Но через несколько минут двери снова распахнулись, и оттуда показалась кухонная тележка. Даже не подумав придержать створки, Дилон быстро и со знанием дела толкала ее перед собой, словно выполняла эту работу каждое утро. Верхняя полка была изрядно нагружена и прикрыта белой салфеткой, а резиновые шины издавали такой же неприятный липкий звук, что и та тележка, которую они видели в "Заботе".
Дилон провезла тележку мимо стойки приемной и дальше за угол, оставляя за собой шлейф запахов вареных яиц и тостов. Дульси хотела последовать за ней, но тут из патио, облизываясь, вернулся Джо и нырнул к ней под диван. Он уставился на проехавшую мимо тележку, мельком взглянул на гладкие волосы и взрослое лицо и принюхался, почуяв знакомый запах.
— Не может быть… Неужели это Дилон?
Дульси улыбнулась.
— Ты бы дал ей сейчас двенадцать? Джо облизнул усы.
— Шустрая малышка. Может, этот номер у нее и пройдет.
— Но если ее снова поймают, что тогда? Эти медсестры… Она же еще ребенок. Они могут…
— Не причинят они ей вреда, не дрейфь. Зачем им это? Здесь все-таки не разбойничий притон, а дом престарелых. Если ее и поймают, то устроят разнос и выгонят отсюда. Может, ей это только на пользу пойдет. Надо признать, она довольно настырная.
— Откуда она знает, как пользоваться косметикой, да так умело? Если бы я не была с ней знакома…
— Дульси, она девочка. А девочки, едва появившись на свет, уже тянут ручонки к помаде. У девочек это возникает совершенно естественно, и кому, как не тебе, знать это. Ты бы на себя посмотрела, когда таскала домой вожделенные ночнушки. Видела бы ты подружек Клайда, которые оставались у него на ночь. Помада и всякое барахло – весь комод завален был. Клайд просто зверел, когда они оккупировали весь подзеркальник в ванной.
— Но ей же только двенадцать! Она…
— Подумаешь, двенадцать. А ты вспомни девочек-моделей, про которых ты читала. Им по одиннадцать лет, а выглядят так, будто хоть сейчас готовы заказать двойной мартини.
Он выскользнул из-под дивана, вернулся к стеклянной двери и уставился на птиц,
— Я бы еще подкрепился, мне кажется, я не наелся. Давай, мы можем…
В этот момент в коридоре послышались шаги и резкий голос, и Джо снова нырнул под диван.
Из-за угла быстро вышла рассерженная медсестра. Она волочила за руку Дилон и распекала ее на все лады.
На этот раз Дилон была без тележки. Медицинская шапочка слетела, аккуратная стрижка разлохматилась, форма перекосилась, и даже шнурок на одном ботинке был развязан. Несмотря на нотации медсестры, которая толкала девочку к выходу, вид у Дилон был отнюдь не покаянный. Она раскраснелась, выглядела хмурой и сердитой.
Медсестра сделала шаг в сторону, открывая дверь.
— Если, милочка, я тебя тут хоть раз еще увижу, если ты хоть чем-то снова нас побеспокоишь и если я из-за этого потеряю работу, тебе, детка, придется об этом сильно пожалеть.
С этими словами женщина вытолкнула ее на крыльцо. Дульси было приготовилась выскочить следом, но Джо схватил ее зубами за ногу. Дульси недоуменно взглянула на него и сникла.
Медсестра захлопнула дверь и вернулась к себе.
— Ты что собиралась делать? — прошептал Джо. — Кинуться за ней и сказать, что сочувствуешь ей? — Он лизнул Дульси в ухо. — С ней все будет в порядке, поплачет и пойдет домой, — добавил он.
Он вылизывал Дульси мордочку и ушки, пока та окончательно не успокоилась. Затем занялся и собственными усами. Но тут кошки услышали, как негромко хлопнула дверца машины, простучали каблучки по дорожке, а затем щелкнула дверная ручка.
Аделина вошла быстрым шагом. Вид у нее был озабоченный, однако расстроенной она не выглядела и, похоже, не заметила ухода Дилон – девочка, очевидно, поспешила смыться. Аделина была в черном костюме, но уже в другом; из-под низкого выреза жакета виднелась пена белого кружева. На ногах у нее были кожаные туфли на шпильках и черные прозрачные чулки. Пока дверь закрывалась, Джо и Дульси заметили на дорожке перламутрово-красный «Бентли».
Она хлопнула двойной дверью и, шурша юбкой, прошла к себе в кабинет. Звякнули ключи, послышался звук отпираемого замка. Аделина исчезла в кабинете, оставив дверь приоткрытой.
Дульси напряглась, не сводя глаз с двери. А в следующее мгновение, не дожидаясь Джо, она сорвалась с места. Даже не интересовавшись, последует ли он за ней, кошка скрылась логове Аделины Прайор. Кабинет озарился голубоватым светом, и Джо услышал щелканье клавиш компьютера. Он подождал, не вышвырнут ли оттуда Дульси.
Не дождавшись ничего, кот, подавляя желание дать деру, крадучись последовал за отчаянной подругой.
Справа за дверью кабинета стоял комплект мягкой мебели: пунцовый кожаный диванчик-козетка, такое же кресло и угловой столик из темного полированного дерева. Джо юркнул под козетку, распластавшись по белому ковру. Диванчик был таким низким, что ему пришлось ползти по-пластунски. Извиваясь как змея, он пролез вдоль всего темного поддиванного пространства и понял, что он один, что Дульси здесь нет. Единственным обитателем тесного лаза был паук прямо у него над ухом, припавший к толстой короткой ножке из красного дерева. Марш-броски ползком под мебелью уже порядком надоели Джо. Ему казалось, что он всю свою жизнь провел под столами, диванами и кроватями, словно какой-то диковинный кото-крот, обитающий исключительно в узких норах под тяжелой мебелью. Зачем он это делает? Он же кот, а не земляной червяк, кот – свободолюбивый, рожденный для продуваемых ветром открытых пространств.
С такой позиции он мог видеть только высокие каблуки и точеные лодыжки Аделины, ножки письменного стола и пятиконечное основание рабочего кресла на колесиках.
Подобравшись к краю диванчика для расширения обзора, он увидел гладкий черный стол и компьютер, за которым сидела Аделина. Зеленый свет омывал ее профиль, черные волосы, блестящей волной уложенные в элегантный валик, бриллиантовые серьги, покачивающиеся в такт ударам по клавишам и подмигивающие зелеными искрами. Дульси видно не было – ни под столом, ни под мягким креслом. Продолжая высматривать подругу, он высунулся еще немного, стараясь не попасться на глаза Аделине. Он оглядел комнату и остался равнодушен к пурпурно-черным украшениям на бледно-лиловых стенах. Да и кто бы захотел повесить у себя картины, изображавшие распростертых пунцовых голых людей, которые казались нарисованными по трафарету? Эти работы были начисто лишены чувства и напоминали аппликацию, словно художник просто залил краской очертания, как на дорожных знаках.
Аделина перестала печатать, достала из верхнего ящика стола бумажную салфетку и негромко высморкалась, после чего пригладила свою замысловатую укладку и продолжила работу. Экран компьютера, повернутый под углом к окну, Джо видеть не мог. Под приоткрытым окном стояла кушетка с грудой декоративных подушек. Не совладав со своими нервами Дульси могла выскользнуть через окно – узорчатая решетка была не помехой, а ставней на окне не было. Сбежать, бросив его на произвол судьбы.
