выпускает из рук оружия…
Да, а из Светки стрелок получится аховый, непонятно, чего она боится больше: появления зетагов или револьвера в собственной руке. К тому же, я не советовал бы все время держать палец на спусковом крючке, чтобы ненароком не пристрелить союзника. И вообще, нечего меня стволом по голове гладить, а то у меня потом уши чесаться будут! Аллергия.
С подземным ходом Клодт и Стэпен провозились до вечера. Они расчистили уходящую вниз каменную лестницу и даже успели добраться до первого препятствия – обитой металлическим листом двери, но надвигающиеся сумерки погнали «кладоискателей» под прикрытие стен дома Орви.
Ноги, тяжелые и негнущиеся, не хотели повиноваться, удары сердца гулко отдавались в ушах, все тело было сковано ужасом, но какая-то неведомая сила заставила Светлану оглянуться.
Углы холла тонули во мраке, но гаснущий камин еще бросал красноватые отблески на изъеденные древоточцем буфеты, на коробку с рафинадом, на чашки с недопитым кофе…
Тишина. Ни единого шороха не уловил ее обострившийся слух. Стэпен ушел совершенно бесшумно.
Она постояла еще несколько мгновений, чтобы совладать дрожью, и только после этого сделала следующий шаг. Стертые ступени скрипели под ногами, и скрип рвал тишину как выстрелы.
В комнате Светлана первым делом повернула ключ в замке, потом подтянула к двери тяжелое кресло с вытертой бархатной обивкой.
Тайфун открыл глаза и попытался сесть.
– Лежи! – Светлана придвинула второе кресло ближе к кровати и села.
Тайфун послушался, но засыпать явно не собирался.
– Где Стэпен? – спросил он.
– Ушел за помощью.
Глаза Тайфуна удивленно расширились, потом сузились:
– А Клодт?
– Болтает с Антелем у камина.
На несколько секунд он затих, потом потребовал:
– Клодта позови!
Светлане не хотелось объясняться, поэтому она взяла со стола инъектор и зарядила его новой смесью:
– Четыре часа уже прошли.
Тайфун резко отстранился:
– Опять накачаешь меня снотворным? Хватит!
Он успел перехватить руку с инъектором и сжать так, что лекарство брызнуло на пол. Инъектор больно врезался в ладонь Светланы.
– Пусти!
Тайфун медленно разжал пальцы и сел. Гримаса боли скользнула по его лицу. Светлана бросила инъектор и принялась тереть пострадавшую руку.
– Замашечки у тебя… Пират!
Истерзанная куртка Тайфуна валялась под столом, птерод наклонился было за ней, но тут же выпрямился.
– Ты свалишься через полчаса!
– А это не твоя забота!
Птерод осторожно передвинулся к краю кровати, опустил ноги и попытался поддеть ткань носком ботинка. Ему удалось подтянуть куртку ближе. Стараясь не делать резких движений, птерод осторожно взял куртку и принялся натягивать ее поверх бинтов.
– Так где все-таки Клодт!
Клодт остался сидеть внизу перед камином, над которым Раскинула ветвистые рога оленья голова. Он внезапно захрипел, чашка выскользнула из его рук, ударилась о каминную решетку, и кофе плеснул в огонь. Стэпен сказал, что смерть наступила мгновенно, должно быть, он разбирался в подобных вещах. Потом ушел Стэпен. Он взял оба карабина: свой и Клодта, а Светлане велел запереться наверху.
– Я бы взял тебя с собой, но Тайфуна нельзя оставлять одного, – пояснил он, пряча глаза. – Я пойду поищу людей. За воротами начинается дорога, наверняка, она ведет в город. Я вернусь и приведу помощь.
И он ушел, а Светлана поднялась в комнату и забаррикадировала креслом запертую дверь. Еще хотелось придвинуть и стол, но приземистое творение из темного дерева оказалось слишком тяжелым.
