Посетители бара закричали и засуетились. Спецназовцы с ними не церемонились – они уверенно продвигались к Нонне Фельцер, расшвыривая писателей и художников ударами прикладов и крепких кулаков.
– Нонна Фельцер! – крикнул боец, шедший впереди. – Вы обвиняетесь…
Договорить «ниндзя» не успел, Нонна Андреевна сделала легкий пасс, и спецназовец отлетел в сторону, сбив столик и несколько стульев.
Второго противника госпожа Фельцер легким мановением руки подбросила высоко вверх – боец пробил головой потолок, осыпав вниз дождь штукатурки и обломков бетона, и остался там висеть.
«Ниндзи» вскинули автоматы и пистолеты, нацелив их на Нонну Фельцер, но она широко взмахнула руками, и бойцы разлетелись в стороны, как сбитые кегли. Трое из них угодили в размягчившиеся вдруг, а затем затвердевшие стены и намертво там застряли.
– Госпожа псионик! – крикнул кто-то.
Нонна повернула голову на крик. Из двери, ведущей на кухню, вышел спецназовец с капитанскими нашивками. Лицо его было обожжено и словно бы оплавлено. Нонна Андреевна вскинула руки, но капитан-дройд опередил ее, открыв огонь сразу из двух плазменных пистолетов.
Госпожа Фельцер рухнула на пол, подобно огромному раненому животному.
– Колпак! – крикнул капитан.
Двое «ниндзей» подбежали к поверженной гигантше и натянули ей на голову экранирующий колпак, а затем заломили ей руки за спину и стянули их пластиковым хомутом со свинцовым напылением.
Капитан Двадцать Пятый подбежал к госпоже Фельцер, поставил ей ногу на грудь и рявкнул:
– Мне нужны детектив Бойцов и псионик Спекторский! Где они?
Женщина извивалась на полу всем своим огромным телом. Из простреленного плеча ее текла кровь, юбка задралась, обнажив старомодные гамаши.
– Где они? – повторил капитан Первый-А-Эс-Двадцать Пять. – Куда они побежали?
– Идите к черту, – вяло отозвалась Нонна Андреевна.
Несколько секунд капитан-дройд стоял неподвижно, с брезгливым любопытством наблюдая возню толстухи, потом усмехнулся, поднял один из пистолетов, прицелился в центр экранирующего колпака и нажал на спусковой крючок. Заряд плазмы прожег Нонне Андреевне голову, она дернулась в агонии и затихла.
Командир «ниндзей» убрал ногу с ее жирной груди, повернулся к бойцам и коротко приказал:
– Допросите здесь всех. Если понадобится – применяйте силу.
– Мы не имеем права бить людей без согласования с вышестоящей инстанцией, – возразил один из бойцов. – Нужно отправить запрос в штаб.
Капитан посмотрел на него тяжелым взглядом, а затем медленно произнес:
– Отныне я – ваш штаб и ваша верховная инстанция. Выполняйте приказание, солдат.
Боец посмотрел на пистолет, забрызганный кровью, который капитан по-прежнему сжимал в руке, и ответил:
– Слушаюсь.
Тусклые лучи заходящего солнца отражались в зеркальных стеклах многоэтажных учреждений и компаний. Свернув с автострады на дорогу, ведущую к горам, Ник сперва услышал, а потом и увидел рыскающие по небу тяжелые боевые машины. Они летели в сторону посадочной площадки, расположенной на башне правительственного здания. У машин были государственные опознавательные знаки.
В отдалении послышались звуки выстрелов. С противоположной стороны города эхом отозвались другие.
– Начинается заварушка, – хмуро проговорил Ник, уверенно управляя автолетом.
– Куда мы летим? – спросил Спекторский.
– В мой охотничий домик, – ответил Ник. – Я купил его на подставное имя. Иногда мне приходится прятать там свидетелей от возможной расправы.
Спекторский усмехнулся:
– Выходит, для тебя это в порядке вещей?
– Я бы так не сказал.
Еще около двадцати минут летели в полном молчании, затем Ник коротко проговорил:
– Снижаемся.
Он выставил глиссаду и направил вертушку на посадочную площадку.
Охотничий дом располагался на вершине горного кряжа. По склону растекались полужидкие, как медузы, багровые, пульсирующие растения-вьюны толщиной в руку, выкорчевать которые полностью было невозможно.
Приземлившись на посадочную площадку, они оставили автолет и продолжили путь пешком, карабкаясь по каменным, сильно заросшим травой ступеням.
Небо было серым, но светлым. Над грядой гор кружили перепончатокрылые твари с клювами, утыканными красными зубами-шипами, а когда поднимался легкий ветерок, воздух наполнялся терпкими запахами, которые исторгали хищные болота-клоаки, наполненные прожорливой красной протоплазмой.
Наконец, беглецы остановились перед домом с белым оштукатуренным фасадом. Дом был пуст, и собственноручно установленная Ником сигнализация свидетельствовала о том, что с тех пор, как он последний раз был в доме, сюда никто не входил.
Войдя в дом, Ник первым делом проверил, не взломал ли кто систему сигнализации. Сквозь окно гостиной лился поток серого света.
Расположились в гостиной. Гера Иванов уселся на диван. Спекторский утонул в глубоком кресле, закинув длинные ноги на пуф. Ник отправился на кухню, чтобы – на правах хозяина – приготовить всем угощение. В потайном шкафчике у него была спрятана банка настоящего земного кофе, который вот уже четыреста лет выращивали на двадцати восьми плантациях, принадлежащих правительству, и продавали по баснословной цене.
Когда спустя десять минут он вернулся в гостиную, псионики смотрели телевизор, выключив звук.
Ник принялся наполнять чашки черным кофе, с наслаждением вдыхая его терпкий, густой аромат. В голове у него теснилось слишком много мыслей, но передышка, пусть и короткая, помогла ему обрести второе дыхание, прочистить мозги, чтобы лучше осмыслить события, произошедшие за последние несколько часов.
Спекторский взял телепульт и включил громкость.
– …снова видели Блуждающий Храм, – забубнил телеголос. – Точную копию Храма Спасителя, взорванного религиозными экстремистами сорок лет назад. Блуждающий Храм возник из воздуха на глазах двух очевидцев. За последнюю неделю это уже третье появление Блуждающего Храма на улицах нашего мегаполиса. А теперь к более важным новостям…
– В последнее время он слишком часто появляется, – сказал Ник, глотая горький кофе.
– Да, – согласился Спекторский. – С каждым днем в мире становится все больше сумасшедших.
Ник покосился на него и уточнил:
– Ты не веришь в то, что это здание появляется на самом деле?
– А ты?
Детектив пожал плечами:
– Я думаю, это что-то вроде сухопутного аналога «Летучего голландца».
– Об этом я и говорю, – заметил Спекторский и потянулся за кофейником, чтобы снова наполнить свою чашку. – Что ты намерен предпринять? – спросил он затем.
