Однако что-то пошло не так.
Вся группа присяжных столпилась возле стены, являющейся входом, и среди них явно затесалось беспокойство.
— Простите, из-за моего ученика мы опоздали, — быстрым темпом выбросила она. — Что случилось? Почему заседание не началось?
— Вход запечатан, — ответил ей Люций Карниган. — Я не знаю, что случилось. Мы дожидались тебя и Ровену, чтобы решить, что делать.
— И Ровены ещё нет? А я считала чемпионом по опозданием саму себя. Пустите меня, вы наверняка что-то делаете не так.
Беспардонно распихнув всех, кто загораживал ей путь к проходу, она по обыкновению щёлкнула пальцами по стене, но ни к какому результату это не привело. Сияющая дверь не появилась.
— Не может быть, — сказала она, застыв в недоумении.
— Дверь могла быть закрыта только изнутри, — предположил Грао Дюкс. — Кого угораздило запереться там и не пускать нас?
— Надеюсь, это чья-та шутка, — сказала Ривальда.
— Способ остался только один, — возвестил Люций Карниган. — Ворваться в зал присяжных с боем.
— Это как? — спросила Елена Аткинсон, одна из самых неприметных и непонятных присяжных.
— Отправимся наверх и взорвём стену, — ответила всем Ривальда, после чего все, даже Юлиан, уставились на неё недоумевающими взглядами.
— Неужто нет способа туда попасть, не портя имущества Департамента? — спросил Тёрнер.
— Есть, но это наиболее эффектный и эффективный, — парировала Ривальда.
Догадка Юлиана была подтверждена — зал заседания присяжных и впрямь находился на самом верхнем уровне здания Департамента. Это ввело его в глубокое заблуждение и в голове скрывался лишь один вопрос — «зачем». Зачем делать вход снизу и переноситься наверх?
Впрочем, наверху он лицезрел всё такую же стену, только там не появлялась чудесным образом дверь.
— Прошу вас расступиться, — сказала Ривальда и выставила вперёд левую руку.
Пробормотав что-то невнятное себе под нос, она распрямила пальцы и из них вырвался огонь, а после раздался и взрыв.
От взрыва никто не пострадал, кроме стены. Но и стена была ранена не фатально — образовавшийся вход был лишь немногим выше человеческого роста. А дыма от взрыва и вовсе не было.
— Позволь мне пройти первым, — сказал Люций Карниган и выставил для Ривальды барьер в виде своей руки. — Неизвестно, кто находится там.
— Но кто-то находится однозначно, — подтвердил из толпы Грао Дюкс.
Люций Карниган глубоко вздохнул и начал свой путь. Но уже через секунду остановился в неистовом отуплении.
— О, нет, — пробормотал он и замер.
— Что там? — в нетерпении спросила миссис Скуэйн.
— Вреда нам никто не причинит, — ответил Карниган и пропустил в зал остальных.
Юлиан прошёл последним и увидел то, что привело в ужас Люция Карнигана.
На том месте, где в прошлый раз находился как раз Карниган, в гордом одиночестве располагалась Ровена Спаркс.
Только она была мертва.
— Скажите мне, что это шутка, — пробормотала Ривальда и кинулась к телу своей подруги.
Но это была не шутка.
— Кто? Кто убил её? — восклицал Грао Дюкс.
— Я и следов убийства не вижу, — сказала Ривальда, досконально рассматривая тело Ровены Спаркс. Будто бы она просто села и умерла.
— Такого не бывает, — попытался поспорить Карниган. — О, Боже мой, Ровена, как ты могла… Я отменяю заседание. Надеюсь, такое право у меня есть.
Осознав, что случилось, Елена Аткинсон пустила слёзы, и её мгновенно кинулся утешать не менее обескураженный Грао Дюкс.
— Судя по всему, она от кого то скрывалась, — сказала Ривальда, осмотрев уже всё, что смогла. — Она пыталась спрятаться в этом зале. Думала, что сюда никто не сможет проникнуть.
— Похоже, ошибалась, — кивнул Карниган.
Только Ривальда Скуэйн и Люций Карниган сохраняли более или менее холодную голову.
— Либо же она была убита раньше, — сказала миссис Скуэйн.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Карниган.
— Например, яд. Сейчас мне это видится наиболее вероятным исходом. Наверняка, убийца преследовал её и она спряталась здесь. Но он мог отравить её и раньше. Сюда же она пришла умереть.
Юлиан присел на первый попавшийся стул.
— Ривальда, может быть не сейчас? — сказала заплаканная Елена Аткинсон. — Погиб близкий нам человек, а ты уже пытаешься найти причины смерти.
— Я могла бы плакать вместе с тобой, Елена, но Ровену твои слёзы не спасут. Когда, если не сейчас мне строить свои догадки? Покуда труп ещё тёплый, улик можно найти больше всего.
Елена предпочла ничего не отвечать, жадно уткнувшись в плечо Грао Дюкса.
— Заседание официально отменяется! — громко сказал Люций Карниган. — Срочно вызвать полицию и алхимиков, пусть установят причину смерти.
— Алхимиков? — удивился Стюарт Тёрнер.
— Да. Я доверяю Ривальде и тоже считаю, что Ровена была убита ядом. А это удел алхимиков.
Полиция подскочила довольно скоро, привезя с собой несколько алхимиков. Само собой, полицейскими руководил Якоб Сорвенгер, так же сохранивший холодную голову при виде столь жуткого зрелища.
Юлиану показалось, что в этом доме скорби он провёл ещё не менее четырёх часов, прежде чем что-то узнал. Он совсем плохо знал Ровену Спаркс, но, откровенно говоря, на душе скребли кошки. Душевное неспокойствие усиливал и плач женской половины присяжных, а так же и скупая мужская слеза, в изрядном количестве стекавшая с глаз Грао Дюкса.
Надо сказать, что все присяжные в скором времени отправились домой, особенно когда показалась полиция. Наверняка, не хотели светиться в своём полном составе перед простыми полицейскими и алхимиками.
К концу остались только Ривальда Скуэйн, Юлиан, Люций Карниган и неизменно их сопровождавший Якоб Сорвенгер.
— К вашим услугам Граци Сердо, — сказал один из алхимиков, старик, одетый в неуклюжий синий костюм.
— Что показали ваши исследования? — привстав, спросила Ривальда.
Однако в её голосе читались нотки недоверия к типу людей под названием «алхимики».
— Спешу вас расстроить, госпожа, — сказал Граци. — Но мы не нашли никаких следов яда.
— Как это возможно? — удивился Сорвенгер. — Не найдено абсолютно никаких следов смерти?
— Абсолютно! Она умерла сама по себе. Не болезнь, не травма, не яд. Смерть.
— Будто бы Смерть в аллегорическом обличии пришла за ней, — сказала Ривальда. — Которой захотелось забрать её ни с того ни с сего. Прости, Якоб, но полиция это дело не получит. Разбирайтесь лучше с делом поджога Золецкого.
Поняв, что сопротивляться нет никакого смысла, Сорвенгер лишь сухо и смиренно кивнул.
