А мы поможем. Вы с младшим графом де Бомоном знакомы? Отлично. Вот его люди вам прикрытие и обеспечат.
— После недавней войны приходилось мне допрашивать пленных островитян, — вступил в разговор де Бомон. — Естественно, заходила речь и о житье-бытье в империи. Так все в один голос ругались, мол, нет там полиции. Вообще нет. Преступники есть, а ловят их хорошо если армейские патрули, а так-то никто не ловит. Кроме, — он поднял вверх указательный палец, — некоторых джентльменов, объявивших себя мастерами сыска и получающих какую-то плату за результат. Причем, как я понял, эти господа не особо утруждают себя доказательствами. Показал такой на человека, и этого достаточно. Бедолагу на виселицу, джентльмену — денежку. Так почему бы нашему юному другу не стать таким джентльменом?
Кто главные враги Фицуиляма? Купцы из нижней палаты парламента.
Если он начнет их убивать, те начнут искать сыщика. Главное — вывести их на юного друга. Как? Не знаю. Давайте придумаем вместе.
Вот тогда в яростных спорах и великих сомнениях и родился план, по которому в нужный момент галлийские купцы отрекомендуют де Сент-Пуанта как купеческого сынка, доку в розыске преступников.
Рекомендателем де Ренард предложил метра Ферье, ведущего активную торговлю с Островом, с сыном которого, действительно полицейским капралом, Шарль Сезар познакомился в прошлом году.
Складывалось красиво. Одна беда.
— Господа! — вскричал молчавший до этого де Сент-Пуант. — Какой к собачьей маме сыск, если я в этом деле ни демона не смыслю. — Меня ж самого повесят как мошенника!
Но де Камбре уже несло. Он фонтанировал идеями, сходу решал проблемы, в общем, блистал. А что, не ему же в львиную пасть голову совать.
— Ерунда! Дадим тебе в помощь специалиста. Ты сержанта Вида из амьенской полиции помнишь? По прошлогодним приключениям? До смерти не забудешь? Прекрасно! Сделаем его твоим слугой. А что — у Вида жена с Острова, он по-ихнему говорит свободно. Так и будете — великий сыщик и глупый слуга. Ты, главное, не забывай, кто из вас действительно сыщик. Может и тебя… да, вот именно… может и тебя чему полезному научит.
А фокус с разбитой вазой, это уже мэтр Ферье придумал. Ему по всем понятиям ценный подарок Шеффердсону надо было делать, а деньги жалко. Вот и разбил полицейский сержант Вида, точнее, уже неуклюжий слуга Бабин, жалкую подделку, купленную на самой дешевой барахолке.
Глава 20
Да, красиво они тогда придумали. Сейчас же… То, что убийства купеческих семей организовал императорский фаворит, всесильный герцог Фицуильям, стало очевидно всем. Это, без сомнения, поняли и Шеффердсон, и Уэйнрайт, и Дорсет. То, что маркиз попытался от Юбера избавиться, ни о чем не говорило. Во-первых, денег жалко, во-вторых, нечего быдлу лезть в вельможные разборки.
А так, всем все ясно.
Только в Лунной палате можно было получить секрет снятия охраны с дома Дорсета. Только там хранились подробные планы охраняемых заклятьями домов.
У Фицуильяма достаточно преданных людей, чтобы обеспечить все злодеяния. Стало быть, вся история с Черным Валетом, Блэк Джеком по-островитянски, была для того и задумана, чтобы главные убийства выдать за обычные разбои, к знатному вельможе отношения не имеющие.
И нижняя палата парламента, где заседали покойные Гридженсон, Ламбертс и Уэйнрайт, куда непременно будет избран Уэйнрайт младший и где Шеффердсон едва ли не пожизненно занимает пост главы комитета по торговым вольностям, эта палата императорского фаворита не простит. А мстить будет аккуратно, но зло. То есть кусая по мере сил и самого императора.
Дорсет тоже сидеть сложа руки не будет. В общем, в ближайшее время Империи будет не до войны с Галлией. Так что эту часть поездки следует признать удачной. Одна беда — настало время выходить на связь с пресловутым островным вельможей. То есть барашку пора на убой.
Но не сразу.
Ибо кто понял жизнь, тот не спешит. А тому, кто ей рискует, и вовсе торопиться некуда.
