! Здесь все мертво. Всему конец. Даже нам. — Она вздрогнула и посмотрела на меня с упреком, словно это я был во всем виноват. — Рядом с тобой никогда не бывает легко и просто, да? Провал во времени… Это что, обычное явление на Темной Стороне?
— Ну, я бы не сказал, что необычное.
— Ясно, на Темной Стороне нельзя доверять даже времени.
Я не мог с этим не согласиться, поэтому начал оглядываться. Тысячелетия? Развалины выглядели старыми, но не настолько.
Интересно, куда все подевались? Может, они уехали в другое место, когда поняли, что город обречен? Если так, то куда?
Возможно, на луну, как поется в песенке. И только тогда я впервые посмотрел вверх, и страх пронизал меня до мозга костей. Я понял, почему здесь так темно. Луны больше не было. Она исчезла. Огромный шар, который всегда висел над Темной Стороной, пропал, и вместе с ним пропало большинство звезд. Их осталось совсем немного, разбросанных по темному небосклону — последних искорок света, борющихся против бездонной ночи. А поскольку от Земли до звезд ужасно далеко, вполне возможно, что и этих звезд уже больше нет, лишь их свет все еще долетает до нас…
Как могли исчезнуть звезды? Что же такое случилось?
— Я всегда считал, что Луна на Темной Стороне выглядит больше, потому что она ближе к Земле, — снова заговорил я. — Возможно, она в конце концов свалилась. Господи Иисусе, как же далеко в будущее нас занесло?
— Если исчезли звезды, думаешь, наше солнце тоже исчезло?
— Не знаю, что и подумать…
— Но…
— Мы попусту тратим время, — перебил я. — Зачем задавать вопросы, на которые никто из нас не знает ответа? Это не важно, ведь мы не задержимся здесь. Сейчас я мысленно вижу дальнюю границу провала. Я отведу тебя туда, и мы вернемся обратно в наш мир.
— Постой, — сказала Джоанна. — Дальняя граница? А разве нельзя вернуться тем же путем, каким мы сюда попали?
— Все не так просто, — объяснил я. — Раз уж возник временной провал, никто, кроме Священного суда, не может его уничтожить, он будет существовать некоторое время, пока не исчезнет сам собой. Если мы вернемся по своим следам, мы опять окажемся возле Крепости, а провал останется между нами и улицей Блейстон. Чтобы попасть на улицу Блейстон, нам придется его обходить, и тогда нам не справиться без помощи специалистов. Если нам не покажут границы провала и его протяженность, мы снова очутимся здесь.
