— Только зная вас, я воспринимаю эти слова как шутку, — ответила Юлия. — Хотя, наверное, вы правы. Дело в том, что я совмещаю оба способа похудения. Но, судя по вашей фигуре, вы отказываете себе во всем?
Теперь настала его очередь улыбнуться. Разговаривать с молодой женщиной было приятно. Она умела держать удар и переходить в атаку,
— Я еще похудел… — пробормотал Дронго.
— При моем росте в метр восемьдесят семь трудно оставаться изящным канатоходцем. Да и кость у меня широкая. Поэтому вес под сто — абсолютно нормальный. Хотя учту ваши замечания. Могу лишь предупредить, что к сигаретам я все равно не привыкну. А насчет другого метода — очень заманчиво.
— Знаете, что мне в вас нравится, — вдруг сказала Юлия, вот это умение сочетать серьезное и юмор. Вы словно наслаждаетесь жизнью, купаетесь в ней. Вы любите любого собеседника.
Она потушила сигарету и принялась за кофе.
— Я вообще люблю людей, — улыбнулся Дронго, хотя при моей профессии я должен стать циником и мизантропом. Но мне действительно нравится общаться с людьми, узнавать новое, учиться у каждого из собеседников. Книги, путешествия и общение с людьми делают любого из нас неизмеримо богаче.
— Общение с людьми вы поставили на третье место, — прищурилась она.
— Это случайно?
— Нет, не случайно. Я не уверен, что среди моих собеседников попадаются люди, равные по интеллекту Аристотелю или Спинозе, Шекспиру или Сартру. Если вы посмотрите мою библиотеку, то увидите, что в ней нет случайных «прохожих». Только проверенные веками мастера, с которыми приятно беседовать. К сожалению, среди людей не всегда попадаются подобные экземпляры, поэтому книги у меня на первом месте. А путешествия — на втором. Вы были, например, в Барселоне?
— Нет. Я была только в Турции и Чехии по туристической путевке. Но собираюсь в Испанию.
— Обязательно поезжайте. Не жалейте ни денег, ни времени, ни сил. Каждая поездка даст вам очень много. Посетите Барселону — и вы увидите город Гауди, Миро, Дали, Пикассо. Одного Гауди достаточно, чтобы понять целые направления в искусстве двадцатого века. Это безумно интересно.
— Убедили, — кивнула Юлия, поеду в Испанию. Хотя мне говорили, что сначала нужно увидеть Париж или Рим.
— И еще Лондон, Нью-Йорк, Буэнос-Айрес, Берлин, Пекин и весь мир, — развел руками Дронго.
— Конечно, нужно! Лучше не заводите меня. Я так люблю этот земной шар, на нем столько прекрасных мест, что не хватит и десяти жизней.
— Вам не говорили, что вы счастливый человек? — неожиданно спросила Юлия, доставая вторую сигарету.
— Это была уловка, — ответил Дронго.
— Я видел, что вы пришли ко мне в плохом настроении и хотел вас немного отвлечь от грустных мыслей.
— Вам это удалось, — призналась она, закуривая сигарету, с вами действительно интересно беседовать. Вы могли бы стать объектом специального исследования для моей дисертации.
В таком случае обменяемся комплиментами. Мне раньше не приходилось встречать таких деловых секретарей. Знание иностранных языков, специальные познания в психологии, потрясающая настойчивость, правильный выбор цели, умелое преодоление всех препятствий. Вы просто эталон современной деловой женщины.
—Надеюсь, вы не внушили подобные мысли Борису Алексеевичу? — осведомилась она.
— Нет, не внушил. Но он и сам не глупый человек. Прекрасно видит ваши возможности. Поэтому он немного нервничает. Когда имеешь такого секретаря как вы, нужно всегда держать себя в форме.
— Поэтому он меня и уволил? — с вызовом спросила она.
— Не уволил. Насколько я осведомлен, вы переведены в другой отдел.
— Значит, вы уже обо всем знаете. Он вам рассказал? Почему он так со мной поступил? Неужели ему не стыдно?
— Не знаю. Стыд относится к категории нравственных ценностей. А с этим богатством у Бориса Алексеевича есть определенные трудности. Нравственные ценности нельзя конвертировать в другую валюту. Они нарабатываются годами — чувство собственного достоинства, порядочность, честь. Боюсь, что это забытые слова для бизнесменов его уровня.
— Мне от этого не легче, — горько сказала она.
— Понимаю. Если я сейчас скажу гадость вы меня извините?
— А вы заранее предупреждаете об этом? — усмехнулась она.
— Говорите. Постараюсь не обидеться. Хотя не представляю, какую «гадость» вы мне можете сказать. Вы не из тех, способен обидеть женщину. Это же сразу видно.
— И тем не менее, я извинился. Вы ведь встречались с Борисом Алексеевичем!
— Да, — спокойно подтвердила она, — я об этом сама вам говорила,
— И потом встречи прекратились, — продолжал Дронго, глядя ей в глаза.
— И мне кажется, я догадываюсь, почему.
— А разве он вам не сказал? — презрительно прищурившись, спросила она. — Он считал, что я хотела от него ребенка. А я лишь пыталась дать ему полноту ощущений.
Очень интересно, — иронически заметил Дронго, но мне кажется, что истинная причина в другом. В постели вы были слишком разными людьми. Ему нужна была другая женщина. Другого типа. Хотя вы его возбуждали, но часто с вами встречаться он не захотел. Во-первых, пресыщение. Такие люди не встречаются с одной и той же женщиной подолгу. Во-вторых, соответствие ваших запросов. Я прав?
Когда Юлия нервничала, она чуть прикусывала губу,он заметил это еще при первой встрече. Вот и сейчас она с силой потушила сигарету и прикусила губу.
— Вам не кажется, что это не совсем прилично — спрашивать о таких вещах? — наконец выдавила из себя Юлия.
— Кажется, — кивнул Дронго, — поэтому я заранее извинился. Но вы не ответили на мой вопрос. Я прав или не прав?
— Возможно, правы, — сказала она, чуть нахмурившись, и, достав третью сигарету, попросила: — Можно мне еще кофе?
— Кофе можно, — кивнул Дронго, — а курить больше не нужно. Это же очень вредно — так много курить.
— Хотите меня перевоспитать? — усмехнулась она, но все-таки вложила сигарету в пачку.
— Нет, не хочу. Просто вы дымите, как паровоз, и у меня весь дом будет пропитан табачным запахом, а я этого не люблю.
Она не смогла удержаться от печальной улыбки:
— Вы не очень любезный хозяин.
— Начнем с того, что вы — непрошенный гость, парировал Дронго, и значит, у меня есть все законные основания дать вам понять, как нехорошо тревожить людей, врываясь к ним в дом. Во-вторых, вы пришли ко мне с конкретным делом, о котором вот уже полчаса бойтесь заговорить. Я не могу тратить на каждого гостя по часу своего времени.
Он налил ей вторую чашку кофе, а себе чаю.
— Вы правы, — немного взволнованно сказала она. — Мне кажется, что вы можете убедить Бориса Алексеевича изменить свое решение. Свое отношение ко мне. Я думаю, что после смерти Михаила Денисенко он начал подозревать именно меня.
