целее. С двухсот сорока тысяч, которые ещё были две недели назад, осталось всего восемьдесят две. Плюс пятнадцать тысяч наличными, оставшиеся с зарплаты. Итого девяносто семь тысяч. Месячная плата за дом по квитанциям выходит почти в сорок тысяч рублей. Раньше для меня это были не деньги, пока Саша обеспечивал меня. Но что будет, если он не появится через месяц или два? Мне нечем будет платить за дом. Моей зарплаты хватит лишь на то, чтобы снимать убогую однокомнатную квартиру где-нибудь на окраине города.
Отодвинув размышления о деньгах и о своём будущем на потом, я решила направиться прямиком к Сашиным родителям. Почему-то у меня такое чувство, что они что-то знают, но молчат как партизаны.
Всю дорогу я мысленно готовила душещипательную речь о том, как халатно доверять мифической связи между близнецами. И я была готова абсолютно ко всему, но ни к тому, что они сказали мне на самом деле.
45
В доме Горбуновых-Старших всегда царил королевский уют и напыщенное гостеприимство. Вас угостят разными кушаньями, даже если вы прибудете без звонка, словно они всю жизнь только и ждали вашего визита, но поверьте уже спустя несколько минут проведенное в окружении моих свекрови и свекра, вам станет казаться, будто вас специально вкусно откармливают и лелеют для того, чтобы затмить вашу бдительность, а потом сожрать, как деликатес, культурно держа в одной руке вилку, а в другой – нож.
Мария Александровна радушно помахала мне рукой, завидев мой подъезжающий автомобиль. Она что-то садила в саду. Наверняка свои излюбленные астры.
– Добрый день, Дианочка. Хорошо, что ты приехала. Пойдём, я тебя угощу чем-нибудь вкусным. – Не давая раскрыть мне рта, она тут же потянула меня в дом, стоило мне только вылезти из машины.
Сергей Сергеевич, сидел на веранде в своем кресле-качалке, читая местную газету новостей и раскуривая сигарету.
– Здравствуйте. – Поздоровалась я, поднимаясь по ступеням. В ответ он молчаливо кивнул и улыбнулся, сложив газету у себя на коленях.
– Тетя Мария… Я… – начала было я, но она замахала руками и убежала на кухню, оставив меня стоять в прихожей. Я разулась и прошла в гостиную, плюхнувшись на цветастый диван, ощущая при этом странное недомогание. Прошло около десяти минут, прежде чем свекровка появилась с двумя чашками чая и вазочкой пончиков, после второй ходки на кухню на столе появились вазочка с зефиром, коробка с половинкой кремового торта и блюдце с шоколадными конфетами.
– Сегодня такая чудная погода. Вот решила поухаживать за садом. – Произнесла Мария Александровна, усаживаясь рядом со мной.
– Я хотела поговорить с вами. – начала я, ощутив внезапно нахлынувшую сонливость. Захотелось смачно зевнуть, но, с превеликим усилием воли, я всё-таки себя переборола. При виде всех этих сластей на столике меня замутило. Окружающие стены стали давить, хоть и входная дверь была нараспашку открыта, впуская в дом приветливые лучи солнца и тошнотворный запах табачного дыма.
– У тебя что-то болит? – Мария Александровна заботливо дотронулась до моей руки, а потом и вовсе прислонила горячую ладонь к моему лбу.
– Да нет, всё нормально, – солгала я. – Я хотела поговорить насчёт Саши.
– Так. – Свекровь приняла обличье неимоверной заинтересованности и отпила из своей кружки.
– Я уже говорила… – пришлось собрать все силы в кулак и снова повторить уже сказанное раньше.
– Да.
– Саша пропал… Понимаете? Он не отвечает на звонки…
– Так. – Она продолжала пить свой чай, будто слушала очередную сплетню от соседки, уплетая при этом конфеты. Абсолютная невозмутимость и, что самое ужасное, безразличие.
– Я звонила ему миллион раз, – как бы в доказательство я вытащила сотовый из сумки, но он так и остался в руках не включённый. – И… я совсем не знаю к кому обратиться… Все делают вид…
– Расскажи ей, – в дверях появился Сергей Сергеевич. Он с силой сжимал свёрток газеты, которой теперь прямая дорога в кошачий лоток. – Давай, расскажи ей всю правду. – Приказал он. И Мария Александровна вдруг стала какой-то жалкой и… испуганной. Она скуксилась и помрачнела. Такой я не видела её никогда.
– Что рассказать? – я смотрела то на неё, то на него и чуть не расплакалась от несправедливого ожидания. – Пожалуйста, не молчите.
Сергей Сергеевич прошел по залу и сел в кресло, а Мария Александровна, наоборот, поднялась и отошла к окну.
– Ты, наверное, уже слышала историю о том, как Саша и Вова, когда им было по пятнадцать, тайком ночью зимой отправились на реку… – начала свекровь, обняв саму себя руками.
Я медленно кивнула, не особо понимая, к чему она вспомнила эту историю из прошлого их сыновей.
– … И как Вова ушёл под лёд… – продолжала она с какой-то холодной пугающей интонацией.
– Да. – Произнесла я, чувствуя, себя не в своей тарелке, – И как Саша его героически спас. Я слышала эту историю миллион раз. Но к чему это всё? – выпалила я, чуть ли не плача.
Она посмотрела на мужа, и я только сейчас заметила какие они старые и несчастные. Свекр кивнул, как бы давая добро, и Мария Александровна вновь заговорила с материнской болью в голосе:
– Саша не спасал Вову. Вова погиб.
Её слова прозвучали для меня словно на иностранном языке, который я вроде бы и не знала, и знала одновременно.
– Как это? – единственное что смогла выдавить, ожидая, что свекровь развернётся и на её лице появится самодовольная ухмылка, но этого не произошло.
– Вова ушёл под лёд. Он утонул. И Саша не смог его вытащить, хоть и старался. – Произнёс Сергей Сергеевич. Я испуганно обратила на него свой взгляд, всё ещё ничего не понимая.
– Но я видела Вову.
Сергей Сергеевич опустил глаза и печально покачал головой:
– Нет, это был не Вова.
Меня постепенно начало накрывать пеленой ужаса. Ещё немного и я лишусь чувств.
– Саша винил себя в его смерти, – заговорила свекровка, и я услышала, как она глотает собственные слёзы, – Ведь это была его идея. День из-за дня он корил себя. Пытался покончить с собой, – она громко всхлипнула, – У нашего Сашеньки случилось раздвоение личности. – Выдавила она, практически рыдая.
– Я не… Я не понимаю… Я не верю, – я с надеждой посмотрела на Сергея Сергеевича, но тот не смотрел на меня.
– Вторую личность он назвал именем брата. Таким образом, он как бы дал ему возможность снова жить. – Продолжала Мария Александровна. – Он так винил себя, так винил себя…
– Нет… Этого не может быть, – я поднялась, ощутив, как нечто огромное, словно камень давит на грудь. Стало катастрофически не хватать воздуху.
Сергей Сергеевич тоже поднялся и быстро утопал в своих дурацких тапочках на кухню, спустя минуту он принёс мне стакан прохладной воды.
– Спасибо, – я сделала глоток и села обратно. Жене он вручил носовой платок, и та шумно высморкалась, уже не рыдая навзрыд.
– Нам очень жаль, что ты узнала об этом
