О недоброй славе озера я уже рассказывал. Эта слава не была такой уж яркой, чтобы о ней раструбили в печати, по телевидению. О ней, об этой славе дурной, можно сказать, просто поговаривали. Когда произошёл трагический случай с рыбаками – теми самыми, что утонули вместе с лодкой, Иван пришёл к выводу, что заняться этой темой желательно всерьёз, что и сделал.
Экспертиза, косвенные свидетельства показали – рыбаки глушили рыбу. И можно было предположить: лодка в силу различных причин «наехала» на место взрыва и, естественно, перекинулась. Так и предположили, так и записали, так и порешили. Закрыт вопрос. Но Иван поговорил с людьми, вдовой одного из погибших, с экспертами и не согласился с таким поспешным выводом. Сомнением своим он ни с кем не делился. И дело здесь не в том, что заряды, используемые рыбаками, были слабыми, а глубина – приличной. Произошла у него одна интересная встреча…
Встреча эта стала следствием изучения документов Виктора Фабриканта. В числе прочих был там и пакет бумаг по земельному участку. Со слов Виктора, планировалось там построить базу отдыха со всей сопутствующей инфраструктурой. Иван полистал папочку, сформированную в то время, когда у фирмы было два хозяина, и заметил: не хватает там основных типовых документов – заключений гидрологов и геологов. Могли потеряться? Конечно, могли, тем более, что проект, по сути, был заморожен.
Иван посетил означенные службы и был там весьма и весьма озадачен. Хотел он посмотреть в архивах дубликаты заключений. В ответ попросили его подтвердить полномочия, а то «повадились здесь представители фирмы, качают права, заказывают дополнительные исследования, а за услуги вовремя не платят…» Иван поинтересовался у Виктора, тот сообщил: никого не направлял, поручений не давал.
Полномочия подтвердить не проблема – хозяин фирмы рядом. Пошёл Иван опять по техническим инстанциям и познакомился с одним человеком – бывшим строителем, а теперь экспертом. Тот ему рассказал давнишнюю историю. Забросила его судьба в ту самую деревеньку и на то самое озеро Весёленькое. Был небольшой заказ на оборудование лодочной станции, часть которого – строительство небольшой пристани. Дело, казалось бы, простое, но столкнулись работяги с проблемой. Глубина – ерунда, забивают сваю, она идёт-упирается а затем – нырь, уходит, как в пустоту. Мучились–мучились и предложили заказчикам: или меняйте место или бросаем. Пока вопрос утрясался, много времени утекло, и чем вся эта история закончилась, эксперт сказать не смог.
Что касается официальной линии разбирательства, то здесь ждали Ивана интересные сюрпризы. Таинственный представитель фирмы, о котором говорили геологи, заказал дополнительные исследования участка на предмет наличия там месторождения природного газа. Бред какой-то, подумал Иван. Но когда ему пояснили, что газ есть, понял – не бред. Появилось у него сомнение, правда: что ж это за открытие такое, неужели о месторождении раньше никто не знал? Должная же быть в архиве геологической службы такая информация?..
И ему пояснили – не должна. В архиве, естественно, данные о геологических экспертизах имеются. Но масштабные работы проводились во времена СССР. И тогда заказчика – государство интересовали запасы, соответствующие потребностям того времени – много–много миллионов кубометров и на много лет. А всякая мелочь, способная в наше время десятилетиями кормить – и кормить очень даже сытно – небольшую контору, тогда никого не интересовала. Иван попросил описать «представителя фирмы». И ему описали. И портрет по своим основным штрихам напомнил внешностью утонувшего соучредителя.
Картина, вроде, ясная. Под дном озера образуются газовые пузыри. Потому сваи проваливались. Иногда газ выходил самопроизвольно или этот процесс провоцировался – браконьерской взрывчаткой, например. Водно-газовая смесь имеет низкую плотность, и объект – будь то лодка или человек – проваливается, как летательный аппарат в воздушную яму. Так случилось с рыбаками. Так случилось с Иваном, когда лодка зачерпнула воду. Так случилось с Машкой, когда она попала в «водоворот».
Иван, отслеживая действия тролля, задался вопросом: зачем все так усложнять? Насчёт Боливара, это понятно: не выдержит – так не выдержит. Но все остальное? Ответ на этот краткий вопрос занял ещё минут пятнадцать (я не засекал). И здесь уже были другие слова – из области психопатологии.
Как можно понять маньяка? Никак. И все рассуждения на эту тему типа «надо попробовать вжиться в его образ мыслей, поставить себя на его место» – это такой же бред, как и поведение маньяка. Чтобы понять маньяка определённого типа, надо самому стать таким же маньяком и то, если формат угадаешь. А если станешь таковым, так зачем кого-то понимать – и так не скучно. Таким было объяснение Ивана.
И ещё один момент пояснил Иван. Учредительный договор – довольно серый, как правило, типовой документ. И в большинстве из них вообще не оговариваются некоторые обстоятельства. Это позволяет предположить, что бизнесмены собираются жить вечно. Обстоятельства эти – смерть учредителя, тяжёлая болезнь, внезапно пришедшая недееспособность. Понятно, что такие неприятности могут случиться с кем угодно, но только не с достаточно молодыми и удачливыми мужчинами…
А вот в том договоре, что был представлен Ивану для ознакомления, упомянутые нелицеприятные детали оговаривались. В паре строк ненавязчиво было сказано: в случае естественной или насильственной смерти одного из соучредителей, его часть собственности переходит к наследникам, а в случае самоубийства или потери дееспособности – к другому учредителю. Строчки, как прокомментировал Иван, спорные. Но при наличии хорошего юриста и средств… Потому и с таким упорством и изощрённостью реализовывалось желание тролля довести Виктора до самоубийства или свести с ума. Что почти получилось.
Особую печаль здесь вызывает тот момент, что пункт этот был в забит в договор ещё до появления информации о месторождении газа. Неужели предвиденье? У маньяков это бывает. Но не будем о них так хорошо думать, высказал свою точку зрения Иван. Тролль этот изначально был редкостным подонком и законченной сволочью.
Это резкое высказывание, не свойственное Ивану, меня несколько покоробило. В дальнейшем я понял: он этими словами готовил меня к последующей информации, которую я мог воспринять негативно и даже пойти на конфликт. Иван поступил, мягко говоря, нехорошо, и, возможно, не надо было мне этого говорить. Но из песни слов не выкинешь.
Сеть, которую создал тролль, состояла из подставных фирм, открытых на номиналов. Деньги через банк обналичивались, счёта обнулялись, юрлица бросались. Иван предположил: за домом Виктора должно вестись наблюдение. Он не ошибся. Иван предположил: преступник действует без подельников. И не ошибся. Поэтому нетрудно было противопоставить одуревшему от безнаказанности и потому потерявшему осторожность злоумышленнику встречные меры.
