в автобусы и отвезли в Москву по домам.
Наташка снова была рядом, и Николай каждый день все откладывал и откладывал на потом задуманное еще в колхозе объяснение. В смысле всего такого и тому подобного... А времени у него на это оставалось все меньше и меньше, потому что день призыва в армию был все ближе и ближе. Наташка, конечно, пришла к нему на проводы и как будто все было само собой разумеющимся, что она — его девушка, а он ее молодой человек, практически жених. Но не было произнесено решающих слов, обещано каких-либо обязательств, все это было так, чисто теоретически, будто витало где-то в воздухе. Но не более того. И Коля ушел служить... Через несколько месяцев его родители приехали в ту географическую субстанцию, где он проходил службу, на церемонию торжественного принятия присяги. Когда волнующее превращение мальчиков в солдат советской армии завершилось, было предоставлено время на общение родителей со своими возмужавшими детьми. Тут-то Анатолий Львович и сообщил сыну пренеприятнейшую новость о том, что Наташка выходит замуж. Сообщил, улыбаясь, по-простому, как будто ничего особенно страшного в этом не было, будто так и должно было быть, так заодно. Хотя он-то, как никто другой, знал, что это значит для его сына, просто не хотел его слишком расстраивать... И как-бы потом Коле тяжело ни приходилось в процессе службы, как бы трудно ему ни было, а бывали страшные минуты, когда смерть смотрела ему в лицо, никогда после ему не было уже так плохо и пусто, как в этот момент. Что-то переломилось в нем, что-то безвозвратно изменилось. Нет, он, конечно, не заплакал, не подал даже вида. Он крепкий парень, Колька. Его сломить трудно. У него просто началась другая, новая жизнь. Взрослая жизнь. Точка отсчета. А Наташке не повезло с мужем. Как-то уж слишком быстро у них все получилось. Не разглядела. Сначала все складывалось хорошо, она родила ему дочку Леночку. Казалось бы — живи и радуйся. Но у ее мужа выяснилось сильное пристрастие к спиртному. И настолько оно оказалось мощное, что совместное с ним проживание превратилось в сущий ад. И Наташка развелась...
И осталась одна с малым ребенком на руках. Нет, родители, конечно, помогали, но... По сути — одна.
Когда Николай закончил службу в армии и вернулся домой, они с Наташкой еще долго сторонились друг друга. Нет, здоровались, конечно, даже улыбались друг другу на расстоянии, но не более. Но однажды...
Однажды чисто случайно. Абсолютно случайно Коля забрел-таки к Наташке в гости. Вечером, типа на огонек. За долгим душевным разговором незаметно летело время. Коля смотрел в зеленые Наташкины глаза и отчетливо понимал, что она совсем родная. И как будто не было этих двух последних лет... Так вот, зашел на огонек, да и остался. На всю жизнь.
Прошли месяцы. Они расписались. Наташка ждала от Коли ребенка. Надо было прокормить три рта, а в скором времени, уже и четыре. И Николай решился. Решился пойти работать в милицию. Все-таки гарантированный заработок. Потом еще этот кооператив охранный. Дежурство на дежурстве, выходные дни — редкость. Будни. Сплошные будни. Но семью прокормить можно. У него получился очень короткий перерыв между службой в армии и службой в милиции. Вкусить гражданской расслабухи по полной программе не удалось. Может, это было и к лучшему в каком-то смысле...
Нынешний Коля Николаев существенно отличался от прежнего, до армейского образца. Даже чисто внешне. Почитатель Пугачевой и Жириновского был абсолютно не похож на певца и композитора Игоря Николаева и, уж тем более, на ведущего популярных музыкальных передач — Юрия, опять-таки ж Николаева. Мощного телосложения, довольно высокого роста, стрижка под «бобрик», Коля, кстати, ощущал в себе какую-то гордость в ношении форменной одежды. За свои музыкальные способности получил от коллег по службе пожизненную кличку — «Музыкант». Правда, гитару пришлось надолго припрятать под кровать. Только очень редко, наверное, лишь в те моменты, когда было Коле по жизни туговато, извлекал он из своего тайника запыленную шестиструнную подружку и наигрывал, и напевал себе под нос любимые старые песенки. Ну, очень редко, все в работе, в работе...
Когда у супругов Николаевых родился сын, Коле очень хотелось назвать его Николаем, чтобы появился-таки в его роду первый мужчина с гордым ФИО — Николай Николаевич Николаев. Но Наташка уперлась, а Колюня у нас мужчина уступчивый и долго на своем не настаивал, а сынишку назвали Димкой. Кстати, что касаемо самой Наташки, то все три ее фамилии, в разное время ей принадлежавшие, все три были производными от разных мужских имен. Но это так, к слову пришлось.
С рождением сына забот еще больше прибавилось. Первое время супруги находились даже в некотором шоке от навалившихся на них трудностей, от постоянной вынужденной бессонницы.
Однажды даже произошел такой инцидент... Как-то раз ночью, когда Коля не просто уснул, а как обычно в последнее время, отключился, его мирный сон неожиданно прервало странное поведение супруги. Разбудило его то, что она, сидя на кровати, сильно трясла головой. Объяснялось это тем, что ей в ухо заполз маленький паучок, и Наташка пыталась таким манером от него избавиться. Но Коля об этом не знал и вообще спросонья ничего не понял. Первое, что пришло ему на ум, это то, что у его жены приступ эпилепсии. Дело в том, что Коля незадолго до этого случая видел по телевизору, в передаче «телефон спасения — 911», сюжет, в котором во время баскетбольного матча один из игроков неожиданно упал буквально на ровном месте и начал трястись, как будто его подключили к электрической сети. И Николай хорошо запомнил, что первым делом рослого негра стали хлестать по щекам, дабы привести его в чувство...
...Мощным ударом сплеча с разворота классическим хуком слева любящий муж отправил свою половину в глубокий нокаут...
— Ты что?! С ума сошел, что ли? — придя в себя, спросила Наташка.
— Подействовало! — ответствовал Николай, удовлетворенно потирая руки.
— Идиот! Мне просто паук в ухо заполз.
— Ну тогда извини, не разобрался.
Они вышли вдвоем потихоньку в коридор, стараясь не разбудить маленького сладко спящего сынишку, и там злостный нарушитель семейного спокойствия был отловлен и приговорен к высшей мере наказания, и приговор был тотчас же приведен в исполнение. Жестоко, конечно, но справедливо. Николай никому не дозволял заползать в собственную жену, тем более каким-то мерзким вонючим паучишкам.
Продолжая тему домашнего зоопарка нашего опогоненного
