Я проигнорировала ее жест. Наклонила голову, пристально изучая картину, открывшуюся моему взгляду. Опять посмотрела на мать.
– Значит, это ты все затеяла? – тихо спросила я.
– Что именно, дочка? – Матушка смотрела на меня с таким невинным удивлением, что я едва не поверила в ее ложь. Беда только в том, что еще слишком свежо было воспоминание о том, к какой пытке она меня подвергла, чтобы привести сюда.
– Ты служишь Темному близнецу, – принялась я размеренно перечислять ее прегрешения. – Ты убила Ималию и похитила Ельгию. Никто не подумал на тебя, поскольку из-за мнимой болезни ты выглядела такой слабой и несчастной. Разве могла бы ты в этом состоянии расправиться с пусть и пожилой, но вполне крепкой женщиной и девушкой, полной сил?
– Я действительно была больна, Катарина. – Матушка пожала плечами. – Очень и очень больна.
– До сегодняшнего дня. – Я презрительно ухмыльнулась. – Я умудрилась забыть о том, как начиналась твоя болезнь. Случившееся было так постыдно, так некрасиво, что я сделала все, лишь бы вычеркнуть это из памяти. Но сегодня я все-таки вспомнила, хоть это и потребовало у меня много сил. Весной, накануне своего дня рождения, ты сильно отругала Реану – одну из наших служанок. Она была очень красива, не правда ли? Черноволосая, синеглазая, румяная. Неудивительно, что ты начала ревновать к ней отца. Особенно когда он начал оказывать ей определенные знаки внимания.
– Ты была в курсе происходящего?! – пораженно воскликнула матушка. – Знала, что этот олух Алоний крутит шашни с Реаной?
– Я догадывалась, – сухо ответила я. – Дети на самом деле замечают намного больше, чем принято думать.
– Ты всегда была внимательной девочкой. – Матушка слабо улыбнулась.
Я проигнорировала ее похвалу. Скривилась, как от невыносимой боли, разглядывая валун за ее спиной, уставленный пылающими свечами.
– На твоем дне рождения что-то произошло, – проговорила я, усиленно растирая лоб. – Был поздний вечер, гости уже разошлись, а меня отправили спать. Но я слышала шум какой-то сильной ссоры. Не удивлюсь, если ты застала отца с Реаной в двусмысленной ситуации. На следующее утро ты слегла. Полагаю – в результате нервного срыва. Отец отослал Реану прислуживать на кухню, чтобы та лишний раз не мозолила тебе глаза. Но ведь ее участь была уже предопределена, не так ли? Ты не из тех женщин, которые годами закрывают глаза на измены супруга, лишь бы сохранить видимость счастливой семьи. Через неделю, когда ты более-менее оправилась от удара, то решилась на ритуал некромантии. Недаром тебя всегда за глаза называли ведьмой. Уверена, что ты получила способности к магии от бабушки. Говорят, та была знаменитой целительницей, к которой приезжали за помощью со всей страны. Правда, переданную по наследству силу ты использовала совсем в других целях, не столь благородных. И ты провела ритуал на убийство Реаны. Она так и не пережила ту ночь. Просто-напросто не проснулась утром. Мало ли. Бывает. Смерть приходит и к здоровым молодым женщинам.
– Это просто домыслы, моя хорошая, – сладким голоском оборвала мои рассуждения матушка. – Почему ты уверена, что к смерти Реаны я имею какое-либо отношение?
– Потому что ты сразу после этого заболела, – парировала я. – Сначала я и подумать не могла связать эти два события. Но сегодня, когда я узнала, что недоучка-некромант рискует погибнуть в ходе ритуала, если прежде не догадается найти подпитку для своих сил, то все стало очевидно. Пусть ты и наследственная ведьма, но имеешь весьма смутные представления, как обратить свой дар в темных целях. Тогда ты руководствовалась лишь общими соображениями. Призванная смерть для Реаны ударила прежде всего по тебе. Ты заболела так серьезно, что испугалась – не последуешь ли вслед за жертвой в нижний мир. И начала серьезно изучать искусство темного колдовства. Или думаешь, я не видела, какие книги ты хранила у себя?
– Ну предположим, – уклончиво проговорила мать. Вскинула тонкую бровь. – А что насчет твоих обвинений в смерти Ималии и исчезновении Ельгии? Я-то каким боком к этому имею отношение?
– Тебе стало легче, – ответила я. – Намного легче. Сперва я подумала, что это результат сорванного ритуала. Ведь тогда я и представить не могла, что ты и есть тот самый загадочный некромант, который якобы пытается свести тебя в могилу. А теперь сопоставила два факта: смерть Ималии и твое резкое выздоровление.
– Милая моя. – Матушка снисходительно улыбнулась. – Позволь тебе напомнить, что, когда ты уходила на прогулку, живая и невредимая Ималия разговаривала со мной. При всем желании я бы не смогла обогнать тебя на тропинке и подготовить ритуал. И потом, не забывай, что твоя несчастная воспитательница была заколота ножом, а не погибла из-за какого-либо обряда темной магии.
– Да, это обстоятельство смущало меня сильнее всего. – Я чуть поморщилась, соглашаясь с ее словами. – И смущает до сих пор. Ты могла специально выставить смерть Ималии за убийство. Поэтому, кстати, и похитила Ельгию – понадеялась, видимо, свалить на нее вину за свое преступление. Но как ты успела? Даже если учесть, что я некоторое время разговаривала с Фабионом в лесу, это все равно не дало бы тебе достаточно времени для ритуала. Не объяснишь, как ты это сделала?
– Не объясню. – Матушка покачала головой. – Потому что, увы, моя дорогая, но ты ошибаешься. Я не убивала ни Ималию, ни Реану. Хотя, что скрывать, последнюю прикончила бы с огромным удовольствием собственными руками. И к исчезновению Ельгии не имею ни малейшего отношения.
– Правда? – с сарказмом переспросила я. С явным намеком посмотрела на свечи, уже догоревшие до половины, и опять перевела взгляд на мать. – И как же тогда это понимать?
– Скоро ты увидишь, – с едва уловимым сочувствием произнесла матушка. Протянула ко мне руку и нетерпеливо щелкнула длинными изящными пальцами. – Ну же, моя дорогая. Ты и так слишком надолго отвлекла меня своими забавными предположениями. Не будем больше терять времени. Иди ко мне.
– Обойдешься. – Я невольно попятилась, когда круг света, отбрасываемый костром, словно сам собою подполз к моим ногам. Что-то подсказывало мне, что как только я пересеку эту границу, то пути назад уже не будет.
– Непочтение и непослушание – самые серьезные проступки детей перед своими родителями. – Матушка укоризненно зацокала языком. – Катарина, прошу, поверь мне. Я не желаю тебе зла.
– Так же, как не желала зла Реане и Ималии? – Я презрительно фыркнула и шагнула еще назад. – Нет, матушка, не выйдет. Я не позволю тебе воспользоваться моей жизнью, чтобы продолжать творить зло.
