это такой?
Влада оторвалась от кубиков, завозилась в кресле, принялась озираться.
А у меня бешено заработали мозги. Падший — так вроде дьявола называли? Не всерьез же она! Мы назвали Музыку Дьявольской, но никто же всерьез не думал, что ее напел сам Враг рода человеческого… Падшими еще называют тех, кто пал в моральном плане — накосячил так, что дальше некуда. По Библии и Адам с Евой пали, если на то пошло. Кого Влада имеет в виду?
Снова вспомнился тот день, когда я увидел жуткий хоровод Буйных. Тогда мой недолгий друг, Собакен, погиб чуть ли не на моих глазах…
“С кошкой лучше, — подумалось мне. — Кошки не убегают куда не надо…”
Внезапно я заметил, что Котейка пропала. Несколько минут назад лежала на кресле рядом с нами, а сейчас кресло пустое. И Влада тоже спохватилась, встала и начала ходить по комнате, заглядывая под мебель.
Я попытался вернуть ее внимание к кубикам, кошку можно поискать попозже, но Влада не успокаивалась. Пришлось помочь с поисками.
Целых полчаса мы лазали по всему дому, но Котейка как сквозь землю провалилась.
Наконец во входной двери, снизу и сбоку, я обнаружил искусно сделанную дверцу для домашних животных. Она почти сливалась с основной дверью, с первого взгляда и не разглядишь.
Я отпер входную дверь, и мы с Владой вышли во двор. Обошли вокруг нашего внедорожника, потом — вокруг дома, заглянули во все щели.
— Кис-кис, — звал я.
Но Котейка пропала без вести.
Неужели перелезла через забор и убежала? Раньше она не изъявляла желания убегать. Почуяла какой-то интересный запах — например, кота? Весна все-таки. Или увлеклась погоней за мышью?
Я-то хоть и расстроился немного, но готов был смириться с исчезновением кошки. А вот Влада сильно взволновалась. У нее даже выражение лица в кои-то веки изменилось.
Мне пришла отличная идея: глянуть на запись камер. Если прокрутить назад, то будет ясно, куда убежала Котейка. Я увел Владу со двора в “шпионскую комнату” — пусть побудет рядом, а то еще тоже убежит куда-нибудь. Да и прохладно было на улице, а Влада оставалась в своем летнем платьице. Я поймал себя на мысли, что заботиться о ком-то приятно. Во-первых, есть чем заняться. Во-вторых, чувствуешь себя полезным. Когда ты один и волнуешься только о себе, не так интересно жить…
Мы засели за камеры, и я сразу с недоумением обнаружил, что восьмая камера заработала. Показывала сверху и сбоку небольшое продолговатое помещение с полками вдоль стен и ямой для автомобилей.
Гараж!
Но почему камера не работала раньше?
И тут я увидел нечто такое, отчего у меня по коже пробежал морозец.
Котейка сидела на самой верхней полке с инструментами, под самым потолком, и скалила зубы. А в яме двигалось что-то черное и бесформенное. Вдруг свет погас, изображение пропало. Затем снова появилось, и я заметил, как кошка метнулась на другую полку, а что-то большое и черное быстро скрылось в яме.
Сначала я ни черта не понял. Потом догадался:
— Оборотень, мать его! Ты поняла, Влада? Там в яме Оборотень! И он почему-то боится света, прячется в яме, когда срабатывает детектор движения и свет загорается! И наша Котейка там…
Я встал, снял “Сайгу” с предохранителя. Проверил финку на поясе, узкий стилет на лодыжке под брючиной — полезная вещь, уже пригождалась, — пистолет в кобуре под курткой.
— Оставайся здесь, Влада. Я пойду, разберусь с этим вонючим Оборотнем и верну Котейку.
Я двинулся к выходу, но Влада пошла за мной. Я остановился и нахмурился.
— Сиди здесь!
Влада остановилась, глядя под ноги. Тоже нахмурилась, губы плотно сжаты, выражение упрямства на лице.
Когда я пошел дальше, она снова последовала за мной, как привязанная.
— Бабы! — возмутился я. — Ладно. Идем. Только в гараж ты не зайдешь.
Пока мы пересекали двор, я раздумывал над увиденным. То, что Оборотень застрял в гараже, — неудивительно. Это для них естественно. Но почему он боится света? И почему он в “ночной” форме, когда день на дворе? Или это вовсе не Оборотень, а Бугимен?
Все-таки они — все Три Бэ — эволюционируют. Или деградируют. Наверное, светобоязнь и неспособность вернуть человеческий облик даже днем — результат этой эволюции. Я понадеялся, что Оборотень не обрел какие-нибудь сверхвозможности, о которых я не знаю.
И зачем владелец дома установил в гараже освещение с датчиком движения? Вероятно, там есть и обычный выключатель, а освещение с датчиком нужно на случай, если в гараж залезут те, кому не следует. Все-таки обычная камера при нормальном освещении запишет физиономии грабителей лучше, чем инфракрасная.
И вообще, включающийся от движения свет — это удобно.
Дверь, ведущая в гараж, была заперта, но я, недолго думая, снес замок выстрелом. Постарался встать так, чтобы рикошетом не зацепило, а Владу поставил позади себя. Грохот выстрела эхом разнесся над пустыми домами, где-то взлетела стая птиц и завыла собака.
Нехорошо. Бродяги услышат — припрутся.
Или побоятся?
Неважно. Ночевать мы здесь не станем. Спасем Котейку и уедем.
— Стой здесь, — внушительно сказал я Владе.
С колотящимся сердцем осторожно открыл дверь и всунул в проем дуло. Там горел свет — видно, Котейка в очередной раз шевельнулась. Или Оборотень попытался ее достать. Я сразу увидел выключатель и щелкнул им — зажглись дополнительные лампы, которые уже не погаснут.
Котейка мяукнула сверху. Я подозвал ее и взял на руки. Передал Владе.
— Иди домой!
На сей раз Влада послушалась. Прижимая к себе кошку, ушла в дом.
Можно было бы, в принципе, повернуться и уйти. Срать на этого Оборотня… Но я остался. Мне хотелось узнать, во что они превращаются… Кем стали сейчас мои родители…
Я встал на краю ямы и заглянул вниз. Увидел что-то черное, выпуклое, продолговатое, покрытое шевелящейся шерстью. Оборотень свернулся комком, и я лицезрел его спину.
— Эй, Оборотень!
Спина дернулась. То, что у твари было вместо башки, чуть повернулось ко мне, и мелькнули острые серые зубы в акульей пасти…
— Говорить умеешь?
Тварь молчала.
— Ну ладно, — продолжил я. — Тогда пойду. Сиди здесь дальше, как сыч.
И отступил от ямы.
Тут раздался приятный мужской голос, интеллигентный такой, негромкий, почти шепот:
— Что ты хочешь?
— Хочу понять, чего ты света боишься? Такие, как ты, раньше не боялись.
— Раньше не боялись, — тем же бархатным голосом ответил Оборотень, не оборачиваясь. — Всё меняется.
Меня передернуло. Оборотень точь-в-точь повторял слова моего отца… В родительской квартире нет датчиков движения, так что мои родители могут занавесить окна и протянуть еще сколько-нибудь времени.
