всего меня, а уже потом вас. И в ваших интересах помогать мне. Я им сгожусь живым или мертвым, а вот вы им скорее всего точно живыми не нужны. Вас сразу пустят в расход серебряными пулями, – сказал я.
На этих словах оставшиеся члены стаи проснулись. Две женщины и два мужчины оглядывались по сторонам, пряча свой срам в траве.
– Господа, раз все проснулись, хочу вам обрисовать диспозицию. Я немного больше знаю, чем вы. И хорошо еще, что я на вашей стороне. За нами охотится спецотряд ФБР. Но есть и приятная новость: я детектив, а значит знаю, как запутывать следы… – сказал я.
– Погоди, ты же Джерри… Джерри Харисон. Я тебя видел по ТВ, ты же ловишь маньяка… Бостонского душителя, – сказала женщина лет двадцати пяти с красивой грудью и милым личиком. Она стыдливо пряталась в траве, одной рукой прикрывая свою вагину, второй закрывая внушительные буфера пятого размера.
– Совершенно верно, мадам. Я Джерри Харисон, детектив. И Душителя Фокса я уже давно поймал. Хотя как поймал… Судя по тому, что вы знаете про Душителя, вас ФБР схвало недавно. Расскажите про свой опыт, – сказал я.
– Ну какой опыт. Да, я дня три сижу в камере без еды и воды. За дверью никого не слышно. И не видно. Там было стекло, но снаружи оно было прикрыто. И что там было я не видела. Такое ощущение, что сквозь дверь звук не проходит. Я вообще ничего не слышала. Так как мы оказались здесь? – спросила девушка.
– Да оборотни мы. Понимаешь, оборотни! – засмеялся Мэйсон. Он явно не верил в мои рассказы. И ждал удобного случая, чтобы свалить.
– Дорогой Мэйсон! Ты, конечно, можешь уйти прямо сейчас, задерживать я тебя не стану. Но знай, сегодня же тебя поймают – и в лучшем случае вернут в камеру. А в худшем убьют, – сказал я, – я предлагаю поступить так. Сейчас каждый по очереди представится, назовет свое имя, род деятельности и как он попал в камеру. Давай начнем с тебя, Мэйсон, – сказал я.
Мэйсон стоял в нерешительности.
– Да к черту. Меня зовут Мэйсон. Я программист. Ну и хакерством чуток занимаюсь. Наверно поэтому меня и взяли эти ублюдки. Сидел там у них месяц. Не кормили, не поили. Стал чувствовать себя все хуже и хуже, постоянно тянуло в сон и болела голова. Сегодня, кстати, чувствую себя хорошо, будто заново родился, – сказал Мэйсон.
– Меня зовут Мелинда, – начала говорить девушка к большими буферами, – меня поймали дня три-четыре назад и далее я сидела в этой гребаной камере как будто всю жизнь. Там часов не было. Но я по сну определила. И еще каждый раз, когда я просыпалась, в камере были остатки воды на полу, не знаю что это, – сказала Мелинда.
– Хорошо, Мелинда. Ты не сказала, чем занимаетесь? – спросил я.
– Ну это. Стриптизерша я. В клубе работаю на Портер Стрит. Все законно, – сказала Мелинда.
– Стриптизерша, а сиськи прячет, – засмеялся рыжий старик лет под семьдесят.
– Так это… Я же не шлюха, – ответила Мелинда.
– Да знаем мы вас, знаем… Меня зовут Тэд. Я сейчас нигде не работаю. У меня фирма своя, я ее сыновьям передал, сейчас на пенсии. Меня эти негодяи схватили, когда я из бара выходил. Отвезли, посадили в камеру без окон. Я уже счет времени потерял, сколько они меня держат. Тоже голова болела каждый раз, когда просыпался. А сегодня удивительно, что не болит. Из опыта – механничал, в машинах разбираюсь, кстати, Фирма «Фьюжен и партнеры» называется. Гражданин детектив, мы автомобили подержанные продаем, может слышали? – спросил рыжий старик.
Я покачал головой. Про фирму я такую не слышал, а механик в команде мне пригодится, как и хакер Мэйсон.
– Меня зовут Катрин, – начала говорить женщина лет сорока пяти с обвисшей грудью и заросшей вагиной. Она опустила руки и уже не прикрывала свои срамные места, – Ну история похожая. Шла по дороге, мне мешок на голову надели, я стала орать, меня оглушили. В камере провела черт знает сколько времени. Занимаюсь цветами. Цветы продаю. Ничем более помочь вам не могу, разве что подобрать хороший букет невесте, – сказала Катрин.
– Ладно, я теперь, моя очередь, – сказал высокий красивый мужчина лет тридцати пяти с вьющимися черными волосами, – звать меня Патрик. Как и других, меня схватили на улице, а дальше я сидел в четырех стенах. И вот проснулся среди голых мужиков и женщин, которые перепачканы в крови и грязи. Способностей у меня много. И при детективе их лучше не раскрывать. Но в двух словах, если надо что-то достать, то достану. За сим замолкаю и слушаю уважаемого голого Джерри Харисона.
Я встал на возвышенность, чтобы меня лучше было слышно и видно. И, разведя руки в стороны, начал говорить.
– Дамы и господа! История невероятная, но лучше без предисловий. Над вами действительно ставили опыты. И опыт этот простой – вам ввели слюну оборотня. Каждую ночь вы превращались в зверя. Голова у вас болела от недоедания. Но этой ночью вы вдоволь поели… – сказал я.
– Детектив, какие нахрен оборотни? Ты сбрендил? – меня перебил старик Тэд, – давай доказательства или пошел ты нахер.
– Тэд, закрой свой рот, рыжий ублюдок. – сказал я.
– А кто его главным тут назначил? – спросил Патрик, – мы тут все равны. Все с голыми задами стоим и сиськами машем!
– Патрик, уймись. Не беси меня, дебила кусок. Доказательства? Да вам лучше их не видеть. Но хотите доказательства, извольте, – сказал я, спускаясь с пригорка.
Я сломал ветку и на глазах изумленной публики вспорол себе руку от локтя до кисти. Мужчины и женщины ахнули, вобрав в себя воздух.
Распоротая рука, не выпустив не капли крови, затянулась, оставив еле заметный шрам.
– Вы так тоже можете, – сказал я, – но лучше не пробуйте, так как силы могут быстро закончится. Эти способности не бесплатны. По ночам вы все до единого превращаетесь в зверей и убиваете невинных людей, – сказал я.
– Погоди. Как убиваем? Мы же в камерах сидели. Или сегодня ночью… – сказала Мелинда, выпуская из руки свою грудь пятого размера.
Как же Мелинда с ее блестящей грудью и торчащими сосками была хороша в тот миг! Без макияжа, обмазанная кровью, травой, грязью и потом, она излучала истинную сексуальность, она была создана для секса.
– Конкретно про вас я не знаю, но мне по ночам эти ублюдки подсовывали живых людей. А сегодня ночью вы, кстати, сожрали двух агентов ФБР. Правда, до этого я их убил. Так что… –
