— Ну, вот и все, капитан, — с видимым сожалением сказал Алекс. — Ты теперь свободный и богатый человек.
Они сидели друг напротив друга в пассажирской секции транспортника. До вылета оставалось минут сорок.
— Ты знаешь, мне действительно не хочется расставаться, — тихо сказало Марта.
Алекс молча кивнул и, взяв ее руки в свои ладони, заглянул в глаза. В приглушенном свете небольшого пассажирского отсека его зрачки казались бездонными порталами, ведущими куда-то в темноту, в бесконечность.
— Все будет хорошо, капитан, — не отпуская ее взгляда тихо, почти шепотом произнес он. — Все будет хорошо…
Она вздрогнула. Волна ярких, как вспышка, воспоминаний захлестнула ее сознание. Холодная и сухая афганская осень… Первая встреча в палатке на представлении… Вертолет и бешеная страстная ночь после рейда… Крик полковника по связи: «…я же просил не трогать моих людей»… Последняя встреча в августе в мотеле… Его руки, нежно поправляющие мужскую маску на ее лице…
Марта резко тряхнула головой и даже через искусственную кожу маски почувствовала слезы на щеках.
— Ну, девочка моя. Не раскисай, — Алекс выпустил ее ладони. — Может, еще увидимся. Пригласишь меня в свой домик на юге Франции… Познакомишь с мужем, детишками… Хотя я бы на твоем месте держался подальше от Европы. Ну…
— Да… Да… — пробормотала она, чувствуя себя совершенно беспомощной и какой-то виноватой.
— Вот и хорошо. Соберись. Ковач проследит, чтобы все прошло гладко. А мне надо идти.
— Постой, ведь еще сорок минут, — она до боли в сердце не хотела его отпускать.
Он глянул на часы.
— До взлета пятнадцать минут, милая. Мне надо бежать.
Он коротко поцеловал ее и выбежал в грузовой отсек.
Марта бессильно опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Почему-то в ее голове все еще звучали последние слова Алекса «до взлета пятнадцать минут, милая». Она машинально прошлась по карманам жилетки — смарт и новые документы на месте, пояс с деньгами плотно зафиксирован на талии. Он даже вернул ее «Беретту»… Но что-то было не так… Может, это из-за мужской маски или она просто злится на то, что позволила себе минутную слабость?
Марта почувствовала, как транспортник, плавно качнувшись, пришел в движение, выруливая на взлетную полосу. В пассажирскую секцию из грузового отсека вошел Ковач и уселся в соседнее кресло.
— Взлетаем, мэм, пристегнитесь, — с серьезным видом сказал он и, щелкнув ремнями, откинулся на спинку кресла. — У нас короткая дозаправка в Техасе на базе Лафлин на границе с Мексикой. База наша. Пару лет назад ООН арендовала ее у ВВС США для гуманитарных операций в Центральной Америке. Досмотра не будет, но маску пока не снимайте. Мы вас высадим километров пятьдесят восточнее Мехико. В районе деревни Сан-Филиппе на северо-западном склоне небольшого вулкана с непроизносимым названием. Приземлитесь на скошенные кукурузные поля. Район относительно спокойный, так что маршрут можете выбирать сами. Сан-Филиппе — ближайшее место, где можно раздобыть машину и местный мобильник. Карта района высадки у вас в жилетке. Там же песо, легкая местная накидка, чтобы не привлекать внимание, поллитровый пакет воды, походный рацион на день и еще всякая полезная мелочь. На всякий случай.
— Спасибо… Алекс, как всегда, все продумал. Я хотела бы взять еще кое-что из своей сумки.
— Пожалуйста. Хоть всю сумку целиком, — Ковач согласно кивнул головой. — Она не очень большая. Приладим ее под запасным парашютом. Прыгнете еще потемну. Очки ночного видения и шлем в комплекте с парашютом. Тип парашюта вам знаком — десантный RA-1, так что с управлением проблем не будет.
— Это хорошо. Мой последний прыжок был семь лет назад, а на новых куполах столько наворотов, что без инструктора не разберешься.
— Перед прыжком я все-таки вас проинструктирую. Все, — он хлопнул себя ладонями по коленям, как бы ставя в разговоре точку. — А теперь надо поспать. До базы лететь часа четыре.
— Хорошая мысль, — сказала она, устраиваясь в кресле поудобнее.
Несколько минут Марта сидела в полудреме, с закрытыми глазами, пытаясь разобраться в бесконтрольной волне эмоций, которую вызвало расставание с Алексом. Такую же вспышку она испытала при первой встрече с ним, когда их представили друг другу, и еще в вертолете, когда она, сломя голову, нарушив приказ, бросилась эвакуировать с перевала его команду. Весь ее жизненный опыт: университет, армия, Ирак, Афганистан, работа в CSА — говорил о том, что она может полностью себя контролировать. Более того — ее подготовка позволяет ей успешно манипулировать другими, даже в некоторых случаях управлять их конкретными действиями. Правда, для этого нужно время…
Она резко открыла глаза и, не моргая, уставилась на тусклую лампу освещения салона.
Время… «До взлета пятнадцать минут, милая…». А ведь она точно помнила, что до вылета оставалось минут сорок. Двадцать пять минут как будто выпали из реальности. Не могла же она двадцать пять минут просто пялиться в его глаза.
Глаза…
Она вспомнила по-отцовски понимающий взгляд полковника на базе в Кэмп-Рипли, когда после ночи с Алексом он объявлял ей выговор, и его слова «Понимаю, капитан. У тебя просто не было выбора. Это скорее моя ошибка, а не твоя». И потом, выйдя из его кабинета, пытаясь прийти в себя, она слышала, как он кричал Алексу по связи: «…я же просил не трогать моих людей». Марта резко наклонилась вперед и обхватила голову руками, пытаясь отогнать волну паники.
— С вами все нормально, мэм? — рука Ковача чуть коснулась ее плеча, приводя в чувство.
Она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
— Голова… Просто голова… — пробормотала она, снова откидываясь на спинку кресла. — Наверно от набора высоты. Сейчас пройдет.
— Бывает, — понимающим голосом сказал он и снова закрыл глаза.
Некоторое время Марта, не мигая, смотрела перед собой. Идиотка! Можно было сразу догадаться! И полковник… Хоть бы намекнул…
В памяти сам собой всплыл один случай…
…Однажды ребята Алекса притащили в лагерь важного пленного духа — то ли бухгалтера, то ли финансиста. Он явно должен был обладать информацией о верхушке местной наркосети, если не о боссах всего региона. Это было, как нельзя, кстати. Операции в этом районе только разворачивались, и дополнительные сведения могли скорректировать их проведение. Была, правда, одна проблема — дух оказался полоумным фанатиком. Еще в вертолете пытался перегрызть себе вены на руках, на допросах орал суры из Корана и на чем свет стоит клял американцев. К тому же из-за низкого болевого порога он, пуская слюни, просто отрубался, когда к нему применяли интенсивные методы допроса. Ее люди провозились с ним двое суток, стараясь вытрясти хоть что-нибудь к следующему боевому выходу группы, но результат был практически нулевой. Марта решила сделать последний заход вечером и, если ничего не получится, передать пленного начальству в Кэмп-Рипли. Она приказала вколоть ему дозу стимуляторов, чтобы тот не кончился от истощения на последнем допросе, и отправив короткий отчет боссу, вышла в лагерь перекусить.