Ночь плотно взяла в свои объятия город, лишь месяц, жалкий остаток недавно еще полной луны, едва-едва освещал пустынные улицы. Вновь перевернут турмалин в амулете личины — все-таки шевалье де Фле рано появляться в этом городе. Побудем пока эсквайром Шелдоном.
Что там? Хриплый кашель из темной подворотни, скрип кожи. Демон! Нет уж, на этих улицах геройствовать нет ни малейшего смысла. Лучше вернуться назад, да обойти подозрительное место.
— А ну стой, бла-ароднай!
Сейчас. Буду стоять и ждать, пока или из пистоля стрельнут, или нож в бок воткнут. Не, здесь дураков нету.
И, напрочь забыв про боевой амулет, наплевав на всяческое достоинство, виконт де Сент-Пуант… нет, уже даже и не Юбер, а эсквайр Шелдон рванул по мощенной булыжником мостовой, моля Спасителя, чтобы не споткнуться. Резво побежал, с радостью чувствуя, как стихают шаги таинственных преследователей.
Изрядно поплутав, убедился — оторваться удалось, но и заблудился основательно. Ясно, что находится где-то в центре города, но где? Карты, что лежит в кармане камзола, не разглядеть, да и толку от нее сейчас никакого. Дома — есть, улицы — тоже, но ни одной надписи, чтобы хоть как-нибудь сориентироваться. И тяжелая поступь солдатских сапог за поворотом — военные патрули ночью ходят исправно. Во всяком случае здесь, где проживают люди не бедные, за чей нарушенный покой с коменданта города могут и спросить.
Встреча с ночным патрулем никаким планом не предусмотрена. Начнут выяснять что да кто, могут и опознать в ночном бродяге сбежавшего галлийского курьера. А могут и того проще, объявить вором да повесить на ближайшей виселице. Вон она, как раз белеет в лунном свете. Одно тело на ней уже раскачивается, так и для другого место найдется.
Нет, вздернут, конечно, по приговору суда, только захочет ли суд разбираться, время тратить. Тут дело обычное — приговор зачитали и вперед, проветриваться на ветерке.
Нет уж, только прятаться. Куда? А ну-ка…
И, вспомнив цирковое детство, молодой человек схватился за выступ в стене. Демон, несподручно, однако! Но надо.
Забраться все же удалось вовремя, хотя и не так легко, как в былые годы, когда на потеху толпе залезал на колокольни да ратуши, за пригоршню медяков рискуя в любой момент разбиться насмерть. Это если повезет, и не останешься на всю жизнь калекой.
Распластавшись на крыше и ожидая, пока пройдет не вовремя подвернувшийся патруль, вспомнил цыганский табор, с которым бродил по дорогам Галлии и Кастилии, кибитки, ночные костры. И страшную бойню в Пиренеях, в которой кастильские солдаты весело, с молодецким задором вырезали тех цыган, словно овец перед разудалой гулянкой.
В тот день ему удалось вырваться, укрыться от выстрелов, спуститься по отвесной стене. Ловкость акробата выручила тогда, помогла и сейчас. Все, тяжелые шаги прогремели внизу и стихли за поворотом.
Что такое?
На другом краю крыши обозначился силуэт. Человек идет сюда, ловко и бесшумно ступая по вообще-то громыхучей черепице. В широкой черной рубашке и широких черных штанах, перехваченных тонким поясом. Подошел, опустился на корточки.
— Сидим ждем. Они скоро назад пойдут.
Сказано шепотом, но голос явно женский.
— Ты уже отработал или только собираешься? Где?
— Что «где»?
— В каком доме, спрашиваю? Если у Платтенов, то забудь сразу. Я их неделю пасла.
— А… — протянул Шелдон, поняв, наконец, что столкнулся с обыкновенным воришкой. — Нет, я не собираюсь…
— Уже отработал? И как? Говорят, когда идешь на дело и встречаешь успешного вора, это к удаче. Много взял?
— Есть маленько. — Он звякнул лежащим в кармане кошельком. — Только вот заплутал. Не подскажешь, как до нижнего города добраться? На северную сторону.
Лица девицы было не разглядеть в темноте, но отлично слышно, как она хмыкнула.
— Эх ты, котик. На дело пошел в жестких ботинках, да еще вон железяку нацепил. Так еще и города не знаешь?
