сам понимая, что слова его звучат глупо.
— Недолюбливаю. Но должное — отдаю! Да и разве только он там был? Пока уланы подоспели, многие дрались, да и сами уланы — сколько там офицеров, а сколько вчерашних крестьян? Которые тоже дерутся, только ничего за то не получают! Даже памяти! Чуть больше месяца прошло, а помнят только вас с Урусовым и Данычей! Разве это — справедливо? — обычно блеклые глаза германца сейчас просто сияли, на скулах проступил лихорадочный румянец. И он очень тихо, почти шепотом добавил. — Иногда я удивляюсь, что эти люди и вовсе соглашаются… сражаться. За тех, кто их вовсе не ценит. Я вот думаю: если придет враг вроде Фортинбраса, которому только корона нужна, если он не станет в рабство забирать или на улицах людей убивать, вот как у них в Альвионе случается, когда у альвов не выходит отбить набег фоморов…
— Те, Кто Приходить Из Туман не убивать людей на улица! — качнула головой мисс. — Они же хотеть из мир под-море селиться на Альвион. Им нужны подданные.
— Даже фоморы понимают, что, если подданные нужны — их надо беречь, только нашим это недоступно, — буркнул неукротимый Ингвар. — А эти самые подданые — наши, конечно, не альвийские — может, и вовсе воевать не захотят, если что! Оставят ваших Кровных одних на поле боя. Потому что те-то во дворцы вернутся, а все остальные — в бараки. Бывали когда-нибудь в рабочих бараках, Митя? Сходите, полюбопытствуйте.
— Да я! — вскричал Митя и осекся. Он хотел выпалить, что уж он-то бывал. Вместо этого отвернулся, чтобы взять себя в руки и высокомерно процедил. — Порядочный человек не станет шататься по баракам!
— Боитесь того, что там увидите? — язвительно процедил Ингвар. — Понимаете, что сами так и дня бы не выдержали?
Митя задохнулся: да, он боялся! Потому что бывал и не понял, как так можно жить. Он бы или попросту сдох, как пес или одичал и убивать начал.
«А ты и начал убивать. Хоть и по другим причинам. И скоро сдохнешь. Тоже по другим. Но не все ли тебе равно? Ты будешь мертв.» — напомнил ледяной голос, так похожий на его собственный.
Мисс вдруг сдавленно то ли вздохнула, то ли всхлипнула.
— Мисс Джексон? Вы… вы побледнели…
При ее нездорово-желтоватой коже бледность выглядела странно. Будто на лицо вдруг лег тончайший слой песка.
— Простить… Ах, простить, я есть такая глупый… глупая. Но я испугаться ваши слова! Я знать, что бывать, когда дамы и Господа Холмов проигрывать фомор… А ведь альвийски лорды и леди не умирать, если их не убивать, они всегда сильны! А господин Лаппо-Данилевски говорить, что здешние Кровные Лорды… Князья все теперь малокровны, слабы…
— Не слушайте его, мисс Джексон! — чуть не хором сказали Митя и Ингвар.
— Но ведь это есть правда? — слабо улыбнулась мисс. — Другие господа тоже так говорить.
Ингвар невольно кивнул. Мите было, что возразить, но делать этого он не собирался. Уж точно не в случайной беседе с учительницей альвийского, которая сперва удрала от своих альвийских лордов чуть ли не на другой конец континента, а теперь их превозносит.
— Хотя теперь они все время гадать, кто поднять варяжски мертвецы? Говорят, на это надо очень много Кровный Сила! Митя, вы там быть, вы должны видеть! — маленькие бесцветные глазки уставились на Митю с обезьяньего личика — мисс была странно трогательной в своих уродстве и слабости. Как больной ребенок.
Митя терпеть не мог больных детей. Приедешь в гости, к тем же Белозерским, и вместо ожидаемого внимания таскаешься в одиночку по поместью, пока вся семья квохчет над болящим. Сам-то он лет после трех перестал болеть вовсе.
— Причем тут Кровные? Псевдо-жизнь — неприятное, но весьма распространенное природное явление. — фыркнул Ингвар. — Вы же помните, даже у нас в деревне…
— Согласен с Ингваром. — обронил Митя, отчего сам Ингвар чуть не упал со стула от изумления.
— О! — разочарованно выдохнула мисс. — Well… Вы быть правы — мое любопытство не есть уместный. Оставим этот разговор. На следующий раз я просить вас подобрать и выучить по один стихийный творений… э-э, стихотворений, вот! На альвионский. Ведь вы оба его немножко знать. Можно совсем коротенький, какой кому по силам. А я пока расскажу вам, что синдарин переводится с древний альвийский язык — квенья — как «серый наречий»…
Глава 14. Письмо из Петербурга
— Благодарю вас, мисс Джексон! Передайте также мои приветы Родиону Игнатьевичу и Полине Марковне, — голос отца был отлично слышен в столовой.
Пряно благоухали замаринованные овощи, рядом с прибором ждала тарелочка с паштетом. Даже несмотря на присланный тетушкой чай, есть после целого дня беготни хотелось невыносимо, а запахи дразнили аппетит так, что терпеть не было никакой возможности. Но выдать свое нетерпение было бы дурным тоном. Как назло, и светской беседой не отвлечешься. Ниночка, насупившись, глядела в тарелку, тетушка с тревогой на нее, Ингвар задумчиво косился на Митю, но тоже не заговаривал.
Бухнула парадная дверь, послышались шаги и в столовой появился отец.
— Прошу прощения, что заставил ждать! Ну-с, приступим, помолясь, — он предвкушающе потер руки, и расправил салфетку. Некоторое время слышался лишь стук приборов. — Что ж, — отец промокнул губы салфеткой, с удовольствием наблюдая, как Георгия, величественная, будто античная статуя в платье и крахмальном фартуке, водружает на стол блюдо с поросенком и начинает ловко нарезать мясо. — Мисс Джексон согласилась заниматься с Ниночкой, а после с Митей и Ингваром дважды в неделю. Благодарю, Георгия. Великолепно, впрочем, как всегда.
Георгия кивнула, явно нисколько не сомневаясь, что да, великолепно и, как всегда. Наполнила остальные тарелки, и поплыла к дверям, чуть покачивая пышными оборками на подоле.
— Право, не знаю, — тетушка хмурилась, разглядывая источающее аромат розмарина мясо. — Мне она не показалась опытной учительницей: Нинуша после урока не смогла произнести ни одного слова по-альвийски!
— Но не ожидала же ты, что они на первом занятии разучат песнь Элберет? — хмыкнул отец, с явным удовольствием отрезая очередной кусок.
Митя его понимал: мясо таяло во рту.
— Тебе понравилось занятие, Ниночка? — спросил отец.
Ниночка еще ниже склонила голову, выставив вверх туго затянутые косички-рожки.
— Нина, — предостерегающим тоном сказала тетушка. — Ответь дяде: тебе понравилось заниматься с мисс Джексон?
— Нет… — выдохнула девочка.
— Нина! ты должна быть благодарна, что дядя заботится о твоем образовании!
— А что не понравилось, Ниночка? Строгая? — перебил отец.
— Нет… — также тихо ответила Ниночка и наклонила голову уже так, что казалось, вот-вот ткнется лицом в тарелку. — Она… гадкая.
— Нина,
