— Как служба? — спросил я, пододвигая ему свой бурбон, который я все рано не собирался пить.
— Спрашиваешь! С такими друзьями, как ты, я скоро останусь без работы.
— Ключ принес?
Он протянул мне карточку размером с кредитку.
— Можешь не возвращать. Я скажу, что украли. Что почти соответствует действительности.
— Слежка была?
— За мной? Не знаю. Я все сделал, как ты учил.
— Молодец. У меня есть к тебе еще одна просьба. Скажи, ты хорошо знаешь человека, который в вашем банке занимается информационной безопасностью?
— Чанга? Знаю немного.
— Он чей человек? Опоссума?
— Не знаю, вряд ли. Он пришел к нам раньше.
— Мне нужно узнать, чей это локус.
Я протянул ему листок, на котором от руки был написан цифровой идентификатор. Он посмотрел на него, не прикасаясь.
— Откуда у тебя это?
— Домашний компьютер Опоссума передавал данные на этот локус. Попроси вашего, как его, Чанга определить владельца. Он либо сам сумеет это сделать, либо знает способного человека.
— Я попробую… Постой! Как ты оказался рядом с его компьютером?
— Опоссум уже не мог меня остановить.
— Господи, лучше я бы женился на той стерве!
— Когда мы решали вопрос с ТОЙ стервой, ты говорил, что лучше бы тебе родиться импотентом.
— Сейчас я бы предпочел быть женатым на ней импотентом.
— Годам к шестидесяти ты все это получишь. Кстати, о женах. У Опоссума есть жена и ребенок?
— Да, есть вроде. То есть жена есть точно, ребенка я никогда не видел. Кажется, мальчик.
— Не знаешь, где они?
— Откуда я могу это знать?
— Ладно, проехали. Как насчет транспорта до терминала?
Он осушил бокал и вновь продемонстрировал свою дурную привычку отвечать вопросом на вопрос:
— У тебя есть цианистый калий?
— Нет, но вот пушка… — я показал рукоятку бластера.
— Ты правда псих.
С него было достаточно впечатлений. Я вышел из бара, сел в арендованный флаер и двинулся к мотелю «Лагуна», сдававшему номера на длительный срок.
Здесь аквамарин мешался с золотом заходящего солнца. По дорожке из розового песчаника я поднялся к веранде, через которую можно было войти в номер. Оглянувшись еще раз на океанский закат, я вошел внутрь.
Посреди единственной комнаты стояла огромная кровать в форме сердца, укрытая покрывалом из красного шелка. Пару кресел оформили подстать кровати. В ванной комнате присутствовал водоем, в котором можно было резвиться с кордебалетом. Я принял душ, забрался в кровать и включил телевизор.
Новостью дня было убийство Опоссума Лея. Я знал, что ТБС большой банк, но не знал, что он входит в пятерку крупнейших в галактике. Журналисты были склонны связывать убийство с прошлой работой Лея в полиции. Не выходил ли недавно на свободу кто-нибудь, кого он посадил?
Вторая версия касалась его личных проблем, о которых, впрочем, никому ничего не было известно. Но казалось подозрительным, что его жена и сын буквально за неделю до трагедии покинули планету. Сейчас они находились на Оркусе, где по слухам, у Лея была роскошная вилла.
Вряд ли семья полетела обычным рейсом. Не их ли вез Джош к терминалу? Во всяком случае, сроки сходились.
Интересно, что ни журналисты, ни полиция даже не намекнули о том, что убийство могло быть связано с работой в банке. И это понятно. Планета живет банковской деятельностью, это ее и хлеб и масло, и, как мы видим, виллы на Оркусе. Что бы ни случилось, нельзя бросать тень на репутацию ТБС.
Репутация Раймонда Джотто была частью репутации банка, как я понимал.
Раздался стук в окно и истеричный женский голос заявил «открывай, я знаю, она там».
Только его баб мне сейчас не хватало.
Стучали в окно, выходившее на веранду. Высокая, зеленоглазая шатенка с отличной фигурой пыталась подсмотреть, что происходит в комнате. Я открыл форточку и сказал, что Джотто здесь нет.
— А ты кто такой? — бросила она грубо.
— Я здесь убираюсь.
— Впусти, я хочу взглянуть.
Мне не хотелось, чтобы соседи стали свидетелями перебранки. Я натянул штаны и открыл дверь. Девица вошла, плотно виляя бедрами. Пройдясь с отвлеченным видом по номеру, она не забыла заглянуть в ванную.
— А где Раймонд? — спросила она, не обнаружив его и в бельевом шкафу.
— Вы еще под кроватью не смотрели.
Она оглядела меня с головы до ног, и ее глаза сверкнули.
— А может, мне расхотелось его искать. Меня зовут Лили, а тебя?
— Опоссум.
— Смешное имя.
— Угу, латинское.
— Это такая планета? Ты говоришь с акцентом.
— Типа того. Слушай, я тут вроде как человека жду.
— Женщину? — она хмыкнула. — Ну, я много места не займу. — Она недвусмысленно оглядела гигантскую кровать.
— Ты не знаешь моей подруги. Она в обхвате как четверо таких как ты. И она ревнивая. Так что извини.
— Предпочитаешь пухленьких?
Мне надоело вести дискуссию. Я подхватил ее под локти и вынес за порог. На прощанье посоветовал хранить верность Джотто. Она надула губы, обозвала хамом, после чего все-таки ушла.
Насчет «не появлялся там тысячу лет» Джотто наврал. В чем он наврал мне еще?
Я снова взялся за пульт и пощелкал каналами. Захват «Гефеста», выборы губернатора, насколько эолийцы люди, насколько люди сами мы… в галактике падают цены на холтинские алмазы.
15.04, пояс астероидов в системе каппы Южного Треугольника
Рош Морель проснулся в холодном поту. Секунду назад человек с красными глазами засунул горловину баллона с жидким азотом ему в рот и открыл вентиль. Наверное, это была бы самая безболезненная смерть, подумал он. Каждую ночь Красноглазый придумывал все более и более изощренные способы его умерщвления. Больше всего Морель боялся быть утопленным. И это была самая маловероятная смерть, потому что вода в поясе астероидов ценилась дорого, а его жизнь, как видно, дешево. Воду здесь добывали из ледяных осколков комет, искать которые теперь, в режиме полного радиомолчания, скорее всего, невозможно. Может быть, в расщелинах астероида есть вода?
Он взглянул на астероид. Тот был на месте — прямо под брюхом «Гефеста». За близким, трехсотметровым горизонтом прятался еще один корабль, но Морелю была видна только верхняя часть антенн. Третий корабль был пристыкован к «Гефесту» с другой стороны, и Морель его не видел. Насколько он успел заметить, это была бывшая орбитальная ремонтная база. Она служила пиратам штаб-квартирой. Там же содержались капитан «Гефеста» и второй пилот — подальше от своего корабля. Мореля оставили на «Гефесте», чтобы угроза взорвать грузовик вместе с заложниками была реальной.
