Виталий был настроен агрессивно. «Наверное, выпил, — подумал Дронго. Все несчастныe люди, которые пытаются найти ответы на дне стакана, делятся на три категории. Обиженные меланхолики, засыпающие за столом, глупые сангвиники, беспричинно смеющиеся, агрессивные холерики, готовые обвинить весь своих неудачах. Особенно опасны последние. Выпив, они звереют и начинают ненавидеть весь мир. Злоба и ненависть, прикрытые в обычное время тонким слоем культуры, прорвается наружу. Таков и Молоков. Но он еще и трус».
Я думаю, что в любом случае мой гонорар во много раз меньше той суммы, под которую взяли кредиты в банке на покупку оружия, вдруг сказал Дронго.
— Откуда вы знаете про наш контракт? испугался Молоков и даже икнул от неожиданности.
— Откуда вы знаете про кредит?
— Ты опять взял кредит?! грозным голосом переспросил Ратушинский. Думаешь, опять я тебя прикрою?
— При чем тут ты, Борис? — дрожащим голосом ответил Молоков.
— Мы получили кредит на законных основаниях через банк…
— Какой банк? — еще более грозно перебил его Ратушинский.
Молоков оглянулся на жену. Он начал трезветь, понимая, чем грозит ему гнев родственника. Евгения Алексеевна быстро оценила ситуацию и решила вмешаться.
— Мы обсудим этот вопрос без посторонних, — сообщила она, пронзив Дронго уничтожающим взглядом.
Если бы взглядом можно было воспламенить человека, то Дронго должен был бы превратиться в пылающий факел. Но он спокойно выдержал взгляд женщины.
— Какой банк?! — крикнул Борис Алексеевич, ударив кулаком по столу. Молоков вздрогнул и покачнулся в кресле.
— «Гамма-банк», произнес он едва слышно.
— Они дали нам кредит на законных основаниях. Под наш контракт… Они берут большие проценты, но мы все деньги обязательно вернем… Честное слово…
Ратушинский в три прыжка пересек комнату схватил родственника за рубашку.
— Сволочь, — ледяным голосом сказал он, поднимая несчастного из кресла, я же тебе тысячу раз говорил: в «Гамма-банке» нельзя брать кредиты! Там лежат деньги Майи Александровны и ее первого мужа. Они должны нашему объединению огромную сумму. Теперь будут настаивать на взаимозачете. Какой кредит ты взял? Говори! Иначе я тебя удавлю.
Борис, как тебе не стыдно, — поднялась своего места Евгения Алексеевна, — неужели ты не понимаешь, что так нельзя себя вести.
— Заткнись! — заорал на нее брат.
— Это твои советы! Я тебя знаю. Ты в этой поганой семье главный мозг. Хотите разорить «Гамма-банк», чтобы Майя платила за ваши проделки? Он поднял руку, чтобы ударить потрясенного Молокова, но в этот момент в гостиную вошла медсестра, спустившаяся из верхних покоев. Извините, — сказала она, обращаясь к хозяину дома, Майя Александровна ждет вас. Онa пришла в себя и просит вас подняться к ней.
— Сейчас иду, ответил Борис Алексеевич, выпуская из рук своего родственника. Молоков шлепнулся в кресло и жалобно застонал. Евгения Алексеевна с ненавистью взглянула на Дронго, а затем с тем же выражением лица на брата.
— Идемте, — отрывисто бросил Ратушинский Дронго, выходя из гостиной.
— Вам лучше не оставаться в этом гадюшнике. Подождите меня в столовой.
Дронго пошел в столовую, а Ратушинский поднялся следом за медсестрой. Через некоторое время медсестра спустилась вниз.
— Они хотят остаться одни, — сообщила она.
Еще через несколько минут наверху послышался стук падающего предмета. Дронго поднял голову. Интересно, что там происходит? Он направился к лестнице и вдруг услышал громкий голос Бориса Алексеевича. Разобрать, что он говорит, было невозможно. Но было очевидно, что Ратушинский крайне возбужден. Медсестра выбежала из кухни.
— Что там происходит? — недоуменно спросила она, делая первые шаги по ступенькам.
В этот момент Ратушинский открыл дверь и громко позвал медсестру:
— Она опять потеряла сознание. Идите быстрее!
Медсестра побежала наверх. Наступила тишинa. Молоков вышел в коридор и увидел Дронго.
— Подслушиваете, — сказал он. — Я так и думал, что вы стукач. Наверное, работаете на налоговые органы или на ФСБ. Собираете про нас материал?
—Все ваши умственные способности видны на вашем лице, — любезно ответил Дронго
— На вас не нужно стучать. Достаточно один раз увидеть вас, чтобы понять, кто вы и чего стоите.
— Ах ты!
Молоков храбро полез в драку. Он еще не протрезвел, иначе не ввязался бы так безрассудно в стычку с человеком, которому должен был проиграть по всем законам физики. Молоков весил около семидесяти килограммов и был простом в метр семьдесят, и хотя в молодости занимался велосипедным спортом, этого было явно недостаточно, чтобы победить Дронго. Перед ним стоял широкоплечий сорокалетный мужчина, который был выше на целую голову и тяжелее на тридцать килограммов. Кулак Дронго был размером чуть меньше его головы. Кроме того, Дронго был хорошо подготовлен физически. Много лет назад он даже дрался с великим Миурой. А навыки подобного боя остаются на всю жизнь. Молоков же последний раз дрался лет двадцать назад, когда по молодости участвовал в какой-то потасовке. Он замахнулся, чтобы ударить Дронго по лицу, но тот увернулся.
— Не нужно, — миролюбиво сказал он, уберите руки. Я не люблю драться. У нас неравные шансы, Молоков. Я могу вас изувечить.
— Я тебе покажу! — Молоков снова полез в драку.
Дронго схватил его за руку, потом за вторую.
— Хватит, — снова сказал он. — Я не собираюсь с вами драться. Ну почему вы такой глупый человек?
— Боишься?! — набычился Молоков, пытаясь вырваться из железных рук Дронго.
— Ты меня боишься!
— Конечно, боюсь, только хватит брыкаться, иначе мне придется вас ударить.
Молоков пытался вырваться. В этот момент в коридор вбежала Евгения Алексеевна.
— Убивают! — закричала она на весь дом. Моего мужа убивают!
Почти сразу вбежали два охранника, дежурившие у дома. И сверху по лестнице показался Ритушинский. Увидев, что Дронго держит его родственника, он громко расхохотался. Охранники тоже остановились, понимая, что на убийство эта сцена явно не тянет. Видя, что помощи ждать неоткуда, Евгения Алексеевна с кулаками бросилась на Дронго, но он начал поворачивать к ней тщедушное тело ее мужа, и в результате весь град ударов принял на себя несчастный Молоков.
Хватит! — наконец взмолился он.
— Уйди отсюда, дура! — заорал он на жену.
— Хватит — уже тише попросил он, — отпустите меня.
Дронго отпустил Молокова и сделал шаг назад Он был рад, что избежал драки. Пользоваться своим физическим преимуществом было некрасиво. Бить более слабого подло. Борис Алексеевич, который к этому времени уже спустился вниз, обратился к своей сестре
