Ненаучный подход (СИ) - Келин Алекс

Злющий цепной пес поперхнулся лаем, лег у будки и едва слышно заскулил.

Семен про себя вздохнул с облегчением. Уставшая заплаканная девица, которую он застал над сожженным завтраком, никак не могла быть доктором, совершившим чудо. Зато эта жутковатая госпожа казалась способной на всё. И спасти, и уморить.

Видно, не обманул благодетель, когда велел за ней бежать.

В небольшой светлой комнатке на дощатых лавках лежали два молодых полевика, похожие как близнецы. «Как мертвецы», — эхом пронеслось у Анны в голове.

Расшитые занавески на окнах раздвинуты, чисто вымытый пол блестел, в ярком солнечном свете можно разглядеть каждую ниточку разноцветной скатерти на столике. Умирающие полевики, которых Анна видела одновременно магическим и обычным зрением, казались двумя сгустками серой могильной пыли.

Светло-русые волосы, носы картошкой, коренастые и плечистые, совсем как дядюшка. Оба явно оглушены каким-то зельем, но даже сквозь дурман чувствуется боль. Смерть совсем рядом, руку протяни, парни висят на волоске, с каждым беспокойным, неглубоким вздохом приближаясь к краю.

— Если бы вы позвали меня сразу, я смогла бы спасти обоих, — глухо сказала Анна, не глядя ни на Семена, ни на сидящую на стуле пожилую женщину-поляницу. — Какого черта ждали больше суток?

Поляница, не поднимая глаз, покачала головой, тихонько всхлипнула, махнула рукой на Семена и вышла. Сеня пробормотал что-то невнятное, но Анна его уже не слушала. Она открыла принесенный с собой чемоданчик, повязала косынку, привычным движением накинула халат и наклонилась над первым пациентом.

Ожоги, несколько гематом, сломанная рука. Скорее всего, еще и сотрясение мозга. Пару часов продержится.

Со вторым все было намного хуже. Колдунья осторожно срезала повязку на животе и негромко выругалась. Глубокое колотое ранение. Повреждение толстого кишечника, сепсис, он же — заражение крови. Как парень до сих пор жив — непонятно. Хотя…

Из срезанной повязки с глухим стуком выпала зеленая бусина разряженного артефакта — регенератора. Подпрыгнула на досках пола и закатилась под лавку. Семен проводил ее взглядом, но доставать не стал — зачем? Теперь это просто кусочек покрашенного дерева.

Анна повернулась к полевику, краем глаза заметив, как жесткий, опасный взгляд Семена сменяется привычным растерянно-крестьянским недоумением и готовностью служить могущественной колдунье.

Наверное, ей стоило бы хоть чуточку испугаться таких перемен. Тем более что за обещанным квартальным никто явно не побежал, а физиономия у заказчика насквозь бандитская. Анна только усмехнулась про себя.

Попала белка в колесо…

— Семен, вы их ближайший родственник?

— Ну… да. Дядька. Сынки сестрицы моей покойной… А чего?

— Сейчас вам нужно принять решение. Я постараюсь объяснить попроще, если что-то непонятно — переспрашивайте.

Семен кивнул.

Анна присела на табуретку, с которой только что встала сиделка. Полевик остался стоять, комкая в руках шапку.

— Я — ментальный маг-медик, — начала Анна, — мы, ментальщики, работаем собой. Своей силой. Если совсем по-простому говорить, то когда силы у меня много — я могу ее передать больному, чтобы вылечить. Сейчас я очень устала и голодна, но если съесть побольше сладостей, силы я восстановлю быстро.

— Чего ж непонятного-то? — пожал плечами Семен, нахлобучивая шапку. — Сейчас в кондитерскую метнусь. Вам чего взять?

— Таким способом я смогу спасти только его, — Анна показала на обожженного. С раной мне не справиться.

Семен шумно вздохнул и замер вполоборота к ней. Анна успела заметить короткий, тоскливый взгляд, брошенный им через плечо.

На секунду Анне захотелось промолчать. Остановиться. Она не всесильна, она всего лишь слабенький ментальный медик…

Но дома лежало проклятое письмо из Академии. Чертов отказ, поставивший крест на всех ее мечтах. А здесь, перед ней, стонет от боли шанс! Опасный, ослепительный шанс доказать, что замшелые маги ошиблись!

Что ты теряешь?

