— Ну, это уже кокетство, — неожиданно легко и весело рассмеялся Бирг Четвёртый. — Вполне милая мордашка. Но тем лучше; скромность и самокритика на вершине мира не в почёте. Если не хочешь думать, то вот, — он подошёл к столу, поднял с него тонкую стопку листов и выбрал из них нужный. — Можешь подписать прямо сейчас, и по крайней мере по этому вопросу тебя оставят в покое.
Лист плотной гербовой бумаги лёг мне в ладони, и я, хмурясь, вчиталась в строчки, написанные безукоризненным каллиграфическим почерком. Собственно, ничего сложного в документе не было, простой отказ от наследства. От моего имени со всеми данными.
Я подняла растерянный взгляд на царя, но тут же вернулась обратно к бумаге. Ещё не хватало свои глупые подозрения высказывать вслух! Ещё воспримут их как обвинения, и тогда меня отсюда уведут под конвоем…
— Мне, конечно, лестно казаться пророком и великим манипулятором, — со смешком ответил царь, собственноручно протягивая мне письменные принадлежности. — Но я просто предусмотрел все варианты, включая твоё горячее желание незамедлительно вступить в права владения, — он тряхнул оставшейся в руке стопочкой.
Мне снова стало стыдно за недостойные мысли, которые приходится читать этому могущественному человеку в моей непутёвой голове, без поддержки привычных масок окончательно запутавшейся в ощущениях.
— Кроме того, приношу извинения за действия своего кузена, втянувшего тебя в эту историю, — продолжил добивать меня Его Величество, забирая из дрожащих рук подписанную бумагу.
— Ничего страшного, — неуверенно промямлила я, гипнотизируя узорчатый паркет на полу.
Передо мной. Извиняется. Царь. Я сплю, или просто сошла с ума?
Великая Инина, чем я заслужила столь пристальное твоё внимание?! Я прекрасно обошлась бы и без этих извинений, и без всей этой истории!
— Господин подполковник Зирц-ай-Реттер, надеюсь, ты согласишься со мной, что это дитя невиновно в смерти Дайрона? Да и вообще непричастно к его тёмным делишкам.
— Если даже Вы, Ваше Величество, в этом уверены, то кто я такой, чтобы спорить? — с коротким поклоном ответил Разрушитель.
— Ох уж мне эти упрямцы. Спорить не будет, а по допросам девочку затаскает, — с неожиданной ворчливой брюзгливостью ответил царь. — Оллан, тебя там не ждут на заседании генерального штаба, нет? — в той же манере обратился Его Величество к генералу. — Ты понял, что твою подопечную я не съем, и даже не покусаю. Так что можешь идти, а мы здесь подробнее обсудим дело, которое тебе не будет интересно.
— Как прикажете, Ваше Величество, — невозмутимо поклонился Берггарен и, лёгким кивком простившись с нами, вышел за дверь.
— Ну, вот. С формальностями покончено. А теперь присаживайтесь, и рассказывай, что удалось выяснить о личности и действиях неизвестного благодетеля, избавившего этот мир от моего любимого кузена.
В рассказ Разрушителя я не вслушивалась. Не то чтобы мне было неинтересно узнать, как продвигается дело, стоившее мне такого количества нервов. Просто в данный момент у меня были дела поважнее, чем интерес к пусть и важному, но единственному событию.
Внимание царя схлынуло как море во время отлива, оставляя ощущение тяжелейшей усталости и обнажённую душу со всеми корягами и кавернами, скрытыми до поры водой.
Личность любого человека представляет собой многослойный кокон. Как шелкопряды, мы окутываем себя тонкими паутинками мыслей, представлений, ощущений, привитых правил и поставленных целей. А Иллюзионисты, даже не проявленные, поначалу неосознанно, а потом совершенно сознательно укрепляют этот кокон своей магией. Мы можем сделать из себя что угодно, и это не будет иллюзией в полном смысле слова. Точно так же, как воля любого человека позволяет ему совершать какие-либо поступки, наша воля подкрепляется нашей же магией, позволяя привыкнуть, перетерпеть, не сойти с ума от постоянного перестроения собственного «я» и представлений об окружающей действительности.
А сейчас этот кокон медленно осыпался, слой за слоем, вытаскивая на поверхность то, что, казалось бы, давно и надёжно похоронено или вовсе перестало существовать.
Отчаянно цепляясь за осколки своей брони, казавшейся такой прочной и нерушимой, я всё глубже погружалась в недра того, с чем боялась или просто не хотела встречаться.
— Ладно, хватит на сегодня, — вдруг оборвал разговор Его Величество, и я поймала на себе его внимательный и заинтересованный взгляд. — Подполковник, зайди ко мне завтра в это же время, один. И вот ещё что, проводи госпожу магистра домой. Мне кажется, она плохо себя чувствует.
Как во сне я машинально попрощалась и, придерживаемая за локоть озадаченным Разрушителем, вышла из кабинета.
Это было ощущение сродни глотку воздуха для утопающего. В голове слегка зашумело, магия закружила меня пьянящим водоворотом. Судорожно, почти в отчаянии я принялась поспешно окутывать себя слоями привычной защиты. Гораздо более топорной, чем утраченная; невозможно за несколько минут восстановить то, что копилось годами. Сейчас на подобную медитацию не было ни сил, ни времени. Надо было для начала хотя бы взять себя в руки, добраться до дома, и там уже заняться своим состоянием.
Очнулась я сидящей на диванчике со стаканом воды в руке. Надо мной, аккуратно придерживая за плечо, стоял сыскарь, а рядом, сжав сухими пальцами запястье, сидел секретарь. Именно его сочувственный взгляд был первым, на чём я смогла сфокусироваться.
— Простите, я… немного ушла в себя, — смущённо проговорила я, не зная, перед кем чувствую себя более виноватой, перед Разрушителем или перед незнакомым пожилым мужчиной.
— Ничего страшного, дитя, — мягко проговорил секретарь. — С Иллюзионистами такое часто там случается, — он кивнул на дверь царского кабинета. — Но не переживайте, ещё ни один от этого не умер и не повредился рассудком, скоро всё восстановится. Уж очень надолго он вас у себя задержал. Обычно молодых Иллюзионистов старается побыстрее отпускать, — пояснил мужчина в ответ на мой удивлённый взгляд. — Выпейте воды, там лёгкое успокаивающее и укрепляющее зелье, вам сейчас нужно.
Я кивнула и послушно осушила бокал. В конце концов, глупо ожидать, что меня отравят в царской приёмной. Кому это надо?
— Спасибо, — пробормотала я. От воды ли, или от зелья, но в голове действительно стало понемногу проясняться.
— Пойдёмте? — осторожно предложил Разрушитель, галантно предлагая мне локоть. На гордость сил не было, поэтому я позволила себе маленькую слабость и с удовольствием приняла помощь, крепко уцепившись за сыскаря.
