— Что-то я очень устал. Ужасно себя чувствую, такое ощущение, будто потерял частицу самого себя. Работать сегодня я уже точно не смогу. Надо побыть одному. Поэтому прошу тебя, почаще заходи в приемную, к Джулии. Если будут возникать вопросы, связанные с производством, попробуй решить их сам, если, не дай бог, случится что-нибудь серьезное, то звони мне. Я буду у себя дома.
Макгрегори молча кивнул головой. Галлахер повернулся и пошел к своей машине. Джейк смотрел ему в след и не узнавал его. Сутулая спина, резко усилившаяся хромота. Было видно, что босс сильно переживал смерть своего друга. С Джексоном они были знакомы очень давно, практически с самого начала работы Галлахера в компании, но сдружились по-настоящему они где-то в восьмидесятых годах. С тех пор вместе переживали удачи и трудности, связанные с работой компании. Затем и семьями подружились. Джейку даже частенько казалось, что боссу для пущей уверенности в своих силах на рабочих совещаниях и собраниях акционеров было необходимо присутствие рядом двух людей: своего старого друга Уинстона Джексона, для ощущения прочности своей позиции, и Джулии, для восторженного ощущения женской прелести, так необходимой любому мужчине. И вот теперь Уинстона Джексона не стало.
Джейк заметил, что и Джулия смотрит в след удалявшемуся Галлахеру. Смотрела она с жалостью и состраданием. В ее взгляде были и переживания любящей дочери, возникающие в те моменты, когда с ее отцом случается что-либо неприятное, и сострадание женщины, появляющееся в случае неудач у мужчины, к которому она не совсем равнодушна. Ведь она чувствовала внимание босса к себе, его взгляды. Она просто не могла не замечать этого, и внимание солидного мужчины ее не раздражало, а, наоборот, в определенной степени нравилось. Да, и ее стремительная карьера в компании была связана исключительно с вниманием к ней Гарри Галлахера.
Джейк, глядя на Джулию, взял ее за локоть и сказал:
— Босс просил меня побыть в приемной до конца рабочего дня, вместе с тобой. Сам же он собирается домой, неважно себя чувствует.
— Хорошо, — тихо ответила Джулия. Затем, словно очнувшись, быстро заговорила. — Вместе с тобой? Вот будет здорово, а то день сегодня слишком тяжелый.
— Побудем здесь еще немножко, — продолжил Джейк, — и поедем в офис.
Джулия посмотрела ему в глаза и впервые за день улыбнулась.
Гарри Галлахер тяжело переживал смерть Джексона, словно утрату родного человека. Однако среди скорбящих людей был человек, который переживал смерть Джексона еще сильнее. По-другому чем все остальные, но, все же, сильнее. Тем более что смерть Джексона уже существенно повлияла на его жизнь. Таким человеком был Герберт Уингли. Он подсознательно, непостижимым образом, чувствовал, что со дня смерти Джексона начался период его мучений.
Уингли всегда боялся смерти, вида покойников, траурных процессий, и всего, что с ними связано. Особенно этот страх усилился в нем после смерти в автомобильной катастрофе его отца, тогда Герберту было пятнадцать лет. Воспоминания об отце, лежащем в гробу, желтушно синим цвете его кожи, омерзительном трупном запахе, навсегда осели в глубине его памяти. И всегда, когда волей случая он сталкивался со смертью близких ему людей, эти воспоминания всплывали, и с особой силой сковывали все его существо, парализовали его волю, сознание, поведение.
Все время, предшествовавшее похоронам Джексона, Герберт провел как в тумане. Он плохо осознавал происходящее, все время ожидал чрезвычайных происшествий, и почему-то вспомнил прочитанные давным-давно, еще в детстве, сказки о вампирах, ведьмах и зловещих колдунах. Внезапное вспоминание чудовищ из детских сказок, привело к постоянному ожиданию появления чего-то ужасного и кровососущего.
В церкви, во время отпевания, Уингли стало нехорошо. Он с трудом дождался окончания службы. Выйдя на свежий воздух, он почувствовал заметное облегчение, прошло головокружение, перестало так угрожающе колотиться сердце. Уингли даже подумал, что скоро в очередной раз кончатся его мучения, как это уже не раз бывало с ним после чьих-либо похорон. Но когда гроб с телом Джексона уже опускали в могилу, он неожиданно почувствовал пристальный взгляд на своей спине. Почувствовал всем своим существом. Уингли повернулся и взглядом стал искать человека, который так пристально рассматривал его. Однако, к своему великому удивлению, такого человека не обнаружил. Взгляды всех присутствующих были обращены к могиле. Не обнаружив ничего подозрительного, Уингли повернулся к могиле, и вновь почувствовал пристальный взгляд на своей спине. С этой минуты он потерял покой.
Джейк с Джулией сразу после похорон вернулись в офис. Джейк даже не заходил в свой отдел. Он не сомневался, что работа в отделе остановилась, но не собирался каким-либо образом заставлять людей работать.
Вместе с Джулией они до конца рабочего времени провели в приемной Галлахера. Звонков практически не было, видимо, в большинстве отделов компании работа также остановилась. Разговаривали о всяких пустяках, частенько вспоминали Джексона. Джейк не раз вспоминал, как они напряженно работали вместе с ним накануне той роковой ночи.
Джулия была довольна тем, что Джейк рядом с ней, что не было, как обычно, звонков и многочисленных посетителей, и можно было спокойно поговорить. Хотя, один звонок, от Чарльза Абрахамсона, она все же ожидала, но его все не было.
Вдруг зазвонил телефон, трубку подняла Джулия. Оказывается, звонил Галлахер. Джулия сказала, что все в порядке и, закончив разговор с боссом, стала рассказывать Джейку:
— Ты представляешь, босс, по-моему, совсем пьян. Даже языком еле ворочает.
— Не стоит его осуждать за это, — возразил Джейк. — У него сегодня слишком трудный день. Уинстон Джексон — это целая страница в его жизни, да и в жизни компании тоже. И вот теперь это страница перевернута. Босс получил очень сильный удар, и если алкоголь хоть в малой степени поможет ему справиться с этим ударом, то его можно простить. А он справиться, ведь босс у нас сильный человек. Ты согласна?
Джулия улыбнулась и кивнула головой. Так, за разговорами пролетел остаток рабочего дня. После работы они направились к Джейку домой. Джулия уже некоторое время жила вместе с Джейком в его доме. Постепенно она начала осваиваться и хозяйничать в доме. У нее постоянно возникало желание что-нибудь передвинуть или переставить. Джейк не возражал: с одной стороны, ему было абсолютно все равно, где находятся какие-либо вещи, с другой стороны, его радовало стремление Джулии обустроить их общий дом. И действительно, дом постепенно наполнялся уютом и гармонией.
