Нельзя допустить, чтобы Тим попал в этот водоворот. Нужно его предупредить? Вот только как?
Медленно тянулись часы. Любитель порнографии казался вполне довольным своим занятием. Каратист же, Устав от упражнений, переключился на отжимания. А отжавшись двадцать пять раз, нашел в углу удобное место и заснул. Хоть и не крепко. Один раз, когда по коридору проходила команда уборщиков, я увидела, как в доли секунды оба они вскочили и встали по обеим сторонам проема. Лишь убедившись, что это просто уборщики, они расслабились и вернулись один к просмотру, другой ко сну.
Наконец за окном рассвело, и первые сотрудники забродили по коридорам здания. Рассуждая логически, Тима среди них быть не должно. Но рисковать нельзя, и я в нетерпении сканировала каждого прибывающего работника.
Если сегодняшний день начнется в обычном режиме, Мод зайдет с центрального входа в 8.00, зарегистрируется в сети, и я смогу отловить ее в режиме ожидания и поручить перехват Тима, который, судя по всему, не появится раньше 8.30 или 8.45. Впрочем, с моим везением сегодня все может быть. Что, если Мод проспит или решит сначала выполнить поручения, а уж потом пойдет в кабинет? Что, если Тим, воодушевленный работой детектива, заявится в 7.45 и угодит прямо в западню?
А я ведь даже не знаю, через какую дверь он обычно приходит. Жизнь Тима не кажется мне такой организованной, как жизнь Мод. Иногда он поднимался с уровня метро, что предполагает именно такой способ добираться до работы. Но чаще он входил со стороны улицы. Причем каждый день с разных направлений, словно выбирая маршрут случайно или в зависимости от настроения. Или же он добирался из разных мест. Значит, необходимо следить, по возможности внимательно, за каждым входом.
Я заметила, что на девятый этаж поднимается необыкновенно мало народу. Что это — дурной знак? Вполне вероятно. Нет сомнений: там, наверху, они по какой-то причине в боевой готовности. Возможно, готовятся учинить Тиму допрос. Чем они там занимаются? Слоняются из угла в угол, упражняются в боевых искусствах, как их коллега в копировальной? Или у них имеются спальни, где можно вздремнуть в ожидании появления жертвы?
Наконец в 7.55 в дверях центрального входа возникла Мод. Она двигалась своими обычными проворными шагами и следовала своему обычному, четко разработанному плану. Как правило, она регистрировалась между 8.10 и 8.20. Такой точности можно ожидать от часового механизма, но никак не от человека. Сегодня Мод вошла в сеть в 8.11. Почему же тогда показалось, что прошло в три раза больше времени, чем обычно?
В кабинете я никого больше не увидела — Пижон все еще был в командировке — и, осторожно убедившись в отсутствии кого-либо из отдела охраны, направила на экран срочное сообщение.
— Мод, возникли проблемы.
— Что случилось, Тьюринг? — напечатала она в ответ.
— Отдел охраны сел Тиму на хвост. Их люди поджидают его в копировальном отделе.
— Неужели? Чем я могу помочь?
— Будь наготове. Как только я увижу, что он пришел, сообщу тебе, куда бежать. Ты спустишься и перехватишь его.
— Отлично.
Итак, теперь уже двое тревожились и нервно поглядывали на часы. Мод каждые несколько минут печатала мне что-то вроде: «Тьюринг? Ты еще здесь? Он не появлялся?»
А я отвечала: «Нет. Охрана все еще ждет. Тима пока нет».
По какой-то непонятной причине мне стало немного легче оттого, что теперь Мод вместе со мной дежурит у монитора.
Медленно тянулись минуты. Мод, можно сказать, сгорала от нетерпения. Она убивала время, выполняя малозначительные задания, и даже не приступала к обычной работе. Люди в копировальной тоже маялись, то и дело поглядывая на часы.
Я старалась просканировать каждого входящего, но временами сотрудники прибывали такими огромными группами, что первый ряд загораживал весь вид. Тогда приходилось отслеживать, как люди расходятся, и потом изучать каждого в отдельности. Должно быть, Тим приехал с одной из таких групп. Я обнаружила его уже в лифте.
— Тим в здании, — сказала я.
— Куда идти? — спросила Мод и встала из-за стола.
— Подожди.
Я заметила, что спустя мгновения после того, как Тим появился в видимости камер наблюдения, на девятом этаже активировалась кнопка вызова лифта. А в копировальном отделе один из засады достал из пиджака мобильник и принял входящий вызов. Он что-то сказал напарнику, и оба снова заняли позиции по обе стороны двери.
— Оставайся на месте, — ответила я. — Он уже в лифте. И охрана засекла его.
— Мы же не можем просто сидеть здесь и позволить им схватить его, — набрала Мод. — СДЕЛАЙ ЖЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!
— Я пытаюсь.
Копировальный кабинет Тима располагается на шестом этаже. Я просканировала кабину и отметила всех по отношению к этажу. Только трое, по всей вероятности, направлялись выше, чем Тим. Я дождалась, пока все остальные выйдут на пятом этаже, и проникла в систему лифтового управления. Когда лифт возобновил движение, застопорила его на полпути между пятым и шестым этажами. Он остановился с довольно резким креном, но ни один человек не пострадал. И я решила, что крен даже добавит правдоподобности идее о поломке лифта. Я подождала, чтобы пассажиры постояли минуту, затем перехватила видеоизображение камеры наблюдения и заменила его непрерывным циклом, где Тим и те трое стоят не двигаясь. Затем направила живую картинку на экран Мод.
— Он застрял в лифте, — сообщила я. — Теперь нужно поговорить с ним. Возьми трубку и приготовься вещать от моего имени.
Можно было бы попытаться поговорить с ним самой, по хоть я и проработала всю ночь над программой воспроизведения речи, она выдавала всего восемьдесят пять процентов распознавания. Назовите это тщеславием, но я бы предпочла слово «практичность». В такой затруднительной ситуации рисковать нельзя. Вдруг Тим не разберет мои инструкции? И что тогда?
Мод сняла трубку, а я захватила контроль над центральным телефонным коммутатором.
Погруженный в свои мысли, Тим прибыл на работу. Он промаялся всю ночь. Он, конечно, вместе с друзьями смеялся, когда те обвиняли его в том, что он продался диктатору. Но если бы кто-нибудь спросил, что он в действительности думает о месте работы, Тим, разумеется, сказал бы, что библиотека — типично бюрократическое учреждение, но оно по крайней мере приносит пользу. Медленно и иногда даже бестолково, с совершенно излишней и чрезмерной волокитой и внутренней политикой. Но все же приносит пользу.
