– Вскоре он умер. Болезнь сердца. Он был еще совсем молодым и на сердце раньше не жаловался. – Квинда отпила вина. – Не знаю, возможно здесь что-то есть. Однако дед уже никогда не стал прежним. Получить в руки такой приз и потерять его... – Она вздохнула. – Он умер вслед за Кенигом.
– Мне очень жаль, – сказал я.
– Гейб сделал все от него зависящее, чтобы помочь. Я так и не знаю, что нанесло больший вред – потеря находки или насмешки коллег. Теперь меня приводит в отчаяние, что я познакомилась со многими из них лично. Они – не мстительные люди, они просто не поняли чувств дедушки или, может, им было наплевать, их замотали собственные проблемы. Лландмен и его фрегат – это стало чем-то вроде анекдота: как будто Гарри Пеллинор открыл развалины на Белариусе, а потом забыл, где они находятся.
Собранные мною материалы эпохи Сопротивления были разложены на двух столах. Квинда трудилась в поте лица, просматривая их, удовлетворенно кивала при виде изокристаллов, томов Кэндлза и прочих вещей.
– Я даже не представляла, – сказала она, перелистывая «Записные книжки» Лейши Таннер, – настолько ты увяз в этом, Алекс.
– Кажется, я увлекся. Тебе она знакома? – спросил я.
– Таннер? – Лицо Квинды сияло. – Да! Одна из самых привлекательных личностей того периода.
– Она начала как пацифистка, – сказал я, – а закончила участием в войне. Что произошло? Ты знаешь?
Квинда положила ногу за ногу и энергично наклонилась вперед. Я сразу понял, что Таннер – ее конек.
– Она никогда не была пацифисткой, Алекс. Она полагала, что войны можно избежать, и боролась за то, чтобы стороны сели за стол переговоров. Симов такой подход не очень-то устраивал.
– Почему?
– Они считали, что любая попытка примирения, пока сила на стороне «немых», является признаком слабости. Если бы их противниками были люди, тогда это было бы правдой, но с ашиурами, они, возможно, просчитались. Таннер знала о противнике столько же, сколько любой другой человек в то время, однако считала, что с ними можно вести переговоры.
– Как она очутилась во флоте Сима?
– Очень просто. Она каким-то образом добралась до Сима и убедила его дать ей возможность провести переговоры с «немыми». Сим пошел ей навстречу, значит, она привела убедительные доводы.
– Но, очевидно, ничего не вышло?
– Он согласился на ее встречу с командиром «немых» Мендолсом Барозой.
Местом переговоров выбрали кратер на безымянном спутнике в одной из периферийных систем, которая не интересовала ни одну из сторон. Таннер оказалась единственным человеком среди конфедератов, бывавшим раньше у «немых» и умевшим общаться с ними. И, самое важное, умевшим скрывать от них свои мысли.
При ее встрече с парламентером «немых» Сим и Бароза оставались на орбите. Таннер потом рассказывала, что они с посланником «немых» были очень близки к соглашению в рамках условий, поставленных ей Симом. Однако, когда «немые» потребовали передать им Кристофера Сима, чтобы судить его за варварские поступки и военные преступления, тот прервал встречу.
«Немые» ответили атакой и оккупацией двух номинально нейтральных планет, которые на деле поддерживали деллакондцев оружием, людьми и деньгами. Многие тогда погибли, а Таннер, почувствовав себя ответственной за все это, отдалась борьбе на стороне Сопротивления. Маурина Сим в своих дневниках пишет, что Таннер не простила «немых» и никто не сражался с такой беспощадностью и яростью, как она.
* * *
Уже под утро мы забрались в скиммер и пустились в обратный путь. Мы оба устали, поэтому говорили в основном о каких-то пустяках. Я видел, что мыслями Квинда где-то далеко, и в конце перелета, снижаясь кругами над крышей ее жилого комплекса, я резко вернул ее к действительности, сказав:
– Квинда, вчера я разговаривал с ашиуром. Лично.
Краска сбежала с ее лица.
– Ты шутишь, – каким-то безжизненным голосом произнесла она.
– Нет, – ответил я, пораженный ее реакцией. – С членом Маракаибской группы.
– Алекс, ты не мог этого сделать.
На лице ее отразились потрясение, гнев, разочарование.
– Почему бы и нет? Что в этом плохого?
– Боже мой, Алекс, – прошептала она. – Что ты наделал!
Мы часто называем восстание на Имариосе «роковым», полагая, очевидно, что без него не наступило бы двухсотлетие беспрерывной вражды и периодически вспыхивающих войн. Но как могло быть по-другому при технологическом равновесии обеих культур, их взаимных экспансионистских стремлениях, претензии на роль вершителей судеб, при личной антипатии представителей одной расы к представителям другой? И если природа когда-либо сотворила два общества, предназначенных для противостояния, для решения проблем выживания только в битве, то это – ашиуры и люди.
Гаспер Медес «Долгие сумерки»
– И ты не спросил, почему она так расстроилась?
– Нет, Джейкоб. Она не была расположена отвечать на вопросы.
– Я вижу только одно объяснение. Вспомни, по ее словам, экспедицию Артоса Лландмена погубили происки ашиуров. Поэтому, думаю, Квинда Арин боится, что ты мог выдать связанную с этим информацию.
– Но какую? Мне же ничего не известно.
– Мне кажется, она думает иначе. Во всяком случае, у меня есть новости. Возможно, мы получим дополнительную информацию о Таннер и узнаем, что она делала в те годы, которые пока остаются для нас белыми пятнами. Посмотри, пожалуйста, на монитор.
Свет померк и появилось сообщение:
ANG/54/Y66133892/261, Марнет Плейс, Тьюфманоил.
М-р Бенедикт. У меня имеется материал о Лейше Таннер, который может вас заинтересовать. Я имею удостоверенную копию ее записей, охватывающих период 1202-1219 гг. Мне бы не хотелось ни снимать копию с документа, ни выпускать его из своих рук. Если вам интересно изучить его с целью дальнейшей покупки, сообщите, пожалуйста, по коду, приведенному выше.
Хэмел Райч.
– Пришло ночью. Это ответ на общий запрос, который я разослал несколько дней назад. Но кому-нибудь придется отправиться за записями.
– Почему? Давай просто свяжемся с ним и посмотрим.
– Я уже предлагал.
Джейкоб вывел на экран следующее сообщение:
«Ваше предложение создает возможность копирования рукописи. Сожалею, но я не согласен».
– Это же бессмысленно, – сказал я. – Мы можем скопировать только увиденный кусочек. Очень маленький кусочек.
– Хочешь отправить ему еще одно послание?
– Я поговорю с ним.
– Он не подключен к сети, Алекс. Ты не можешь связаться с ним непосредственно, может, только по трансинтеркому.
