мой внутренний голос.
— Пожалуй, я позволю тебе выбрать, с какой из этих сучек начнём сегодняшнее перевоспитание, — улыбнувшись, произнёс Властижоп, будто оказывая мне невероятную честь, за которую я должен быть безмерно благодарен. — А может, даже позволю вырвать ей пару коготков и, пока она корчится в муках, отыметь её.
Чего, бля? Ну уж нет! Меня в это не впутывайте!
— Ну уж нет, — замотал я головой. — Можете хоть связать, хоть избить меня, но на такое я точно не пойду!
— С этой минуты ты можешь больше не притворяться, Василий Кошкин, коллекционер с Земли. Я прекрасно знаю, кто ты такой!
Он догадался? Но как? Что я сделал не так? Я запаниковал, но старался не подавать вида.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— О том, что ты такой же извращенец, любитель кошкосучек, как я, и все, кто здесь собрался.
А, так вот о чём он! Я облегчённо выдохнул.
— Но я знаю, что тебя сдерживает. Это всё она!
В ту же секунду в подвал вошло около десяти мужчин, двое из которых держали связанную Малинку.
— Пустите её! — рявкнул я и ринулся на Властижопа, но меня тут же скрутили его охранники: — Ты же обещал, что её не тронут!
— Только не говори, что эта сучка уже успела обдурить тебя, заставив влюбиться в себя. Вот поэтому я и говорю, прежде чем иметь с ними дело, сперва нужно сломить их дух, а для этого ты должен был вырвать ей когти! — и он схватил девушку за руку, надавив на пальцы так, что её ногти начали увеличиваться.
— Не трогай её!
— Не бойся, я и не собирался. Ты сам сделаешь это. Ребята, я выбрал первую стерву на перевоспитание этим вечером, а значит, пришло время, достать инструменты.
Толпа восприняла его слова с безумным воодушевлением.
— Режь, режь, режь, — дружно закричали они.
В зал вынесли большие старые плоскогубцы с забрызганными кровью ручками. Властижоп взял их в руки и протянул мне.
— Ты должен освободиться от её гнёта. Вот увидишь, как только ты это сделаешь, тебе сразу полегчает.
— А если я откажусь?
— Но почему? Тебе ведь понравилась наша вечеринка. Я видел, как ты реагировал, когда мы были там. Вырвав ей когти, ты станешь одним из нас и сможешь присоединиться к общему веселью.
— Да я ни в жизни так не поступлю! И вам не позволю!
— Вот, значит, как? В таком случае мне придётся запереть тебя в тюрьме. А чтобы ты быстрее одумался, я лишу тебя еды и воды. Полагаю, в этом случае ты очень скоро передумаешь.
— Да я лучше сдохну, чем сделаю это!
— Тогда, будь по-твоему. В камеру его! А эту сучку в клетку.
— Не троньте её!
— Не переживай! Мы просто подержим её до тех пор, пока ты сам не попросишь официально присоединиться к нам, согласившись вырвать ей когти.
Меня схватили двое охранников и отвели на несколько этажей ниже, в самую глубь подвала, где бросили в настоящую камеру. Сами же охранники, заперев за мной дверную решётку, скрылись в соседнем помещении, где судя по голосам находилось ещё около пяти — шести человек.
Где находилась Малинка, и что они с ней сделали, я не знал. Так же, как не знал, что на самом деле задумал Властижоп, и когда он решит начать перевоспитание похищенных девушек. Но времени явно было мало. Поэтому нужно скорее придумать, как спасти их, пока он не покалечил их тела и психику. Но сперва нужно самому выбраться.
Из соседнего помещения доносился звон бутылок и громкий смех. Несложно было догадаться, что там вовсю шло веселье. И это было мне на руку. Пока охранники беззаботно веселились, я решил изучить мою камеру. Глаза ещё не успели привыкнуть к кромешной тьме, царившей во всём подземелье, и я вообще ничего не видел. Пробираясь на ощупь, я пытался понять характеристики помещения, в котором оказался. Пол был бетонный, а стены выложены из кирпича. Окна отсутствовали, а единственная дверь — решётка, через которую меня сюда привели. По размерам моя камера оказалась довольно просторной, метров пятнадцать — двадцать. Для одного прямо целые хоромы.
Обойдя её целиком, я решил простучать стены в надежде найти слабый шов и попробовать выбить там кирпичи. Пока я это делал, сзади раздался шорох.
— Кто здесь? — резко развернувшись, спросил я. Но ответа не последовало.
Может, показалось? И я продолжил ощупывать кирпичи, но тут звук повторился.
