В тире полицейские выстроились в линию, и приготовили оружие. Саммерс достал свой полновесный кольт 45-го калибра. Сложно передать все чувства, которые Саммерс испытывал к своему оружию. Кольт для него был и жизненно необходимым предметом, не раз спасавший ему жизнь, и игрушкой, с которой он играл и любовался, словно маленький мальчик, и «другом», с которым можно было поделиться своими переживаниями. Саммерс всегда наслаждался, чувствуя его тяжесть и прохладу в своих ладонях. Однако сегодня его раздражение достигло такой степени, что даже любимое оружие не радовало.
Через громкоговоритель раздалась команда начальника тира:
— Стрелки, выйти на линию «двадцать ярдов»!
Полицейские выдвинулись на огневой рубеж. Саммерс поправил наушники, и взял кольт двумя руками. Иначе с таким мощным пистолетом не справиться, — столь велика у него сила отдачи. Через несколько мгновений раздалась душераздирающая сирена, и перед каждым стрелком развернулась мишень с изображением силуэта человека. Полицейские открыли беспорядочную стрельбу по мишеням. В тире стоял невообразимый грохот. Каждому стрелку необходимо было за десять секунд расстрелять полную обойму, и уложить возможно большее число пуль в цель. Снова раздалась сирена, и Саммерс хорошо отработанным движением сменил в пистолете обойму. Новая сирена, и началась вторая серия стрельбы.
Когда все было закончено, Хаппел обратил внимание на мишень Саммерса. Всегда, после подобной стрельбы, на мишени его шефа пулевые отверстия были точно в «десятке». На этот раз результаты стрельбы были гораздо хуже. Их взгляды встретились. Хаппел сумел заметить в глазах своего шефа и растерянность, и раздражение. Саммерс вновь раздраженно махнул рукой и молча пошел к выходу.
После возвращения Саммерса вызвал капитан Харрисон.
— Питер, ты уже знаешь, что в нашем отделении с сегодняшнего дня работает комиссия «группы внутреннего расследования»… Мне придется подбросить тебе еще несколько дел. Сам понимаешь, мне будет трудно объяснить им, что лейтенант криминальной полиции ведет всего три дела. Тогда как другие по восемь — десять. Тем более что дело об ограблении банка уже передано ФБР.
— Лучше скажи им, чтобы сами попробовали ловить преступников на улицах, а не проверять бумажки, сидя в уютных кабинетах, — с раздражением ответил Саммерс.
— Вижу сегодня ты очень сердитый. Что случилось?
— Знаешь, Харрисон, — с еще большим раздражением сказал Саммерс, — мне кажется, лучше всех умеют контролировать те, кто сами ничего не умеют делать.
— Ты что? — испуганно воскликнул капитан. — Не вздумай кому-нибудь из них так сказать. А то, даже я тебя не сумею спасти… Ладно, ступай. Я передам тебе часть дел от Бахмана, Янга и Скординга.
Весь остальной день Саммерс был мрачнее грозовой тучи. Правда, попросил Хаппела связаться с каким-нибудь специалистом в области гипноза. Им оказался профессор Марк Шустер. Саммерс договорился с ним по телефону о встрече на завтра.
В середине следующего дня, воспользовавшись всеобщей суматохой в отделении и работой группы из «отдела внутреннего расследования», Саммерс помчался на встречу с профессором Шустером. Дорога была не близкой. Необходимо было проехать пятьдесят шесть миль до федеральной психиатрической клиники. Саммерс установил на крыше своего «понтиака» проблесковый маячок и помчался во весь дух. По мере приближения к клинике раздражение последних дней постепенно исчезало, и при въезде в ворота Саммерс был уже полностью спокоен и мысленно выстроил линию будущего разговора с профессором.
Профессор Марк Шустер оказался человеком среднего возраста. Невысокого роста, в изящных позолоченных очках и в неизменном белом халате. Такими Саммерс и представлял себе медиков. Профессор начинал седеть, но седина распространялась неравномерно. Кроме висков, большой клок седых волос поднимался от середины лба вверх по зачесанным волосам. Большой лоб профессора казался непомерно огромным по отношению к остальному лицу. Но больше всего Саммерса поразили глаза профессора. Не по возрасту веселые и, как показалось Саммерсу, с игривой усмешкой, они рассматривали его из-под густых бровей.
Лейтенант показал жетон и представился. Поздоровавшись, профессор спросил:
— Чем могу быть полезен полиции?
— Профессор, я хотел проконсультироваться с вами по поводу использования гипноза для совершения преступлений. Вас мне рекомендовали, как одного из лучших в этой области.
— Неужели зафиксирован еще один случай? — голос профессора сразу изменился, и сам он как-то внутренне собрался.
— И часто бывают подобные случаи? — спросил полицейский. Вопрос, заданный профессором, ободрил его, еще больше утвердил в сознании мысль, что он находится на правильном пути.
— К счастью нет, — ответил профессор. — Людей, владеющих гипнозом в такой степени, мало. К сожалению, не все они отличаются порядочностью. Поэтому случаи бывают… Я позволю рассказать вам об одном случае, который в свое время наделал много шума в одной из европейских стран. Случай ограбления хорошо охраняемого банка с использованием, так называемого, мгновенного гипноза.
— Хорошо профессор, меня как раз интересуют случаи ограбления банка.
— Преступник сумел внушить охранникам, — продолжил профессор, — что мимо них проходит уборщик помещений. Этот уборщик в строго определенное время проводил уборку помещения с индивидуальными ячейками. Два дня преступник проходил мимо охранников «незамеченным», и на самом деле занимался уборкой помещения, при этом внимательно изучал ситуацию. На третий день он снова спокойно прошел мимо охранников. А их было пять человек! Затем вскрыл несколько ячеек и унес деньги.
— Вот, вот! — воскликнул Саммерс. — Все-таки, возможно ограбление банка с использованием гипноза.
— Возможно, да еще как возможно! Я ведь рассказал только один случай, но он не единственный.
— Как же его поймали? — спросил заинтересованный Саммерс.
— Преступник совершил грубую ошибку. Он за хорошее вознаграждение предложил настоящему уборщику сразу же после преступления покинуть страну. И это была серьезная ошибка! На следующий после ограбления день уборщик не вышел на работу. Его сразу начали искать и быстро нашли в соседней стране. Он назвал имя настоящего грабителя, и его поймали.
— Молодцы ребята! — восхищенно сказал Саммерс. — Я имею в виду полицейских. Знают свое дело! Но если бы преступник не совершил такой грубый просчет, его можно было поймать?
— Практически невозможно, — продолжил профессор. — Если бы уборщик на следующий день вышел на работу, его бы никто не заподозрил. Уборщику следовало поработать некоторое время, а затем уволиться под каким-нибудь благовидным предлогом. Думаю, что это преступление вообще не было бы раскрыто.
