– Смотрите, наши друзья возвращаются, – Натоли указала на шествующую перроном парочку.
Граф двигался уверенной походкой и был явно чем-то обрадован. Он почти танцевал, отбивая каблуками какой-то нехитрый мотив. Олиель тоже выглядела довольной и несла в руках небольшой сверток, прикрытый клетчатой салфеткой.
– Подозреваю, нам принесли хорошей еды, – возликовала моя спутница.
Она оказалась права. Госпожа бель-ал Сепио принесла нам две кружки сырного супа. Такого густого, хоть вилкой ешь. Мы с признательностью набросились на предложенное блюдо.
– Прошу меня простить, – Раваш не дождался, пока мы доедим, – но я должен вас покинуть. Дела, как понимаете.
– С ума сошел? Дела… – проговорил я, едва не подавившись супом. – Поезд отправляется через какие-то минуты.
– Нет больше необходимости ехать в Дубльвилль, – ответил граф. – Мне позвонил управляющий семьи. Оказывается, мое поместье рядом с тем славным городком продано еще два года назад. Какая жалость – я об этом не знал.
Сими словами недобрый господин дел-ар Пиллио давал понять: жалеет о потраченных на частного детектива деньгах.
– Ты мне больше не нужен, – подтвердил шурин.
Я испугался, что теперь придется отдавать аванс.
– Деньги можешь оставить себе.
Это уже ни в какие рамки!
– Себе? – озадаченно спросил я, понимая, что пора торговаться. – Мы проехали больше половины пути. Прошу рассчитаться со мной в соответствии с проделанной работой.
– Ладно.
Ответ едва не поверг меня в глубокий обморок. Наверное, впервые в жизни «самый жадный и разбалованный вельможа», как называла его пресса, решил рассчитаться с кем-то по справедливости.
– Итого, – я подсчитал, – ты должен мне тысячу четыреста валлов.
Провинциальные девушки, хоть из небедного рода, обалдело смотрели на нас. Они в жизни не видели столько денег.
– Что?! – завопил граф. Он опять превратился в чахнущего над финансами скрягу. – Какие тыщу двести?
– Я сказал тысячу четыреста.
– Это чрезвычайно много. Предлагаю восемьсот!
Раваш потянулся к кошельку.
– Не пойдет. Я спас тебя от смерти. Это у нас проходит по более высокому тарифу.
– Ни за что!
– Получишь в ухо.
Сестрички бель-ал Сепио притихли. Они поверить не могли, что с вельможей голубых кровей можно разговаривать подобным тоном. Ну-да, ну-да, милашки. Сейчас я стану высокими фразами уговаривать графа мне заплатить, препираться и картинно размахивать руками. Нет! Лучшее средство – короткие, но весомые угрозы. В ухо – так в ухо.
– В суд подам…
– Тогда и в глаз получишь! В довесок…
– А ты попробуй!
Я начал подниматься.
– И не стыдно тебе, Раваш? Телохранитель добросовестно не дал твоей шкуре свариться в котле у орка, когда имел все шансы просто убежать, – о девушках я тактично помалкивал. Конечно же, я бы не бросил миленьких дам на поругание варварам. Старушек, может быть, и бросил бы… Но не факт. – Плати по совести. Иначе весь Валибур узнает о низменности твоей душонки. И никогда больше в жизни ты не получишь телохранителя дешевле чем втридорога и с оплатой наперед.
Кажется, такой аргумент подействовал.
– Вот! – граф в сердцах швырнул в меня кошельком. – Там ровно девять сотен валлов.
Я пересчитал и остался доволен.
– Пяти не хватает.
– Да пропади ты пропадом, пиявка!
Шурин извлек из внутреннего кармана камзола второе портмоне. И отсчитал недостающие пять камешков. Теперь у меня действительно имелись целых тысячу четыреста блестящих деньжат.
– Но ты поможешь дотащить мои саквояжи до зала ожидания.
– Пошел ты, – я был богат и решил не церемониться с жадными братьями бывшей. – Контракт аннулирован, мои полномочия уже недействительны. Тащи сам.
– Отправляется поезд номер шесть-двенадцать «Валибур – Северная граница», – сообщил вокзал. – Провожающих и…
– Будь ты проклят!
С этими словами сиятельный господин дел-ар Пиллио скатился по сходням на перрон. Следом загрохотали чемоданы.
– Зачем вы так? – пожурила меня Натоли. Олиель открыто веселилась.
– Знали бы вы этого оборотня, – невозмутимо ответил я, – еще бы пинка ему наподдали.
Бастарк завыл от боли в заднице, и поезд тронулся.
– А ведь вы правы, – Олиель перестала смеяться и стерла слезинки со щек. – Ваш граф – тот еще зануда. Думает, что все женщины продаются. Едва я вышла за супом, как он набросился на меня с объятиями. Когда получил под дых, то ответил, что был уверен: я последовала за ним из-за его неотразимости. Ах-ха-ха!
У меня с плеч свалилась десятитонная глыба. Значит, Раваш не понравился Олиель. Она действительно ходила поесть.
Девушка хмыкнула:
– Даже не верится, что некоторые мужики воображают о свободных женщинах. Ведь мы же говорили с вами о феминизме. Это…
– Умоляю, – я просительно склонил голову, – давайте не будем сейчас о вашем учении. Расскажите нам про этого жалкого вельможу.
Олиель осеклась, потому как действительно собиралась разразиться философией о женском течении. Пробормотала «ладно» и продолжила:
– Когда он отдышался после моего удара, то был невероятно зол. Едва дым из ушей не пускал. Но остался джентльменом и предложил меня проводить. Сослался на то, что гоблины могут начать новую атаку. Хе, будто он мог меня защитить. Жалкий трусливый слабак! Я ведь видела, как он валялся на полу, кусая ногти, пока наш доблестный детектив сражался насмерть…
Я расправил плечи и выпятил грудь. Да! Вот такой он – я, славный Ходжа Наследи!
– Сперва мы слегка перекусили. Могу отметить, жрет господин бел-ар Пиллио как настоящая свинья.
– У него в роду, если не ошибаюсь, – добавил я, – водилось несколько свиноборотней.
– Оно и видно, – снова рассмеялась Олиель. – В общем, я заказала суп на вынос. Пока его готовили, мы с графом отправились в мозгомпьютерную комнату. Там он усадил меня на стул, подальше от себя, и подключился к сети.
Мозгомпьютерные сети Скандалнета работают по всему Большому миру и даже в некоторых соседних отражениях. По ним передаются громадные объемы информации, голосовые и визуальные сообщения. Дальность не имеет границ – лишь бы нашлись магические, то есть эфирные, и кабельные сети. Однако вблизи Княжества Хаоса не работает никакая техника. Там вообще ничего не работает. Чтобы осуществлять передачу данных внутри или рядом с границами Княжества, необходимы громадные магоресурсы. Такое могут себе позволить только города и военные соединения, но никак не обычные граждане или даже вельможи.
