Александр Дихнов - Кто спрятался, тот и виноват

– Не бойся, я тебя не выдам.

Вернувшись в гостиницу, я с удивлением выяснила, что отсутствовали мы довольно долгое время и дело катится уже почти к обеду, а мне еще хотелось пообщаться с мадам Дорантель. Как выяснилось, это желание было взаимным, потому что стоило нам переступить порог гостиницы, как она позвала меня в свой, точнее, мужнин кабинет. Прикрыв за нами массивную, не пропускающую звуков веселья дверь, она немного неуверенно начала:

– Мне кажется, вы ответственный и внушающий доверие человек…

– Безусловно, – решила поддержать я ее в этом весьма для меня полезном мнении. – Моя репутация как частного детектива совершенно безупречна.

Видимо, убедить собеседницу мне удалось, поскольку она, решительно тряхнув волосами, продолжила:

– Я так понимаю, вы увидитесь с родственниками погибшего?

– Непременно.

– А вы не смогли бы передать им его вещи? После трагической гибели несчастного юноши возница категорически отказался иметь какое-либо к ним отношение и оставил чемодан в номере, снятом покойным на ночь. – В голосе собеседницы слышалось явное раздражение, которое, впрочем, не шло ни в какое сравнение с эмоциями гнома после столь идиотской выходки вверенного его заботам пассажира.

– Конечно, я передам веши семье. Но почему же вы сами не попробовали отыскать родственников мсье Пуррье?

– Да потому что я только сейчас узнала, как его зовут! – со злостью воскликнула мадам. – Представляете, что за кретины работают на вокзале, даже не поинтересуются именами своих клиентов. А ведь у него мать есть, она все это время волновалась, наверно…

– Знаете, лучше уж волноваться, чем получить известие о столь нелепой смерти сына, – осторожно заметила я.

– И верно, – осеклась собеседница и, взглянув на часы, спохватилась. – Ох, обед скоро, мне на кухню пора. Так вы отвезете вещи? – Вытащив из-за дивана потрепанный чемодан, она протянула его мне.

Крепко ухватив добычу, я поинтересовалась:

– Мадам Дорантель, у вас есть свободная комната, в которой я могла бы отдохнуть и пообедать?

– А как же. В нашей гостинице всегда найдутся свободные места на любой вкус и кошелек, – заученно профессионально отреагировала хозяйка. Керрин вас проводит. – Выпустив меня в холл, она кликнула горничную и вручила ей ключ от полагающегося мне номера.

Оставшись наконец в одиночестве, я с довольным стоном раскинула руки и рухнула на мягкую, идеально застеленную кровать. Около двух дюжин минут я пролежала не шевелясь, с закрытыми глазами, чувствуя на коже прикосновение легких порывов ветра с юга и слушая щебетание птиц, свивших свое гнездо на крыше, неподалеку от моего нараспашку открытого окна. Но вскоре мое блаженное ничегонеделание и ниочемнедумание прервал приход Керрин с подносом, нагруженным благоухающими блюдами. Ловко накрыв стоящий перед окном столик, девушка удалилась, а я с не очень искренним недовольным ворчанием сползла с кровати и приступила к трапезе.

Вскоре на скатерти образовалась небольшая гора пустых, разве что не вылизанных начисто керамических мисок, на фоне сытого желудка и отдохнувшего тела природное любопытство расцвело пышным цветом, и, более не отвлекаясь по мелочам, я перешла непосредственно к чемодану Ральфа Пуррье. Как только я откинула не защищенную никакими вошедшими в моду приспособлениями крышку, стало совершенно очевидно, что ничего интересного я тут не обнаружу, но работа есть работа, и я, зевнув, приступила к тщательному изучению вещей погибшего. Действительно, ничего хоть сколько-нибудь существенного отыскать не удалось. Стандартный набор одежды и белья, зубная щетка, пара потертых полотенец, несколько книг, посвященных самым разным темам, пакет с недорогими сувенирами из столицы. Обычный багаж небогатого студента, направляющегося на лето домой. Сложив вещи обратно в чемодан, я закрыла крышку, подошла к окну и после недолгих колебаний залезла с ногами на подоконник. Этакая суррогатная замена полета на скурре под порывами ветра, лучшего катализатора моего мыслительного процесса. А подумать было о чем.

Итак, попробуем свести воедино все, что мне удалось выяснить к настоящему моменту. Подав документы об отчислении из Академии связей с общественностью, Ральф Пуррье написал родителям, что скоро выезжает, вероятно, в целях экономии денег съехал со снимаемой в течение года квартиры, причем куда он при этом дел вещи – тайна, покрытая мраком. Разобравшись таким образом с текущими делами в столице, мсье Пуррье-младший действительно отбыл в направлении отчего дома и, судя по косвенным признакам, находился при этом не в самом лучшем расположении духа. Почему иначе молодой человек стал бы сидеть весь вечер молча, уткнувшись в кружку с элем? Только вот я понятия не имела о причинах его плохого настроения, а следовало бы. Хотя непосредственного отношения к случившемуся в Каллироне перипетии жизни Ральфа не имеют. Юноша попросту напился и, оказавшись в непривычном ему окружении, не выдержал и захотел утереть собутыльникам нос. Получилось, прямо скажем, неудачно.

Повозившись на подоконнике, я спустила ноги на улицу. Плевать, что обо мне подумают прочие постояльцы, куда больше меня волновало, как именно я сообщу мадам и мсье Пуррье плохие новости. Да, дальше обманывать себя не было никакого смысла… похож этот поступок на нарисованный мной характер Ральфа или не похож, особого значения не имеет. Недавний студент погиб по собственной глупости, и мне придется сказать об этом его семье.

Тяжело вздохнув, я уставилась в пронзительно синее небо, словно надеясь, что там неожиданно появится добрый фей, который избавит меня от всех проблем. Но, естественно, ничего подобного не произошло, и, вздохнув для надежности еще раз, я перестала смущать население, забралась в комнату и занялась сборами в обратный путь. Но не успела сделать и пары шагов, как со стороны коридора раздался осторожный стук. Резко развернувшись на пятках, я крикнула:

– Войдите!

Створка двери, чуть слышно скрипнув, повернулась, и в комнату скользнула Керрин. Пройдя около ярда, горничная остановилась и, пробормотав: «Нет, не стоило мне приходить», попыталась покинуть помещение. Не тут-то было. Движением руки я захлопнула дверь, да еще стоящее сбоку кресло к ней придвинула для надежности. Очень медленно девушка повернулась ко мне с выражением такого ненаигранного ужаса в глазах, что мне на секунду стало ее жаль и захотелось немедленно разбаррикадировать дверь и выпустить из номера неожиданную посетительницу. Но вместо этого я мягко улыбнулась и пояснила:

– Понимаешь, я от природы создание очень любопытное и просто так никого не отпускаю. Лучше сообщи, зачем пришла. Ведь ты зачем-то пришла, я не ошибаюсь?