В этот раз я не стал спрашивать, кто это был, а замер, пытаясь уловить, откуда идёт шорох. Глаза только начали привыкать к темноте, и я смог разглядеть нечёткую мужскую фигуру, медленно следующую за мной. Обернувшись, я рванул в его сторону, но тот ловко увернулся, явно видя каждое моё движение.
— Что тебе нужно? Кто ты?
— А ты кто? — раздался мужской голос после небольшой паузы.
— Это не честно, я первый спросил. Впрочем, фиг с ним. Меня зовут Василий Кошкин. Я коллекционер с Земли.
— И что же ты тут забыл, коллекционер с Земли?
— Конкретно здесь, ничего. Как ты мог заметить, я здесь пленник.
— И за что же тебя сюда бросили? Вроде свинорылы не испытывают неприязни к жителям Земли.
— А не много ли ты задаёшь вопросов? Может, сперва хотя бы представишься?
Мужчина вновь выдержал паузу, будто взвешивая, стоит ли отвечать.
— Меня зовут Кипарис, — наконец произнёс он.
— Кипарис? Как дерево? — удивился я.
— Да. Какие-то проблемы?
— Нет. Просто необычное имя.
— И чем же оно необычно? На Кринлюре всех мужчин называют в честь деревьев.
Кринлюра, знакомое название. Я задумался, и тут меня осенило. Это ведь родная планета моих спутниц!
— Значит, ты кринлюреанец? А сюда прибыл, случайно, не чтобы спасти похищенных с вашей планеты кошкодевочек?
— Откуда ты знаешь?
— Ну, если кратко, то я тоже прибыл сюда с этой же целью.
— Какое дело землянину до наших женщин? — с недоверием спросил он.
— Видишь ли, я пообещал, что спасу их, нескольким моим знакомым кошкодевушкам.
— У тебя есть знакомые кошкодевушки с Кринлюры? Но как? Это невозможно… — задумался он, а затем вдруг бросился на меня. — Я всё понял, тебя подослал этот свинорыл!
Я еле успел увернуться.
— Эй, тише! Никто меня не подсылал!
— Врёшь! Всё, что ты говоришь, это ложь!
— С чего ты это взял? — уворачиваясь от его ударов, спросил я.
Мои глаза наконец привыкли к темноте, и я смог нормально разглядеть его. Мужчина был не ниже ста девяноста сантиметров роста, с атлетичной фигурой и несколькими шрамами на груди. Из одежды на нём были лишь разодранные брюки. Лохматые, серо-чёрные волосы спадали на плечи, на макушке торчала пара волчьих ушей, а из брюк торчал длинный волчий хвост. Глаза с большими чёрными зрачками блестели жёлтым цветом.
— Потому что на Кринлюре не осталось ни одной кошкодевушки. В этом году их всех похитил этот свинорыл. А значит, они никак не могли попросить тебя спасти их!
— Однако то, что я говорю, это правда! Не так давно я подобрал нескольких кошкодевочек, которые потерпели космическое кораблекрушение. Они и рассказали мне о похищениях и попросили помочь спасти их друзей.
Кипарис с недоверием посмотрел на меня.
— И что же это были за девушки?
— Яблочко, Морошка, Абрикосик, Клубничка, Вишенка, Черешенка, Апельсинка, Ананасик, Земляничка, Малинка…
— Малинка? — перебил он меня. — Вислоухая кошкодевочка с серыми волосами и оранжевыми глазами?
— Да.
— Что с ней сейчас?
Тут я замялся.
— Не знаю, — опустив глаза, ответил я.
— Как это не знаешь? — схватив меня за грудки, заорал он. — Ты же сказал, что спас их.
— Да. А потом мы отправились искать похищенных девушек. В общем, она пришла вместе со мной в это место, но потом нас разлучили. Меня бросили сюда, а её увели в сторону клеток и вроде как должны были запереть там.
— Но зачем ты привёл её сюда? Неужели не знал, что это за место?
— Она сама напросилась лететь со мной.
— Не ври, Малинка бы так не сделала.
— А может, просто ты её плохо знаешь?
— Я её жених, и прекрасно знаю её характер. Она бы ни за что не стала необдуманно рисковать своей жизнью, без веских на то причин.
У Малинки есть жених? Вот так новости! Получается, на мысе Зеро я занимался сексом с его невестой⁈ Твою ж мать… Если этот качок про это узнает, боюсь мне несдобровать. Ну Малинка…
— Значит, у неё были на то причины, — грубо ответил я.
— И какие же?
— А мне-то почём знать? Вот встретитесь, и сам у неё спросишь.
— Встретимся? — он громко рассмеялся. — Мы в тюрьме. Отсюда не выбраться. А за время, что мы тут сидим, этот урод уже успеет сломить её, подчинив себе, как он уже поступил
