послушно докладывать Юрка. – Их там, кстати, нет. Ты представляешь себе идиота, кромсающего трусики в перчатках? Все грамотные стали, жуть! Короче, пиши заявление.
– Да, сейчас ключи отдам, – засуетился друг. – Пошли уже в кабинет, а? Кофе будешь?
Когда спустя полчаса она вышла из дверей отдела, Ян уже привычно ждал ее, облокотившись о капот своего «Порше». Приятели Юрки с завистью таращились на крутой автомобиль.
– Что он тут делает? – начиная сразу заводиться, спросил Нику Юрка.
– Он со мной, – спокойно пояснила девушка.
– Снова один мужик на двоих? – осведомился он.
– Моя личная жизнь, мое дело, – холодно возразила она. – К твоей все это, кстати, не имеет отношения. Не в этот раз. Так что не стоит сейчас начинать метить территорию.
– Так у такой «подружки» ты ночевала вчера? – продолжал он раздраженно.
– Да, – честно призналась Ника.
– Ты хоть понимаешь, какую истерику закатит Оля, если узнает, – не успокаивался Юрка.
– Ты рискнешь своим здоровьем? Сам ей скажешь? – поинтересовалась девушка.
2.
Она проснулась, когда Ян осторожно потряс ее за плечо, а потом заботливо убрал волосы с ее лица.
– Привет, – сонно сказала Ника.
– Мне пора, – ответил он и чуть смутился. – Я не хотел уходить, пока ты спишь. Получилось бы не слишком красиво.
– Сколько времени? – спросила девушка.
– Восемь часов, – он хитро улыбнулся. – И это несусветная рань. Хотя, когда ты вчера утром будила меня, кажется, считала иначе.
Она чуть усмехнулась. Встала с постели, не стесняясь своей наготы, проводила его до двери. Ян поцеловал ее в губы на прощание, сказал:
– До вечера.
Это не было вопросом или обещанием. Просто констатация факта. Ника улыбнулась и отправилась в душ.
Вчера вечером он привез ее домой, снова настоял проводить до квартиры, помог навести порядок. Потом они заказали пиццу, за ужином, он аккуратно выспросил у нее все, что произошло в отделе.
А после Ян просто спросил: «Я могу остаться?». Ника согласилась, не раздумывая. Не назло кому-то. Не ради того, чтобы что-то доказать себе. Ей просто хотелось, чтобы Ян был рядом. И снова, ни хоть кто-нибудь, а именно он. Ян, кто всегда поступает так, как считает нужным. Кто говорит то, что считает правильным. Иногда слишком прямолинейно, до грубости. Но честно. Именно он, потому что честен.
Он вернулся в свою квартиру где-то около девяти утра, приготовил завтрак, и только потом, усевшись есть, вызвал как всегда по Скайпу Давида.
– Я звонил тебе вчера вечером, – сказал сразу коллега.
– Извини, – Ян не стал объясняться.
– Ты уверен, что это верное решение? – поинтересовался Давид.
– Ты о чем? – немного удивился молодой человек.
– Ты и Ника. Это верное решение? – уточнил начальник.
– Возможно, нет, – признал Ян. – Но это не имеет значения.
– Ошибаешься, – возразил коллега. – Как раз именно это и важно.
– Что ты узнал? – перешел к делу молодой человек.
–Ты задал мне несколько интересных вопросов, – напомнил Давид. – И я стал копаться в данных, надеясь найти ответы. Только теперь у нас вообще ничего не сходится.
– В каком смысле? – напрягся Ян.
– Мы имеем две прежних истории использования кулона, – стал объяснять его начальник. – По логике, в них схема должна повторяться. Хоть немного. А это не так!
– Подробнее, – тут же нахмурился молодой человек. – И причем тут вопросы?
– Ты предположил, что кулон дамы могли не носить постоянно, – напомнил Давид. – Выяснилось, что так и было! Первая история. Жена заказчика. Ты не поверишь! Это ее практически предсмертное фото. Она утопилась в тот же день. И в этом же наряде. И с той же проклятой вещью на шее!
– Неожиданный поворот, – признал Ян. – А вторая история?
– Там кулон был подарком на день рождения, – читал в своих записях начальник, по старинке больше доверяющий бумажным ежедневникам. – Если проще, это где-то уже середина истории. Тогда ухажер заказчицы и старшая дочь были мертвы. Девица надела кулон по случаю праздника. И тоже только один раз. У нас есть записи, что дамочка боялась и ненавидела эту вещь. Надела, потому что настояла мать.
– А кто подарил такое уродство, известно? – все больше заинтересовывался Ян.
– Самое интересное, что нет! – победно выложил Давид. – И это первая наша странность. Теперь по твоему второму вопросу. Как кулон передавался после смерти хозяев. Первый заказчик после смерти жены порезал вены. И кулон в этот момент лежал у него на коленях.
– Подожди, – попросил молодой человек. – А его жена с этим же украшением топилась вроде.
– Выловили ее тоже с ним, – согласно кивнул начальник. – Потом муж снова с этой же вещью покончил с собой. Какие-то там наследники держать эту вещь в доме, понятно, не хотели. И спустя неделю украшение сдали старьевщику. За весьма скромную сумму. После второй сделки, та самая злосчастная выжившая младшая дочь, как я и говорил, подалась в монастырь. И туда принесла кулон. Объяснив его опасность. И проклятая вещь хранилась у настоятельницы. Но…
Он чуть развел руками.
– Не стоит забывать, что история Российской Империи закончилась в 1917 году. Монастырь не выжил при Союзе. Был разорен и обворован. Кулон хранился в семье какого-то мелкого чиновника тех лет. И снова был продан в тяжелый день за копейки. Уже в конце двадцатого века. И дальше переходил из рук в руки, неопознанный. Пока не попал к продавцу, у которого вещь приобрел нынешний заказчик.
– Похоже, – стал размышлять Ян. – Схема иная. Нет никакой цели. Нет того, ради кого затевается сделка. После смерти первой жертвы, кулон просто передается следующей.