Анне вспомнилась Святая Евдокия. Ее тихий голос: «Благословляю тебя. Лечи во славу Божию».

Кому ты поверишь, Аннушка?

Совету магов? Святой Евдокии? Себе?

Себе — страшнее всего.

— Есть второй вариант, — не меняя тона, сообщила Анна полевику, — очень опасный. Я могу попытаться… Подчеркиваю, попытаться, — она постаралась как можно четче выделить это слово, — спасти обоих. Но, во-первых, результат не гарантирован. Во-вторых, это будет черная магия. «И в третьих, — промолчала она, — я сама рискую умереть в процессе, не зря ученый совет запретил».

— Некромантия? — Семен снова выбился из образа недалекой деревенщины и постарался тут же исправить положение. — Чертей, что ли, на помощь кликать станете?

— Нет. Я сделаю то же самое, что сделала для обгоревшей циркачки. Оберну смерть жизнью. Может быть, получится.

«Если долго мучиться — что-нибудь получится. Помирать — так с музыкой», — хмыкнула она про себя.

Семен вздохнул и уселся на пол у стены. Запрокинул голову, прикоснувшись затылком к некрашеным доскам.

— Я некромант и ментальный медик. Нелепое сочетание, — грустно усмехнулась Анна. — Некромант питается болью и смертью. Ваши парни умирают, любому черному магу это — как званый ужин, простите за сравнение.

Семен не шелохнулся, но Анна кожей почувствовала опасность. Еще бы, услышать, что любимые племянники для кого-то — вкуснейшая еда! Тут кто угодно озвереет.

— Я могу взять их боль и вернуть жизнью. Начну с раненого в живот, ему меньше осталось. Потом обожженного. Если смогу — выживут оба. Если нет — оба умрут. Решать вам. Либо гарантированно выживет один, либо риск с шансом спасти обоих.

Семен невидящим взглядом уставился в стену. Лицо полевика было каменной маской — боль потери и груз решения. Не было больше туповатого огородника, которого он пытался изобразить перед Анной. С таким лицом командир отправляет отряд на смерть, чтобы сохранить основные силы.

Колдунья была уверена в его ответе. Жаль. Очень хотелось снова рискнуть, снова укротить «своего некроманта», победить, доказать… Видимо, не сегодня.

Семен встал, подошел к раненому в живот парню. Подержал его руку в ладони, чуть сжал и повернулся к Анне.

Дверь негромко скрипнула. В комнату вошел элегантный господин, которому пристало прогуливаться по каменной набережной Нестрижа у ратуши, а не посещать небогатые окраины Гнездовска. На нем был идеально сидящий черный костюм, густые ухоженные волосы собраны в хвост (Анна от такой красоты не отказалась бы), на лице — светская улыбка.

Семен посмотрел на него с плохо скрываемой досадой, но промолчал.

Вошедший снял шляпу и поклонился Анне.

— Простите, сударыня, окно было открыто, я нечаянно подслушал ваш разговор. Если вам пригодится ассистент с богатым опытом полевой медицины — я к вашим услугам. С полостными ранениями тоже имел дело. Семен, ты ведь не будешь возражать?

Короткий обмен взглядами между Семеном и странным господином, набивающимся к Анне в ассистенты, больше походил на обмен выпадами в поединке. Через несколько секунд полевик отвел глаза.

— Спасайте обоих, — бросил он. — Что-то еще от меня нужно?

— Горячая вода, — велела Анна. — И, если собираетесь молиться, делайте это подальше.

Семен молча поклонился ей и вышел.

— Простите, забыл представиться, — слегка улыбнулся незнакомец, — Георг фон Раух к вашим услугам. Наслышан о вас, Анна Георгиевна, и почту за честь помочь.

«Что-то многовато сомнительных личностей на одного некроманта, — хмыкнула про себя Анна. — И откуда ты взялся информированный такой?»

Но вслух спросила иначе:

— Да неужели? Извольте объясниться.

Фон Раух почтительно наклонил голову.

— У нас с Семеном есть… общие дела. Суть их сейчас совершенно не важна. Сегодня я пришел сюда кое-что с ним обсудить — и узнал об этом прискорбном происшествии. Посоветовал обратиться к вам. Каюсь, под окном я стоял исключительно из любопытства. Подслушивал. Как говорят у вас в Гнездовске — не велите казнить, велите слово молвить.