Вот у Алехана свои причины. Дело в том, что он, действительно, немного помешан на программе «Саваоф», и больше никто в мире — никто! — не способен обсуждать с ним ее особенности так подробно, как это делаю я. То есть он не только наркоман этой программы, но и наркоман наших с ним обсуждений этой программы, вот в чем закавыка! Я — единственный собеседник в разговорах, которые интересны ему больше всего на свете. Именно на этом держится наш невероятно длительный брак — на моей лени и на его «Саваофе».
Кстати, о прогнозах. Когда программа создавалась, лет, по-моему, пятьдесят назад, с ней связывались огромные надежды. Я прочитала об этом в одном старом журнале. Там даже приводились цифры возможного охвата зрителей и, конечно, прибылей. Смешно было читать эту статью! Вроде все рассчитали правильно, и весь бизнес-план, начиная со второй страницы, не содержал ни единой ошибки. Только вот первая страница — вводная — была ошибочна с самого начала и до самого конца.
Разработчики бизнес-плана попытались обосновать все, кроме зрительского интереса. Этот интерес казался им аксиомой, и они посвятили ему только первые абзацы. Уж так они пафосно заявили, что, мол, «всем ясно, какой ажиотаж вызовет это изобретение, мы ожидаем невиданного спроса, но организационные проблемы являются здесь краеугольным камнем, который тем не менее вполне возможно сдвинуть с места, особенно учитывая заинтересованность определенных структур, в том числе и государственных, поскольку открываются большие возможности для манипулирования прибором в рекламных целях...» И — ну подсчитывать расходы да прибыли! Но с аксиомой вышла неувязка — изобретение не вызвало абсолютно никакого интереса у потребителя. Все перемножения миллионов на миллиарды, которыми были заполнены страницы, начиная со второй, перемножали воздух на облака.
Вообще эта проблема заинтересовала меня, я даже сходила в библиотеку, порылась в старых журналах. Дело в том, что моя работа — как раз прогнозы. Я этим и занимаюсь: прогнозирую потребительский интерес к тому или иному виду товаров. Правда, моя область — это акции, но ведь люди — везде люди. И те, что интересуются миллионными вложениями, и те, что переключают кнопки на телевизоре, повинуясь только им слышимым голосам, и заодно те, что покупают голубую туалетную бумагу, но не покупают красную, — все они одинаковы. Поэтому мой интерес к провалу — да, назовем вещи своими именами, провалу «Саваофа» — профессиональный.
Что же я узнала из старых журналов? Я узнала, что у любимой программы моего мужа были предшественники. Реальные шоу — так они назывались. Это когда людей запирали в квартире с зеркальными стенами и оставляли под круглосуточным наблюдением многочисленных камер. Ну, зеркальные квартиры — это частность, людей еще помещали в вагончики, музыкальные студии, замки, публичные дома и даже оставляли на необитаемых островах. Некоторые проекты подразумевали запись всего подсмотренного, которая потом монтировалась, редактировалась и даже изменялась ради некоего режиссерского замысла. Но не эти проекты породили «Саваофа».
Идея программы пришла в голову некоему гражданину из Европы — в журнале его называли Голландец. Дирк-Голландец, если точнее. Он был фанатом других реальных шоу — тех, что проходили в зеркальных квартирах и были стопроцентно честными. Они транслировались в прямом эфире круглые сутки — уж не знаю, интересное это было зрелище или нет. Видимо, не очень, иначе зачем бы Дирку-Голландцу придумывать улучшения? Но как говорили древние, лучшее — враг хорошего, и в случае с «Саваофом» это оправдано.
Я просто вижу этого Дирка-Голландца, который так же, как и я вначале, завис перед телевизором на несколько часов, зачарованный новым представлением. Я, правда, была зачарована «Саваофом», который он изобрел, а он — этой зеркальной квартирой, устроенной совсем по другим законам, но имевшей в своей основе тот же умопомрачительный принцип. Он уловил его и, в итоге, изобрел то, что изобрел — и это изобретение дало ему возможность улыбаться со страниц старого журнала, а затем разорило неведомых составителей уже упомянутого мной бизнес-плана.
Да. Это забавно — наблюдать, как люди за стеклянными стенами ссорятся, мирятся, делают дела, делают любовь, вообще что-нибудь делают. Первые пять минут забавно. Пять минут, не более. Но люди, которые смотрели те зеркальные программы, оставались у экранов сутками. Месяцами! Образовались целые фан-клубы этих стеклянных квартир. Правда, не так уж их было много — фанатов, тут бы Дирку-Голландцу и насторожиться! Впрочем, он-то все сделал правильно: изобрел новую программу, попал на страницы журнала, продал свое изобретение тем дуракам, которые одни и виноваты в своих бедах. Вот как раз они лопухнулись по-настоящему. Как человек, занимающийся акциями, я много вижу подобных идиотов, не поумневших за последние пятьдесят лет. В своих бизнес-планах они по молекулам разбирают будущее (еще бы, ведь здесь их не поймаешь на вранье!), но вот чтобы заглянуть хотя бы в недавнее прошлое — нет. Прошлое прошло — так они считают.
Но я отвлеклась. Сидел, значит, этот Дирк-Голландец, сидел, а потом подумал так же, как и я пятьдесят лет спустя: «А почему, собственно, я смотрю на этих зеркальных обитателей больше пяти минут? Что меня держит?»
Нет, разумеется, во времена Дирка-Голландца не было недостатка в различных исследованиях, аналитических статьях, социологических опросах на тему этого феномена. Наверняка кто-то подобно мне залез в старые журналы, что-то там нарыли, объявили, что страсть к подсматриванию — в крови человека, ну да, ну да. Но вся эта макулатура исследовала верхний слой проблемы, а вот чтобы проникнуть вглубь — тут понадобился особый взгляд. Кстати, косой. Я имею в виду, что, судя по фотографии этого Голландца, он страдал косоглазием. Хотя любой талант — в какой-то мере косоглазие...
Он сделал свое открытие во время вечернего просмотра сто сорок пятой серии: то есть время, понадобившееся ему для «озарения», можно очень точно посчитать. Серия равнялась суткам, он посвящал просмотру не меньше пяти часов в день, умножаем сто сорок пять на пять... Зачем, собственно? Без подсчетов видно, что был он человеком одиноким, не имевшим увлечений, пьющим (вариант: курящим) и тупым.
Уже месяц спустя этот косоглазый Голландец появился на страницах небольшого провинциального журнала — для фотографии его причесали, приодели, одолжили дымчатые очки, ничего, впрочем, не спрятавшие — и заявил корреспонденту буквально следующее:
— Люди смотрят такие программы потому, что им интересно, какой выбор делается каждую секунду каждым из участников жизни, и к каким последствиям приводит каждое из этих ежесекундных решений.
