собеседников каждое слово. Всего час разговора вымотал его до предела. Однако, выходя в коридор, синоптик мог собой гордиться. Ему удалось добавить к портрету Жерара ещё несколько штрихов, которые потенциально могли бы вывести на его убийцу…
Идя по коридору к кают-компании, Владимир размышлял над тем, что ему поведали служивые. Во-первых, у Жерара действительно была интрижка с одной из женщин, которые находились на борту. Правда, никто не знал её имя. Предположение о том, что это была Оливия, было действительно предположением. Сам Юрий никогда не называл имени, а солдаты не следили за ним, чтобы знать его избранницу наверняка. Причём, если верить некоторым недомолвкам, женщин вполне могло быть и больше, чем одна. Что, в свою очередь порождало новые вопросы.
«Могу поспорить, что наш мёртвый ловелас встречался с Кармен. Интересно, почему она скрывает этот факт? С Сигизмундом у неё никаких любовных отношений нет, так что… Эх, как же сложно с женщинами. Но кто другая?»
Мысль о том, что Юрия могла убить женщина, Владимир рассматривал, как совершенно невероятную. Слишком много сил требовалось, чтобы протащить тело от места убийства туда, где его нашли. Значит, здесь замешан мужчина. Это предположение выводило на одну кандидатуру, к которой сам синоптик испытывал явную симпатию. И потому, прежде чем идти на разговор с ним, Владимир решил промочить горло.
Войдя в кают-компанию, новоявленный следователь понял, что убил одним выстрелом двух зайцев. На дальнем диванчике в углу сидели именно те, кто был ему нужен — супруги Паскуаль. Выбрав себе в качестве «допинга» стакан виски, Владимир направился именно к ним. Поздоровавшись, он устроился в кресле рядом, сделал глубокий глоток и несколько секунд сидел с закрытыми глазами, наблюдая за тем, как тепло и расслабление разливаются по всему телу.
Супруги тоже молчали, хотя перед его приходом у них явно проходил весьма напряжённый разговор. Владимир чувствовал некоторую неловкость от такого своего вмешательство в жизнь других людей, но не мог бросить начатое дело. Тем более, что супруги тоже проголосовали за его кандидатуру на пост следователя. Собравшись с духом, Владимир открыл глаза и заговорил:
— Думаю, вы и так знаете, зачем я здесь.
Супруги переглянулись. При этом на их лицах отобразилась целая гамма чувств, разобраться в которой синоптик не сумел. Только тот факт, что его появление и предстоящие вопросы не вызывали особого восторга.
— Мне нужно задать вам несколько вопросов, — продолжил Владимир, чувствуя, как молчание Паскуалей начинает его немного подбешивать. — Прежде всего, насчёт вчерашнего дня. Опишите свой день, начиная с самого утра.
Снова молчаливые переглядывания, после которых первым заговорил Бернардо:
— А когда началось утро? Я и правда последние дни совершенно не следил за временем.
Владимир вздохнул. Он и сам понимал, что задаёт фермерам не совсем правильные вопросы, но как сформулировать лучше?
— Думаю, часов за пять до обнаружения трупа.
Инес изменилась в лице, прикрыв рот ладонью. Судя по расширившимся глазам, она едва удержала испуганный крик. Муж положил свою ладонь ей на колено, успокаивая. Убедившись, что жена справилась с приступом, он заговорил:
— Я был здесь. Разговаривал с вами.
Владимир вздохнул. Ему не хотелось ловить собеседника на лжи, но тот явно не собирался быть с ним откровенным. Что ж, не получается по-хорошему, значит, будет как всегда.
— Это не совсем верно. Сначала я разговаривал только с вашей женой, Инес. Вы подошли позже. Примерно… Примерно часа за полтора до того, как…
Бернардо предостерегающе поднял руку, и Владимир не стал заканчивать фразу. Фермер помедлил, размышляя. Потом заговорил, медленно подбирая слова:
— Вы меня подозреваете?
Этот вопрос, задаваемый каждым, уже начал порядком раздражать. Владимир нахмурился, но ответил спокойно:
— Я пока никого не подозреваю. Я просто задаю вопросы. Всем одинаковые. Мне нужно разобраться, кто где находился. Кто кого видел, что слышал. Я просто собираю информацию.
Бернардо сжал губы в тонкую полоску. Он явно тяготился разговором, но и просто так уйти не мог. Не позволяло воспитание, да и вообще, ему явно не хотелось из свидетеля превратиться в подозреваемого.
— Я был в каюте. Отдыхал.
Владимир кивнул. Сразу же последовал другой вопрос:
— Когда вы шли в кают-компанию, то видели кого-нибудь по дороге?
На этот раз ответ прозвучал быстрее.
— Да. Видел Оливию. Она шла к себе, кажется. Ещё видел солдат. Они все вместе шли из спортзала.
— Все? — уточнил Владимир.
— Да. Юрий был с ними, если вы об этом.
Что ж, этот факт был интересным. Сами солдаты о встрече с фермером не упоминали. Может, потому, что он их не спрашивал об этом? Владимир испытал чувство досады, что оказался не слишком настойчив. Пожалуй, нужно быть более упорным в будущем. И поговорить с каждым из них наедине.
— Кого-то ещё видели?
Бернардо помотал головой. Он снова посмотрел на жену, которая явно продолжала пребывать в крайне расстроенных чувствах. Владимир, понимая, что Инес в данных обстоятельствах спрашивать практически бесполезно, задал следующий вопрос. Снова адресуя его мужу:
— Знаете, кто мог бы… Кто конфликтовал с Жераром?
Бабочковый фермер снова помотал головой. Но, видимо, выражение лица Владимира подсказало ему, что отмалчиваться нет смысла.
— Педро. Он с ним дрался. Ещё Оливия. Я видел пару раз, как они довольно громко ругались. Я. У меня тоже был конфликт. Он оскорбительно отозвался об Инес и…
— Подрались?
— Нет. Нет, просто… Просто поговорили и разошлись. Мы поняли друг друга. Я надеюсь на это.
Владимир помолчал, раздумывая над новой информацией. Решив, что для первого раза выяснил достаточно, он поблагодарил супругов и направился дальше. Учитывая обстоятельства, следующими в списке стояли строители. Оливию он решил оставить напоследок. Разговор с журналисткой будет, пожалуй, самым сложным из всех.
Первым в списке стоял Педро. Его имя часто упоминалось в беседах, поэтому стоило разобраться, есть ли у него алиби. Однако, застать строителя ни в каюте, ни в камбузе не удалось. А вот другой неопрошенный свидетель, Зефир, как раз сидел за столом, поглощая завтрак. Владимир не стал тянуть резину и подсел к нему. Поздоровавшись, следователь посмотрел на тарелку. Там было нечто не слишком аппетитно выглядящее. Не успев сообразить, Владимир выпалил:
— Что это ты такое ешь?
— Хлопья. Овсяные хлопья на воде. Очень полезная еда, рекомендую, — ответил строитель своим низким, грубоватым голосом.
— Выглядит не слишком…
— Зато полезно. Пусть эти хлопья не совсем натуральные, но в них содержатся все необходимые полезные вещества. Вообще, вам бы не помешало заняться своим здоровьем. Неважно выглядите.
Владимир улыбнулся, считая последние слова шуткой. Однако, взгляд, брошенный на Зефира,
