Помощники на секунду почтенно склонили головы, восхищаясь выдержкой «богини», а потом помчались выполнять приказ.
— У вас кровь. Вы ранены? — воскликнули охранники. — Доктора сюда!
— Нет, нет, не нужно. Я не ранена. Это не моя…
Комбинезон дочери Солнца был испачкан чужой кровью. Девушка не позволила увести себя внутрь храма. Личным примером она вдохновляла людей, наравне со всеми помогала вывозить раненных. Затем связалась с городскими властями и потребовала отправить на стройплощадку дополнительный медицинский персонал. Врачей не хватало. Люди умирали, так и не дождавшись помощи. Увидев на экране видеофона дочь Солнца, перепачканную в крови и саже, городской глава, мужчина крепкого телосложения и далеко не робкого десятка, едва не лишился чувств, невольно бросился на колени и, вскинув руки к небесам, поклялся немедленно исполнить высочайший приказ. На фоне белоснежного комбинезона сочетание красного и черного цвета выглядело зловеще.
Первый налет итроников носил пропагандистский характер и был нацелен на главную святыню, на самое дорогое, что есть у каждого человека, на символ жизни и надежды. Разрушение храма Солнца дало бы противнику важное психологическое преимущество. Но итроники промахнулись, не попали в храм. Небеса защитили святыню, не бросили людей в трудный момент, вдохновили живых, заставили их поверить в свои силы.
Итроники запросто могли сбросить на город термоядерную бомбу и сравнять Актовоткон с поверхностью земли. Вполне достаточно одного штурмовика. Но они не применяли «грязное» оружие, потому что в дальнейшем хотели колонизировать Атенрет. Зачем лишний раз загрязнять планету? Она ещё пригодится.
В тот же день аэрокосмическая оборона Актовоткона была значительно усилена. Дерзкий налет противника больше не останется безнаказанным.
А на другой день хоронили погибших. Возле храма собрались тысячи горожан. Владыка лично прибыл на стройплощадку и распорядился похоронить убиенных людей по-царски, в могилах. Огромная рукотворная гора собрала первую дань. Первые жертвы на поверхности планеты. Скорбный счет открыт.
Через три дня Виктора выписали из больницы. Нанороботы, введенные в его плоть, постарались на славу, успешно восстановив все функции организма.
Пациентов в больнице мало. Доктор улыбается и шутит, лично провожая бывшего больного. Айко ждала у входной двери, увидев парня, она бросилась по коридору навстречу Новикову, повисла у него на шее, тихонько бормоча что-то по-японски, и на её лице тоже засияла улыбка. Всё хорошо, всё замечательно.
— Айко, — Новиков расплылся в блаженной улыбке, обнял напарницу и стал прощаться с врачом. — Доктор, спасибо вам за всё.
— Да не за что. Живите, радуйтесь жизни. Вот и денек сегодня выдался солнечный, приятный, а то дождь уже надоел. Погуляйте. Свежий воздух не повредит. Удачи.
— Спасибо, — хором ответили археологи. — А вам хотим пожелать поменьше хлопот, да побольше свободного времени.
— Ладно вам. Болтуны. Но все равно спасибо. Идите, — врач засмеялся, махнул рукой и направился восвояси.
Молодежь воспользовалась советом доктора и довольно долго бродила по городу. Погода радовала тихим теплым днем. Правда Новиков быстро уставал, приходилось часто останавливаться возле свободной скамейки и отдыхать.
— Старый стал, — шутил парень.
Айко усмехалась и развивала тему:
— А что с тобой будет к семидесяти годам?
— И не говори. Лучше не думать об этом. Интересно, мы сегодня дойдем до побережья или лучше вернуться домой? — Виктор, так же как и все остальные коллеги стал непроизвольно называть дом археологов просто домом.
— Всё зависит от тебя.
— Тогда идем к морю.
— Упрямый.
— Ещё какой упрямый, — соглашался Новиков.
Поговорив минут пять-десять, парочка покидала очередную уединенную скамейку и медленно, но уверенно продолжала двигаться к океану.
— Мистер Новиков? Мисс Сайто? — нежданно-негаданно за спиной археологов раздался знакомый голос.
Молодежь обернулась. Старый таможенник неторопливо шел по узкой улочке. Затем он снял серый форменный пиджак и, приветливо махнув рукой, приблизился к ученым.
— Добрый день, — у Виктора было хорошее настроение.
— Да, добрый, — согласился таможенник. — Примите мои поздравления. Наслышан о ваших подвигах.
— Да ну…
— А то как же, теперь вы знамениты.
— Вот уж никогда бы не подумала, — Айко пожала плечами.
— А где же толпа журналистов? Только за прошлый день я зарегистрировал прибытие двух десятков корреспондентов.
— Как видите, мы одни, никого нет, — Новиков развел руками. — Возможно, их больше интересует храм Солнца?
— Очень может быть, — согласился старик и поспешно раскланялся. — Ну, что ж не буду вас задерживать. Спешу на службу. Приятно было пообщаться.
— Взаимно.
* * *
Днем на пляже не так много отдыхающих. Атенрет-сити оживает лишь к вечеру. Поэтому археологам не составило большого труда издалека узнать в высоком мускулистом человеке старшего лейтенанта Зимина. Офицер только что искупался и прыгал на одной ноге, склонив голову набок. Вода попала в правое ухо. Рядом с ним, в точности копируя действия отца, скакал на правой ноге юный наследник рода Зиминых.
Айко поздоровалась первой. Лейтенант перестал прыгать и оглянулся.
— Айко! Витя! — радостно воскликнул он, отшвырнув полотенце. — Вот это новость. Выписали? Как самочувствие?
— Нормально. А ты-то какими судьбами? Вот уж кого не ожидал встретить, — Новиков крепко, по-мужски пожал протянутую ладонь.
— Нас заменили. Дали недельный отпуск, — Зимин подозвал сынишку. — Сереж, познакомься с дядей Витей и тетей Айко.
— Здластвуйте, — маленький Сережа говорил по-русски и так же, как большинство земных детей, старательно игнорировал букву «р».
— Поздоровайся с дядей за руку.
— Большой мужик, — Новиков рассмеялся, легонько пожимая маленькую ладошку. — Ну, здравствуй. Будем знакомы.
— Холошо, — согласился ребенок. — А вы плавать умеете?
— Конечно. Только в другой раз.
— Дяде пока нельзя купаться в море, — подтвердил отец.
— А он что, болеет?
— Болел, — Виктор усмехнулся.
— Вас, говорят, в новостях показывали? — Зимин растянулся на песке.
Айко устроилась на шезлонге, а Новиков, сняв обувь, присел возле десантника и принялся пересыпать песок из одной ладони в другую.
— Не видел, честное слово, — этнолог второй раз за день удивился. — От пятого человека слышу. Но к нам пока никто не подходил.
