шаги, и в коридоре появился бодро насвистывающий себе под нос Оливер. Видимо, у меня было очень выразительное лицо, потому что он резко затормозил, внимательно посмотрел на мои ноги в носочках, на туфли, которые я держала в руке, и не слишком вежливо спросил:
– А ты чего тут делаешь так поздно?
– К себе иду, – слегка заторможенно ответила я, судорожно соображая, кто же храпит в комнате Оливера, если сам он стоит передо мной. – А ты?
– И я к себе, представляешь, какое совпадение… – откликнулся он. – А босиком почему?
– Чтобы не топать, – честно ответила я, – а то ты там спишь…
– Я? – кажется, мне удалось его по-настоящему удивить. – А ничего, что я перед тобой стою? И, что характерно, не сплю и даже не собираюсь.
– Тогда кто храпит в твоей комнате? – я обличительно ткнула пальцев в дверь его номера.
– Откуда ты знаешь? – вдруг подозрительно прищурился Оливер. – Если ты просто к себе шла? Твой номер к лестнице ближе…
– Хотела в гости зайти, – на голубом глазу соврала я, – пожелать, так сказать, доброй ночи на новом месте.
– Как мило! – восхитился Оливер. – А ты со всеми так любезна или это только мне исключительно повезло?
– Со всеми, – небрежно махнула я рукой, – у Гарри гость, Ричард книгу читает, а ты вот – спишь. Кстати, если ты тут, то кто храпит у тебя в комнате? Ты не один живёшь?
Было прямо видно, как Оливер лихорадочно соображает, что бы такое поубедительнее соврать, и никак не может придумать.
– Кот, – просияв, наконец сказал он, – подобрал на улице, жалко стало. Он, наверное, и урчит. Знаешь, как эти мохнатые и хвостатые громко сопят и храпят?
– Мне всегда казалось, что коты мурлычут, но поверю тебе на слово, – сказав это, я демонстративно помахивая снятыми туфлями, направилась к своей двери. – Спокойной ночи, Оливер.
– И тебе доброй ночи, Моника, – откликнулся Оливер, но войти к себе не успел, так как дверь номера Ричарда распахнулась, и на пороге возник он сам в том же строгом костюме, в котором ходил днём. Было впечатление, что он только что вернулся со службы или, наоборот, на неё собирался.
– Привет, – вежливо поздоровалась я, в то время как Ричард недовольно рассматривал нас с Оливером, словно мы ему что-то должны. – Мы тебе помешали? Извини, пожалуйста.
– Нет, не помешали, – помолчав, сказал Ричард, – я работал с документами.
– Рады за тебя, – с непонятным энтузиазмом сообщил счетовод, – это ж какое надо служебное рвение иметь, чтобы столько работать, скажи, Моника!
– А вы что тут делаете? – в свою очередь строго спросил Ричард.
– Я иду к себе, а Оливеру пора кормить кота, – отчиталась я, таки вставляя ключ в замочную скважину.
– Кого кормить? – брови Ричарда удивлённо поползли вверх. – У тебя что, есть кот?
– Тут не запрещено держать домашних животных, – моментально встал на защиту своей несуществующей домашней живности Оливер.
– Но ты должен… – начал Ричард, но договорить не успел, так как я тихо ойкнула: дверь оказалась открытой.
– Ты чего? – Оливер вытянул шею, стараясь рассмотреть, что вызвало такую мою реакцию, а я бодро отпрыгнула от двери: мало ли, кто там в темноте притаился?
– Дверь открыта, – констатировала я очевидный факт, отступая и прячась за мужчин. Если в комнате кто-то есть и он захочет выпрыгнуть, то пусть на его пути окажутся сильные мужчины, а не слабая я. Да, эгоистично, и что? Они меня должны защищать? Вот пусть и занимаются делом!
– И что? – Ричард пожал плечами. – Ты же ключ повернула, вот она и открылась, что тут странного?
– Она открылась до того, как я повернула ключ, – упрямо ответила я, игнорируя недоверчивые взгляды мужчин.
– Может, ты просто не заметила, как повернула его в замке? – выдвинул свою версию происходящего Оливер: ему явно не хотелось разбираться с моей дверью.
– Ты хочешь сказать, что я не помню, что делала только что? Я что, похожа на дурочку?
Оба соседа вежливо промолчали, но наградили меня очень странными взглядами.
– Тогда вам наверняка не сложно будет туда зайти, – я-то точно знала, что не успела повернуть ключ, поэтому входить в тёмный номер не торопилась.
– Зачем? – хором спросили мужчины и недовольно переглянулись. Видимо, единодушие даже в такой мелочи их откровенно раздражало.
– Я темноты боюсь, – подумав, выдвинула я достаточно вескую, с моей точки зрения, причину.
Ричард тяжело вздохнул и с видом мученика, которого заставляют заниматься сущей ерундой, вошёл в мою комнату. Оливер с живейшим интересом смотрел ему в спину. Несколько секунд ничего не происходило, а потом в комнате вспыхнул светильник и на пороге появился Ричард.
– Всё? – как-то раздражённо спросил он. – Теперь я наконец-то могу идти по своим делам? Или тебе ещё что-то надо сделать? Ты не стесняйся…
Интересно, а чего он так злится: вроде ничего ужасного не произошло, а он бесится, словно я его просьбами прямо замучила. И чего тогда было так откровенно флиртовать днём? Ничего не понимаю! Какой-то он не последовательный… прямо как будто даже и не шпион…
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, – ты мне очень помог.
– Не стоит благодарности, – процедил этот невыносимый тип и, не попрощавшись, удалился куда-то, быстро сбежав по лестнице. Интересно, а куда это он практически ночью? Не на работу же…
Видимо, этот вопрос волновал не только меня, так как Оливер, хлопнув себя ладонью по лбу, сообщил, что только что вспомнил об одном незавершённом дельце, и унёсся вслед за Ричардом. Я хотела было поинтересоваться, как же он оставляет некормленым несчастного кота, но не успела: счетовода и след простыл.
Брошенная обоими помощниками, я постояла и осторожно заглянула в номер: к счастью, оттуда никто не высунулся и не сказал «бу!».
Убедившись в относительной безопасности помещения, я вошла и аккуратно прикрыла дверь, внимательно осматривая комнату. На первый взгляд всё было в порядке. Не обнаружились следы постороннего вмешательства ни на второй, ни на третий взгляд. Неужели я действительно сама забыла закрыть номер? Да ну, нет, быть такого не может. После четырёх лет в пансионе, где оставленная незапертой тумбочка мгновенно становилась пустой, я автоматически закрывала всё и всегда.
Решив занести ситуацию с дверью в перечень загадок, я осторожно вытащила из сумочки «глаз» и положила перед собой. И вдруг вскочила, как ужаленная: а вдруг неведомый посетитель тоже решил за мной понаблюдать? Судорожно шаря взглядом по стенам, я пыталась понять, не притаился ли где-нибудь следящий артефакт.
Методичный обыск номера – как хорошо, что он маленький! – не дал никакого результата: я не обнаружила ничего, что хотя бы отдалённо напоминало «глаз». Зато нашла две мелких серебряных монетки, зелёную ленточку, выцветшую розу и странный предмет, больше всего напоминающий засушенный мышиный хвост. Весь этот мусор отправился в ведро, а я, немного отдохнув, стала думать, куда мне пристроить эксклюзивный артефакт.
Господин Кронель сказал, что он сам приобретёт нужный вид, значит, следует решить
