в приют. Довольны?
Я сделал упор на слове «вам», но Пьер пропустил это мимо ушей. Ну как же, два герцог сказали, что он коронованный правитель Сании.
— Ты…
Он задохнулся от возмущения. Я смотрел на него с насмешкой, а Пьера понесло. Он, в принципе, очень красивый мужик, но даже до операции он не вызывал у меня никаких чувств, кроме дружеских.
— Ты недоделок или переделок. Да я в курсе, что это твой сын, но он и мой ребёнок. Ты… Баба. Какая из тебя герцог? Старый император оставил всё как нужно было, а этот…
Я смотрел на слугу и хмурился. Он никак не мог остановиться. Пьеру потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Тогда я сказал:
— В ваших услугах я больше не нуждаюсь. Так что покиньте мой дом.
Пьер остановился и посмотрел на меня. В глазах что-то блеснуло, и я счёл за благо отойти за кресло.
— Ты не посмеешь меня выгнать отсюда.
Я посмотрел на него с насмешкой.
— И что мне помешает это сделать?
Пьер рассмеялся.
— Можно подумать, что я не знаю, как ты воешь по вечерам. Тебе плохо. Лекари не умеют…
Пьер помолчал.
— Я знаю, что ты женщина. Этот правитель, которого так вовремя убили, не спешил приказать доделать начатое. Ведь это так удобно иметь под руками такую неуверенную в себе и верную женщину. Вы умеете работать, не задаёте вопросов. Вас так просто обмануть.
Он смотрел на меня, а я пятился от этого сумасшедшего. Всё обаяние и дружеские чувства, которые у меня были к Пьеру, улетучились. Передо мной было нечто странное и жуткое. Я никак не мог понять, что происходит со мной. Ведь если бы я был женщиной, а я продолжаю считать себя той дамой, которая по пьянке спрыгнула с обрыва, то ухаживания Пьера можно было и принять. Он уверенный и красивый мужчина, но одна мысль об этом вызывала у меня отторжение.
— Отстань от меня со своей глупостью и убирайся вон.
Он постарался до меня дотянуться.
— Я тебе не верю. Я смогу тебе помочь. Поверь, как тебя там на самом деле зовут. Давай я придумаю тебе имя. Я люблю тебя. Ты снова поймёшь, что такое удовольствие, что жизнь может быть красивой. Ведь Зольдар не дал доделать операцию. Я так рад этому факту.
— Убирайся из моего дома, — сказал я. — Хочешь ты того или нет, но я мужчина.
Он посмотрел на меня. Наверное, я уже понял, куда его несёт, потому-то его дальнейшие действия не были для меня неожиданностью. Пьер кинулся ко мне. Я постарался отскочить от него, но не тут-то было. Он успел схватить меня за руку и подтащить к себе.
— Я могу дать тебе всё, что ты хочешь. Ты красивая женщина.
Сил у меня не хватало, чтобы оттолкнуть этого ублюдка. Я подумал, что спокойная жизнь и уверенность в том, что нападавшего вовремя обезвредят сыграли со мной злую шутку.
— Да если бы я был женщиной, меня стошнило от тебя.
— Неправда. Ты меня обманываешь.
Он полез целоваться. Мы свалились на кресло, спинка у которого с треском сломалось. Я старался как-то оттолкнуть его и думал, почему слуги не приходят на такой грохот. Он разорвал на меня рубашку и схватился за брюки. Не зная, что делать, я испугался, что меня сейчас изнасилуют. Узнать каково это мне не хотелось ни в качестве женщины, ни в теле мужчины. Схватив что-то я ударил его по голове. Мне удалось от него отделаться. Я вскочил и едва не упал. Этот ублюдок умудрился сломать мне застёжку на брюках.
— Не может того быть, — прошептал он.
— Дошло? — спросил я.
— Кто тебе доделал процедуры?
— Дилан.
И в этот миг двери распахнулись. На пороге стоял Клаус. Я посмотрел на него и спросил:
— А если бы меня убили? Вы так и ждали бы, что будет дальше.
— Простите, Ваша Светлость, но он сказал, что хочет поговорить с вами наедине и не приходить, даже если будет очень шумно.
— Великолепно. Выкиньте этого придурка из моего дома вместе с вещами. Двери моего дома для него закрыты навсегда.
— На улице темно, — выкрикнул Пьер.
— Гостиниц хватает. Клаус, заплатите ему за работу в этом месяце.
Смотреть на то, как Пьера выкидывают из дома, я не собирался. Мне нужно было прийти в себя. За всю свою жизнь я не попадал в такие ситуации ни женщиной, ни мужчиной. Рубашка расползлась по шву, застёжка на брюках сломана. Я быстро скинул всё и направился в ванную. На руках царапины, на шее какой-то след. Я прижался лбом к зеркалу и выругался. В двери постучали. На пороге был Клаус.
— Я принёс вам одежду и лекарство. Вы ужинать будете?
— Да. Сейчас.
— А мальчик?
— Александр в пансионе. Не переживайте за него. Ни в какой приют я его не отдам.
Клаус улыбнулся и оставил меня в одиночестве.
Стоя в одиночестве посередине ванной я понимал, что никакое зелье мне не поможет. Этому чёрту удалось сделать то, что не удавалось никому. Он смог меня возбудить. Ледяная вода обожгла тело, но не успокоила нервы. Я сел на пол и прикрыл глаза. Впервые за всё это время невозможно было понять, кто же я. Мужчина, женщина, поломанное оно, которое никак не может понять, кем быть дальше. Подобные магические операции делались только один раз. Я не могу пойти к Дилану и сказать, чтобы он всё вернул назад. В ауру и гормональный состав вносились крутые изменения, которые полностью меняли тело. За месяц ты становился совершенно другим человеком. Вот только мои мозги никак не хотели приходить в себя. Я по-прежнему цеплялся за старое время, когда можно было хоть что-то изменить. Мысли помогали отвлечься от действительности, от того, что я сижу на полу и мечтаю о том, чтобы он был ледяным.
Мне положили руку на плечо. Я открыл глаза. Рядом стоял Клаус.
— Ваша Светлость, вы простите
