Снова раздался голос с «Корсариуса»:
– Крис?
– Мы идем так быстро, как только можем.
– Вы опаздываете.
– Понятно.
Я слышал дыхание людей в интеркоме. Кто-то вводил поправки к курсу. Затем другой голос сказал:
– Готовьте фантом. Маскируйте все системы.
– Вражеские корабли войдут в зону огня через четырнадцать минут. Они начали торможение.
– Пускайте фантом.
Корабль задрожал, что-то темное прыгнуло вперед и тотчас исчезло.
«Это ложная цель, – объяснил комментатор. – Теперь мы идем тихо, поглощая сканирующие лучи. Фантом имитирует картину излучений “Стейна”. Замысел заключается в том, чтобы сбить со следа приближающиеся корабли противника».
– Это сработает?
«На несколько минут. Между прочим, “Корсариус” тоже выпустил фантом».
Я сидел, обливаясь потом. Неужели, черт возьми, они могли опередить ашиуров? Даже с этими хитроумными приспособлениями?! Не знаю как насчет древних кораблей, но современный, когда он трогается с места, можно догнать в течение часа.
– Крис?
– Мы уходим. «Немые» попытались обстрелять нас из протонной пушки, и нам пришлось ее уничтожить. Начинайте движение. Встретимся по дороге.
По голосу нельзя было сказать, что Сим чувствует себя загнанным в ловушку, но экраны буквально дрожали от вспышек. Они скоро окружат нас со всех сторон.
– Десантный катер «Стейна» рядом.
– Фрегаты идут впереди всей стаи. Они будут здесь первыми. Через одиннадцать минут выйдут на дистанцию открытого огня.
– Надеюсь, они погонятся за фантомами, а не за нами. Скорость торможения?
– Замедляется. Отставание на три процента.
– Операторы сообщают, что крупные корабли только сейчас выходят из потока. Они не смогли изменить курс на противоположный, и не примут участия в бою.
Значит, они все еще движутся в противоположном направлении. Впрочем, это почти не имело значения. Облако вспышек на моих экранах было очень близко.
– Фрегаты гонятся за фантомами.
«Вражеским сенсорам трудно проследить за такими маленькими кораблями, как эти, Алекс, особенно на фоне луны».
– Десантники на борту.
– Пострадавшие?
– Трое. Плюс Коули. Он не вернулся, сэр.
– Отнесите их в госпитальный отсек. Положение «Корсариуса»?
– Через три минуты встречается со своим десантным катером.
– Рассчитайте курс и скорость, чтобы после возвращения на борт десанта идти параллельно «Корсариусу». Готовьтесь к отлету.
Теперь приближавшийся флот противника оказался за горизонтом. Я предположил, что Сим собирается оставить массу Хринвара между нами и преследователями, хотя, по-моему, на это не было никакой надежды.
– Эсминцы все еще охотятся за фантомами.
– Тупые ублюдки.
Мы отключили все несущественные системы и уменьшили мощность остальных, чтобы предотвратить утечку излучения. Мы находились позади луны, невидимые, в безопасности. Пока. И все же, ощущение было не из приятных.
– Команда «Корсариуса» на борту.
– Отлично. Введите курс на выход. С исполнением подождите.
Мы ждали. Господи, ждали! Но в переговорах по интеркому и в голосах экипажа на мостике не было слышно и намека на панику. Мы продолжали двигаться по орбите. Я наблюдал за горизонтом впереди, ожидая увидеть огни кораблей ашиуров. Вынырнув из своего укрытия, мы окажемся прекрасной мишенью для их орудий.
– Что, черт возьми, мы делаем?
Мой вопрос не был адресован никому конкретно.
«Они поворачивают от фантомов. Они их вычислили».
– Сканеры взяли цель. Нас обнаружили.
– Теперь не важно, – раздался по интеркому голос Сима. – Выметаемся отсюда. Выполняйте маневр ухода. Выполняйте.
Подвешенное на ремнях кресло развернуло против направления ускорения, и через секунду меня едва не расплющило. Луна исчезла, гигантская планета покатилась по верхней полусфере. Будь я проклят, если понимал, что происходит. Если мы поднимались со своей орбиты, значит, мы мчимся к двум солнцам. Прямо к приближающемуся флоту врага.
Потом я представил себе сцены на кораблях ашиуров: эти ублюдки лихорадочно жмут на тормоза, а мы несемся прямо на них. Несколько поспешных выстрелов прошли мимо цели, мы оказались среди них, и стрелять стало слишком рискованно. На выходе мы подбили один эсминец.
Из интеркома послышался общий вздох облегчения, а вслед на ним – голос Сима:
– Хорошо сработано, друзья. Думаю, сегодня мы дали им пищу для размышлений.
Доброе имя человека несправедливо втоптано в грязь.
Если мы хотя бы в какой-то степени исправим эту несправедливость, то сделаем хорошее дело. А если в процессе его совершения нам удается провести часок за тихой дружеской беседой, украшенной рюмкой-другой с соответствующим тостом, – тем лучше!
Адриан Койл. Выступление на открытии Общества Людика Талино
Мачесны раскололся. Хоть я и был уверен, что речь идет о Рэшиме Мачесны, умершем двести лет назад (как и остальные главные действующие лица этой любопытной истории), но все же дал Джейкобу задание связаться со всеми, кто носил эту фамилию.
Их оказалось немного.
Однако никто из них не слышал о Габриэле Бенедикте, никто, не был связан с Сопротивлением, не писал о нем, не был любителем военной истории древности, не собирал исторические реликвии. Получить информацию оказалось не так-то просто, поскольку обладатели знаменитого имени, едва мы начинали расспрашивать их о Сопротивлении, сразу начинали подозревать нас в розыгрыше.
Затем я решил разузнать все, что можно, о самом великом человеке. Но если в случае с Лейшей Таннер проблемой стало отсутствие информации, то с Мачесны, наоборот, можно было утонуть в огромном количестве изокристаллов, книг, статей, научных исследований и прочего. Не говоря уже о работах самого Мачесны. Джейкоб насчитал около ста десяти томов, написанных исключительно о нем, исследующих его дипломатические и научные достижения, и еще большее количество книг содержало ссылки на него.
Рэшим Мачесны был физиком – возможно, самым выдающимся ученым своего времени. Когда разразилась война, большинство его коллег призывало к сдержанности, в то время как он предостерегал о грозящей всем опасности и заявлял о своем намерении поддерживать деллакондцев, насколько хватит сил. Родная планета попыталась остановить его, поставив себя в неловкое положение, из которого она до сих пор не выбралась окончательно, но Мачесны с некоторыми своими единомышленниками сбежал и присоединился к Симу.
Его вклад в дело Конфедерации заключался, главным образом, в дипломатической деятельности. Колоссальный престиж Мачесны помогал убедить нейтральные миры присоединиться к неравной борьбе. Он развернул агитацию на полусотне планет, писал блестящие трактаты, выступал перед всепланетными аудиториями, пережил несколько покушений, во время одной незабываемой экспедиции был даже взят в плен ашиурами и через несколько часов освобожден.