Привалясь к стене, Тайфун отдыхал после процедуры одевания и молча наблюдал за безуспешными попытками сдвинуть с места старинную мебель. Патрульный сто сорок седьмого сектора Беты имел далеко не цветущий вид: двухдневной давности щетина покрыла запавшие щеки, синяк под глазом пожелтел, изувеченные руки отекли, а покрытая засохшей кровью изодранная куртка, из-под которой выглядывали бинты, вообще смотрелась жутковато.
– Окно тоже столом загородишь? – наконец спроси. Тайфун с явной насмешкой.
Дерево, в свое время послужившее Светлане лестницей для нелегальных прогулок, теперь представляло собой не малую угрозу. Светлана резко выпрямилась и сверкнула глазами:
– Что ты смеешься? Лучше бы ребра себе срастил!
Тайфун перестал улыбаться:
– Уже срастил. Я давно встал бы на ноги, если бы ты не накачивала меня всякой дрянью!
– Если бы не эта «дрянь», ты бы давно тихо скончался!
– Я не виноват, что человеческое тело настолько слабое.
– Кто тебя заставлял оставаться человеком? Где твоя хваленая мимикрия?
Светлана тут же пожалела о своих словах, потому что Тайфун переменился в лице и надолго замолчал. В наступившей тишине стало слышно, как мурлычет свернувшийся в складках портьеры кот. Потревоженный движениями Тайфуна, он вначале недовольно жмурил зеленые глаза, а теперь, воспользовавшись паузой, опять завел древнюю кошачью песнь.
Несмотря на надетую куртку, патрульного знобило – стена, едва прикрытая лохмотьями обоев, явственно излучала холод. Регенерация шла плохо, иначе бы давно исчезла отечность рук и не мерещился бы Тайфун при каждом глубоком вдохе.
Неожиданно кот опрометью соскочил с кровати и, почти прижимаясь животом к полу, устремился к двери. Вскочил на придвинутое кресло и замер, настороженно поводя ушами и слегка подергивая хвостом. Отчетливо стало слышно, как что-то шуршит и звякает в замочной скважине.
– Ключ мешает, – спокойно заметил Тайфун.
Светлана побледнела и, вытащив из кармана револьвер, попятилась к окну.
– Я бы туда не подходил!
Светлана оглянулась и вздрогнула: сквозь оконное стекло на нее смотрело человеческое лицо. Впрочем, человеческое ли? Неестественно белое, с почти провалившимся носом, глубоко запавшими глазами, оскаленным в жуткой ухмылке безгубым ртом… Светлана сдавленно ахнула и взмахнула рукой. Посыпались осколки стекла, в комнату ворвался ветер, заплясало пламя в фонаре, запрыгали по комнате тени, метнулся под кровать испуганный кот. Лицо исчезло.
– Окна бьет, – проворчал Тайфун. – Оружием разбрасывается. Холода напускает.
Светлана отошла от окна, наткнулась на кресло, залезла в него с ногами, свернулась клубочком, выстукивая зубами дробь.
– Возьми! – Тайфун перебросил ей одеяло и тут же согнулся, раздираемый болью. Лицо его посерело, покрылось крупными каплями пота.
А под дверью опять заскреблись, она тихонько задрожала, но пока не поддавалась.
– Ты только не бойся, Светка, – выдавил Тайфун сквозь зубы. – Они не тронут проводника, без тебя…
Боль победила. Тайфун упал на подушку и умолк. Кот бесшумно выбрался из укрытия, вскочил птероду на плечи и глубоко вонзил когти в плотную ткань куртки.
Весьма «умный» поступок: запустить револьвером в голову зетага, как обычным булыжником! Эх, Светка, не выйдет из тебя супергерлы. Какого черта я вообще с вами связался? Сидел бы сейчас у холодильника и горя бы не знал!
Наконец, дверь перестала дрожать. На некоторое время воцарилась
