выскочив из-за поворота и спеша настигнуть беглеца, — Я всего лишь хочу доказать другу, что ты призрак!
Семен ничего не ответил, тяжело вздохнул и снова пустился наутек, вот только он толком не успел восстановить силы и они быстро покидали его. Словно в жарком огне, горели в груди легкие, дыхание мгновенно сбилось, а ноги отяжелели. Кое-как перебирая ими, Семен не сдавался, пока Говард, быстрыми темпами не сократил разделявшую их дистанцию, схватив его за рубашку со спины, тем самым заставив беглеца остановиться. Второй драчун тоже быстро подоспел и как только поравнялся с Семеном, сразу же ткнул ему кулаком в живот. Портной снова согнулся пополам и болезненно задышал ртом, несмотря на это испытывая очень неприятное ощущение нехватки воздуха в легких.
— В свете луны он не растворяется, — с досадой констатировал Говард.
— Наоборот, он пытается раздуться. Опасный. Его нужно осадить, — еще раз пихнул в живот портному кулаком второй драчун. Издав мученический гортанный стон, Семен еле устоял на ногах и повалился бы на землю, если бы его крепко не удерживали за руки Говард и его друг. Их пленник жадно глотал ртом воздух и попытался вырваться, но его усердия оказались больше похожими на судороги умирающего. Мимо прошла какая-то влюбленная пара, довольно-таки крепко сложенный парень словесно заступился за Семена, но вызволять его из плена не рискнул. Драчуны лишь отшутились, сказав, что-то про карточные долги, имеющие печальные последствия. В какой-то момент портному даже показалось, что эта ночь окажется в его жизни последней и его очень сильно захотелось хотя бы в последний раз увидеть звезды.
Судя по всему, они-то и услышали его мольбы. Спасительной барабанной дробью зазвучал цокот копыт. По дороге из центра города в сторону выезда из него медленным аллюром побежала лошадь, управляемая ее хозяином, сидящим на передке телеги в которую она была впряжена. Драчунам следовало срочно освободить ей дорогу. Говард и его друг суетливо подхватили Семена под руки, приложив немалое усилие, оторвали его от земли и оттащили в сторону, но именно в этот момент их пленник разогнулся, поднял голову вверх и столкнулся взглядами с торговцем Саламатом, как раз таки и управлявшим этой лошадью.
— Прр! Это что еще такое? — с ужасом воскликнул он, резко натянув поводья и остановившись напротив драчунов, растерянно опустивших пленника на землю, но все еще удерживая его за руки.
— Карточные долги имеют печальные последствия, — неуверенно произнес Говард.
— Проезжай, проезжай. Мы уже расходимся, — добавил его друг.
— Что? Карты? Кто тут играет в карты, вруны? Да я сейчас вас передам моим скорнякам, и они из ваших шкур карты сделают, — угрожающе взмахнул кнутом Саламат, — Живо отпустите его!
Говард и его друг послушно убрали от пленника руки и отступили назад.
— Как ты, Семен? Неужели ты играл с ними в карты? — удивленно поинтересовался торговец у портного.
— Нет, я шел по делам, а они просто пристали ко мне от безделья, — признался тот.
— Как же мне быть? Не могу я оставить лошадь здесь, да и тебя одного оставить не могу. А, не беда! Садись рядом, я сейчас на выезде развернусь и докину тебя куда надо, — сообразил Саламат.
— Так мне как раз на выезд из города и нужно добраться, — улыбнулся Семен.
Торговец усмехнулся, иронично покачав головой, и жестом подозвал его к себе. Портной в несколько прыжков подскочил к телеге и уселся рядом с ним. Саламат слегка пошевелил поводьями, и лошадь послушно пошла вперед, а уличные драчуны растерянно провожали их взглядами, оставаясь на своих местах, пока они не остались на дороге одни. Загадочно переглянувшись, Говард и его друг еще немного постояли, переминаясь с ноги на ногу, а потом неспешно побрели в сторону центра города, пытаясь хоть как-то выразить свои эмоции от безуспешно закончившейся гонки за призраком и его триумфального исчезновения. Они попросту разводили руками в стороны, чуть приоткрывая рты, словно рыбы. Даже бранные слова, обычно так легко и привычно слетающие с их языков, сейчас произносились с каким-то усилием, без особого энтузиазма.
Глава 21. Мы нигде не одиноки
Саламат вывез Семена за пределы города, остановил ему телегу на дорожной развилке, распрощался с ним и уехал в сторону Рединфорта. Портной остался на пустыре возле лесного массива в полном одиночестве. Он осмотрелся по сторонам, вглядываясь в темноту ночи, но на горизонте не было ни души, и, судя по всему, новый помощник Семена опаздывал на встречу с ним.
В небе бледным пятном висел полумесяц. Местами по нему проплывали редкие перистые облака, лениво мерцало несколько звезд. Мрачной стеной вдоль дороги тянулся густой непроглядный лес. Изредка от ветра покачивались кроны деревьев и кустарника. Где-то вдали над его чащей истошно каркала и беспокойно кружила ворона, которую кто-то потревожил, и трудно было бы поверить, что какой-то зверь в такой поздний час мог нарушить ночное спокойствие в самом сердце дремотного царства природы. Свою жизненную позицию так же выражали и другие птицы, предпочитающие, как и ворона, самовыражаться обособленно, выбирая для своих сольных выступлений время, когда все другие молчат. Стоит заметить, что ее беспокойное карканье пробуждало лес и если звери или кто-то еще пытался уснуть, то они определенно были лишены ею всякого сна, а непоколебимое уханье филина и размеренный счет кукушки наоборот призывали к порядку и убаюкивали, даже Семена. Какое-то время ему было предпочтительнее сконцентрировать свое внимание на их деятельности, чтобы не волноваться и терпеливо ждать встречи со своим новым помощником, но когда он понял, что вот-вот не выдержит и уляжется спать прямо на траву у дороги, то именно беспокойная ворона не позволила ему сделать этого.
— Я здесь! Меня прислал стражник Боб, — тоже решил самовыразиться Семен, несмотря на то, что кричать на пустыне возле леса посреди ночи с его стороны было довольно-таки смелым и безумным поступком, — Я здесь! Я пришел на встречу.
К удивлению Семена неподалеку от него в канаве возле дороги что-то зашевелилось, и изрядно напугав его, с травы поднялся какой-то незнакомец, закутанный с ног до головы в черный плащ, и двинулся к портному. Портной растерянно попятился назад, но ничего предпринять не успел, так как тот скинул с головы капюшон и душевно рассмеялся. Семен впервые в жизни увидел перед собой эльба и одновременно с тем мужчину, имеющего чарующие длинные волосы соломенного цвета и черты лица, обладающие такой невероятной женственной притягательностью и красотой, что поначалу портной не сразу распознал половую принадлежность незнакомца.
— Не тревожитесь, милейший ларг. Я не хотел вас напугать, —
