Где дипломат? Дипломат стоял в коридоре, кто-то в нем рылся, но ничего кроме пистолета не вынул.
В коридоре свинцовый запах крови был не такой резкий, как в комнате, и вновь усилился, когда Новиков, разыскивая певца, приблизился к кухне. Обоняние стало, как у ищейки.
Но нет, пахло не из кухни, а из спальни певца, дверь в которую вопреки обычаю была распахнута настежь.
Новиков щелкнул выключателем и понял, что сейчас его вывернет наизнанку. Перепачканный кровью и блевотиной великан лежал на окровавленной кровати. Всё в комнате было в бурых струйках, потеках, пятнах, даже желтые от старости косяки. Ощущение такое, будто кровь вскипела в жилах гиганта, и он, фонтанируя, из последних сил бродил по комнате, хватаясь за что попало, пока в изнеможении не рухнул на своё ложе.
Новиков выключил свет и направился к выходу. Бессмысленно заметать следы, стирать отпечатки пальцев, их здесь полно.
Что-то подсказало: "Беги".
Кинув пистолет в дипломат, он потушил везде свет и вышел, аккуратно, почти беззвучно захлопнув за собой дверь.
Этаж был третий, он спустился вниз на цыпочках, проигнорировав гремящий лифт.
Темной тенью выметнулся в слабо освещенный двор, где в отдалении уже стояла пара авто с мигалками, попал в чьи-то цепкие руки, обхватившие сзади, ударил локтем в печень, вывернулся, нагнулся, ощутив, как вплотную к голове прошла чья-то нога, саданул еще одного нападавшего, уже третьего, дипломатом промеж ног, вызвав сдавленный крик боли, и рванул к кустам, не зная даже, что за ними. Еще двое, сближаясь и азартно сопя, бежали сбоку и чуть сзади. Сколько же их?
Взмыв в воздух, перемахнул кусты. Эти двое не смогли, запутались, задергались в гибких ветвях.
Новиков взял влево, с ходу перескочил через двухметровый забор, оказавшись на какой-то огороженной территории, пересек её, вновь скакнул через забор и помчался за угол ближайшего дома, туда, где, закашляв, завелся мотор.
Неизвестно, то ли время сжалось, то ли сам Новиков расстарался, но к машине, серебристой Тойоте, он успел, когда та, развернувшись, только начала трогаться. Рванул на себя переднюю дверь, ребром ладони по шее утихомирил водителя, ногой спихнул его на место пассажира (вышвырнуть из машины рулевая колонка мешала, да и подсказало что-то: пусть останется), кинул на заднее сиденье дипломат, сел за руль и дал по газам.
Местность эту он вообще не знал, поэтому мчался наобум вдоль домов, кляня припаркованные в самых неожиданных местах машины. Но вот кривая вывела его в какой-то переулок, он свернул налево - прочь от погони, если, конечно, она была, потом, проехав сотню метров, повернул направо и очутился в Казарменном переулке, о чем прочитал на освещенной табличке. По-прежнему он плохо представлял, где находится. С Казарменного, который, едва начавшись, тут же и кончился, он выскочил на Покровский Бульвар, взял вправо и погнал по безлюдной Москве, кстати, всё еще не зная, куда едет. Вот когда он пожалел, что плохо изучал карту столицы.
Было около часа ночи. Хозяин машины начал приходить в себя, приложил ладонь к ушибленной шее, что-то прошипел.
- Прости, друг, не хотел, - сказал Новиков. - Где мы?
- Проехали Хохловскую площадь, - ответил хозяин, который был ничуть не меньше, если не больше Новикова.
- А дальше что? - спросил Новикову, которому это название ни о чем не говорило.
- Чистые Пруды, - процедил хозяин, усаживаясь поудобнее. - Ты что - залётный?
"Э=э, брат", - подумал Новиков, который хотел поступить по-честному, то есть вернуть машину. Ну, может, в случае погони это было бы не совсем по-честному, так как за Тойотой, из которой он, поменявшись с хозяином местами, намеревался незаметно выскочить, всё равно бы продолжали гнаться и непременно бы догнали, но это уже заняло бы достаточно времени. Достаточно, чтобы на попутке за хорошую мзду убыть куда-нибудь в Подмосковье.
Так вот, услышав словечко "залетный", Новиков подумал: "Э-э, брат. Да ты тут такой же хозяин, как и я". И спросил миролюбиво:
- Иномарки тырим?
- А ты? - вопросом на вопрос ответил "хозяин".
- Я по необходимости.
- И я по необходимости, - вызывающе сказал "хозяин".
Чувствуется, пришел в себя и пытается понять, каким образом этот лом вырубил его - лома поувесистее и наверняка пограмотнее в разборках.
- Навар хороший? - как бы не замечая грубого тона, полюбопытствовал Новиков.
Они мчались вдоль Чистопрудного Бульвара с его прудом, от которого ощутимо повеяло прохладой, рестораном "Белый лебедь", густыми деревьями и молодняком на скамейках и газонах. Здесь даже ночью не было пусто.
- Будто сам не знаешь, - фыркнул "хозяин".
Вот и метро.
- Сколько тебе лет, братан? - спросил Новиков, тормозя на красный свет у перекрестка.
- Тридцать, - с вызовом ответил братан. - И что?
Похоже, он что-то надумал, мешала машина слева, в которой сидел какой-то хмырь, откровенно изучающий их Тойоту.
- Так куда мы? - уточнил братан.
- Направо.
- Зеленый, - проорал "хозяин", уже явно командуя. Не терпелось ему.
Будто невзначай опустил руку, почесал лодыжку. Сейчас вынет нож.
До отказа выжав педаль газа, Новиков заложил крутой вираж вправо, братана вжало в дверь, но едва на прямом участке отпустило, он попытался ударить. Нож у него был узкий, длинный, который входит в тело как в масло.
Новиков вновь взял вправо, в Гусятников переулок, и одновременно двинул локтем в зубы озверевшему братку. Тот на автопилоте, на ненависти ткнул ножом, попал Новикову не в печень, как хотел, а в ляжку.
Андрей на миг потерял контроль над машиной, однако этого оказалось достаточно, чтобы Тойота, подпрыгнув на бордюре, с разгона правой фарой врезалась в стену, в совершенно неожиданный здесь выступ с вывеской "Турагентство. Авиа и ж/д кассы". Браток виском хряснулся о стойку и обмяк, уронив голову на грудь.
Новиков не пострадал, руки выдержали жесточайший удар, но вместо облегчения от того, что всё кончилось благополучно, вдруг наступило полнейшее равнодушие. Он теперь действовал, как автомат, слыша лишь звон в ушах, да какие-то, как сквозь вату, невнятные звуки.
Пересадив безвольное тело на место водителя, Новиков забрал нож и дипломат, сунул в карман братку удостоверение майора Сергеева.
Ухромал метров на двадцать в глубь переулка, вынул свой бесшумный пистолет и выстрелил в бензобак.
Повернулся, пошел себе, припадая на правую ногу. Сзади не страшно, приглушенно громыхнуло, потом забилось, загудело пламя, но тоже как-то несерьезно, показушно, будто в глупом американском боевике, а вот когда раздался чей-то визг, его вдруг начало трясти. Наконец-то проняло, вывело из наркотического транса, вернуло с небес на землю.
