Через минуту подошла их очередь. Продавец за лотком действительно оказался благостным стариком. По нему нельзя было сказать, что он разбирается в оружии. На его наполовину лысой голове была потёртая белая кепка с согнутым козырьком. Сам он был одет в выцветшую фиолетовую рубашку, поверх которой на нём висел жилет. Это выглядело нелепо, потому что жилет был ему велик, но, видимо, ему было необходимо это множество всяких кармашков.
– О, Долли, – он добродушно улыбнулся, обнажив свои челюсти, в которых почти не было зубов.
– Привет, Джимми, – женщина улыбнулась в ответ.
Сейчас она показалась Миллстоуну особенно красивой. Может быть, потому что это была самая искренняя её улыбка, которую он видел. Даже когда она говорила с Бакстером, это не выглядело так, будто бы он её отец – вполне официальный тон, которым говорят с местным блюстителем закона. А этот благостный старик, похоже, являлся одним из немногих, кто заслужил её симпатии.
– Тебе всё как всегда? – спросил торговец.
– Да, – кивнула Долли, лицо её стало строже.
– У меня всегда лежит один свёрточек на случай, если ты решишь зайти, – слегка покряхтывая, он опустился вниз, – с сыростью у меня проблем нет, сама знаешь, а товар наш не портится.
Он поднялся с достаточно большим свёртком. Нечто, имевшее прямоугольную форму, было обёрнуто грубой серой бумагой и перевязано нитью. Долли достала заранее приготовленный мешочек с деньгами и протянула старику.
– Ты там, я надеюсь, справляешься.
– Справляюсь, Джимми, – выдохнув, ответила она.
– Ну, дай бог тебе сил, – сказал он.
Долли отошла на два шага в сторону и остановилась, чтобы уложить свёрток в сумку, а к лотку уже подошли новые покупатели.
– Куда теперь? – спросил Джон, кладя автомат на плечо, когда они вышли наружу.
– Мне нужно увидеть ещё одного человека, а потом можем ехать.
– А говорила, что чуть ли не на ночь придётся оставаться.
– Я не знала, что этот козёл уже здесь, – злобно бросила она, – думала, его придётся ждать, а заодно и у других узнать что-то.
– Понятно.
– Пошли.
Они направились дальше, ближе к окраине. Миллстоун чувствовал себя не слишком уязвимым только благодаря автомату, висевшему на плече, да лазеру, мирно спящему в кармане до поры до времени. Очень не хотелось его применять, и он надеялся, что делать это не придётся долго.
По сравнению с окраинами Джейквиля, окраины Хестона выглядели настоящим рассадником преступности. Впрочем, преступностью это было бы на территории федерации, а здесь всё то же самое можно было назвать жестокими нравами. Если бы кто-то мог войти внутрь одной из этих лачуг, то в каждой первой можно было бы найти что-то такое, за что в федерации можно было получить несколько лет принудительных работ. А в каждой третьей или пятой, вполне вероятно, найдётся кто-то, кого не грех и повесить.
– И что это за человек, что потребовалось идти в такую глушь? – спросил Джон, озираясь по сторонам.
– Тебе-то что? – не поворачиваясь к нему, ответила Долли, – держи палец на курке и помалкивай.
– Как скажешь.
Через минуту на их пути возник человек, закрывавший лицо капюшоном. Выглядело это зловеще, но под тканью обнаружилось маленькое молодое лицо, навскидку принадлежавшее не слишком удачливому воришке. Миллстоун насчитал на нём три шрама – на щеке, на брови и рядом с губой – скорее всего, отметины былых провалов.
– Кого ищем, детка? – спросил он у Долли.
– Явно не тебя, – ответила она и направилась мимо.
– Здесь все через меня. Туда дальше нельзя, – предупредил он.
– Правда? – с наигранной праздностью поинтересовалась Долли, но не сбавила шаг.
– Правда, – парнишка ответил очень испуганно и попытался забежать вперёд Долли, Миллстоуну он не нравился, и рука машинально сжимала ручку оружия, – кто тебе нужен? Хорки? Джейсон? Сол? Я отведу.
– Хорки. Его дом там, – Долли пальцем указала вперёд, – я сама дойду.
– Нет же.
Он схватил её за руку и потянул. Испуг на его лице был нешуточным. Миллстоуну даже стало интересно, что же там такое происходит впереди, что туда никак нельзя. Но здесь, учитывая местную специфику, в чужие дела лучше не соваться. Можно получить и пулю. Вот и Долли остановилась, заинтересовавшись.
– Ну хорошо, – нехотя согласилась она.
– Пошли.
Паренёк накинул капюшон, и, подобно крысе юркнул в один из переулков. Дома здесь были двухэтажными и располагались близко друг к другу, поэтому они двигались в тени. Несмотря на прохладу, Миллстоуну это не нравилось.
Они прошли несколько поворотов, и Долли начала беспокоиться. Она достала пистолет, и шла дальше, пряча его за спиной. Вдруг откуда-то сбоку на неё выскочил человек, и быстрым толчком бросил на стену. Она ударилась и опустилась вниз. Миллстоун уже вскинул автомат, как сзади его ударили по голове большой деревяшкой. Он потерял равновесие и рухнул в пыль. В первый момент он слышал звуки ударов. Парочка перепала и ему. Он вытерпел, а вот Долли, похоже, пришлось тяжело.
– Ну что, сучка? Хотела кинуть меня, – раздался знакомый голос, – а нет, не выйдет. Поразвлечься придётся, только теперь не со мной одним.
Джон повернул голову, чтобы хоть как-то видеть происходящее. Закончив фразу, Хаспер повернулся к парнишке, стоявшему рядом, и бросил ему большую монету.
– Скажешь Хорки, что её сегодня здесь не было. Усёк?
– Да, – послушно кивнул тот и так же по-крысиному скрылся в подворотне.
Их было двое. Сам наёмник и ещё точно такой же громила. У Миллстоуна слегка кружилась голова, и он не пытался его разглядеть. Он пытался собраться и как можно более незаметно запихнуть руку за пазуху. Если попытаться схватить автомат, лежавший в метре впереди, можно не успеть выстрелить.
– Повтори, что ты там сказала? – он поднял её с земли небрежно, как будто бы она ничего не весила, – с кем мне потрахаться?
– С одной из тех, кто даёт таким, как ты. Или ты всегда силой, по-другому никак?
– А вот это очень зря, – с ухмылкой сказал он, – не нужно меня злить. Так хоть был шанс разойтись. А теперь одной из моих сук будешь ты. Дружок твой тоже нам пригодится. Когда мне надоест тебя трахать, я продам вас обоих, да не кому попало. Я продам вас старикам в Айдене, и ты отправишься туда, где сгинул твой муженёк. Хорошо я придумал?
– Пошёл ты, – Долли собралась с силой и харкнула кровью ему в лицо.
Миллстоун засунул руку под себя, и никто не обернулся.
– Теперь ты меня заводишь. Всегда мечтал испытать тебя по-настоящему.
Он ударил её в живот, и она согнулась. Джон продвинул ладонь дальше, его пальцы коснулись молнии.
– А как там наш герой? – спросил Хаспер, обращаясь к своему другу и переводя взгляд на Миллстоуна.
