Я подскочила к ножу и подняла его. Фабион и Реана были так увлечены противостоянием, что не обращали на меня ни малейшего внимания. Что же, тем лучше.
Тяжелая рукоять приятно холодила потную от волнения руку. Я сделала пару шагов к Реане, но потом остановилась. Нет, вплотную подобраться к ней у меня не получится. Сейчас она не видит меня, увлеченная схваткой, но обязательно заинтересуется, если вдруг я рвану к ней. Что же делать?
«Метни в нее нож, – вдруг шепнул внутренний голос. – Прицелься лучше и кидай. Скорее всего, ты не попадешь, но это и необязательно. Все равно магическая сфера вокруг нее наверняка неуязвима для такого рода нападения. Однако ты отвлечешь ее. Главное – чтобы нож хотя бы чиркнул по сфере. Неужели не справишься?»
Я гулко сглотнула. Посмотрела на Фабиона. Бедняга явно держался из последних сил. Ни кровинки не осталось в его осунувшемся от усталости лице. Заклинание жадно выпивало из него остатки энергии. Глаза казались черными провалами – настолько глубоко они запали.
«Не бойся, Катарина, – прошелестел внутренний голос. – Хуже быть не может».
Я глубоко вздохнула и зачем-то задержала дыхание. Подняла нож за рукоять, дождалась, когда противники вновь поменяются местами, и неумело швырнула его в Реану, как кинула бы камень. Нож пролетел всего несколько шагов и неминуемо упал бы, даже не долетев до цели, но вдруг…
Потом я много раз вспоминала этот момент, но так и не нашла объяснения случившемуся. Как будто чья-то невидимая сильная рука подхватила нож около самой земли и направила его прямо в Реану. Клинок разрезал защитную сферу, словно масло, и вонзился девушке в грудь, войдя в нее по самую рукоять. По-моему, девушка так и не поняла, что произошло. Она широко распахнула глаза и удивленно уставилась на меня, будто впервые увидев. И через миг рухнула навзничь, широко раскинув руки. Сфера вокруг нее вспыхнула обжигающим белым огнем и исчезла.
Было тихо. Небо, как же было тихо! Только пульс гулко отдавался у меня в ушах. Казалось, будто я попала в сон, пугающий своей нереальностью. Я сделала шаг, другой, но замерла, не в силах подойти к Реане. Я ее убила? Но как, почему? Этого просто не могло произойти!
– Катарина, – Фабион разогнал остатки защитной дымки вокруг себя. В изнеможении опустился на землю, видимо, более не в силах стоять, и тяжело посмотрел на меня снизу вверх, – это сделала ты?
– Я не знаю, – с испугом выдохнула я, глядя на Реану. Она лежала, уставившись мертвым взглядом в медленно сереющее в преддверии рассвета небо. – Я хотела ее просто отвлечь. Как это произошло? Нож вообще не должен был долететь до нее!
Фабион закрыл лицо ладонями и мучительно застонал, будто мои слова доставили ему невыносимую боль. Я с трудом расслышала его негромкую жалобу:
– Без вмешательства дяди теперь точно не обойтись. И пусть нам всем поможет Светлый близнец!
– Но почему? – растерянно прошептала я, уловив в его голосе настоящую панику. – Что такого дурного я натворила? Это ведь была случайность! Я не хотела ее убивать!
– Ты убила единоутробную сестру, – так же не поднимая на меня глаз, чуть слышно выдохнул Фабион. – Сделала это в месте, где раньше практически наверняка находилось святилище Темного близнеца. Произошло все пусть не в момент истинного полнолуния, но близко к нему по времени. И ритуал… Катарина, тут все было подготовлено к ритуалу темного колдовства! Да, Реане не удалось его завершить, но за нее это сделала ты, понимаешь?!
Я молчала. Произошедшее все никак не укладывалось у меня в голове. Ничего не понимаю! Я ведь спасла Фабиону жизнь, а он злится на меня! И при чем тут какие-то ритуалы? Я ведь не ведьма, никогда не была ею и ни за что не стану.
– Я… я… – Мысли путались. Я тоже опустилась на траву, поскольку неожиданно липкой, душной волной накатил страх, от которого предательски затряслись колени. Уставилась на Фабиона и жалобно спросила: – Меня казнят?
– Не знаю, Катарина. – Он скривился, словно от невыносимой боли. – Видит небо – не знаю. Надеюсь, что нет. По крайней мере, я сделаю все, что в моих силах. Веришь мне?
– Верю, – шепнула я. Все равно мне больше ничего не оставалось.
Я в тысячный, наверное, раз за это утро посмотрелась в зеркало. Нервно разгладила несуществующие складки на светло-голубом платье, немного трясущимися руками поправила ленты, заплетенные в волосы.
У меня были все причины волноваться. Прошла ровно неделя с момента смерти Реаны. Да, в это трудно поверить, но ровно семь дней назад я стояла над бездыханным телом девушки, которая оказалась моей сестрой и которая была убита моими же руками. И сегодня ожидался приезд дяди Фабиона – великого и ужасного Марко Шаорраша, который должен разобраться в столь запутанной и темной истории. Но самое главное, именно ему надлежало решить, какую роль во всем произошедшем сыграла я и насколько виновата в смерти Реаны. А еще саэр Марко обязан был определить, пустило ли зло ростки в моей душе после всего случившегося. Ведь, как ни крути, Реана погибла в чрезвычайно двусмысленной ситуации. Слишком ее смерть напоминала ритуал темной магии, пусть и случайный, но все же по иронии судьбы отвечающий всем негласным правилам.
Всю эту неделю я провела практически под домашним арестом. Только изредка меня отпускали прогуляться вокруг дома, естественно, под строгим присмотром Фабиона и Иргана. Не передать словами, как меня все это злило! Да, я была виновата в смерти Реаны и не собиралась этого отрицать. Но если бы я не вмешалась в происходящее – то погибли бы все! И Ирган, и Ельгия, и сам Фабион, не считая моих родителей. Говорят, если ведьма хоть раз обагрит руки кровью невинных жертв, то уже не сможет остановиться, убивая, убивая и убивая. Слишком притягательна и желанна энергия, получаемая за счет чужих смертей.
Наверное, Фабион боялся именно этого: что я сойду с ума и превращусь в такую же ведьму, как Реана. Тем более что склонность ко злу, по его мнению, передавалась по наследству. Если один из членов семьи удостаивался особого внимания Темного близнеца, то и другие его родственники потенциально рано или поздно могли стать верными служителями бога смерти и разрушения. Однако я не верила в это. Да и не получила я никакой энергии от смерти Реаны! Только приобрела угрызения совести и ночные кошмары. Беда была лишь в том, что, по-моему, мне никто не верил. Даже матушка пару раз устраивала мне настоящие допросы, пытаясь узнать, не собираюсь ли я однажды ночью перебить всю семейку.
Пожалуй, из всех знакомых и родных только Ельгия не изменила ко мне отношения. Напротив, стала относиться намного лучше. Она была в курсе отвратительных замыслов Реаны и испытывала ко мне огромную благодарность за то, что я помогла их разрушить. По крайней мере, Ельгия не доводила меня до бешенства своими осторожными расспросами – не тянет ли меня перерезать кому-нибудь глотку, как это каждый день делал Фабион. Конечно, тянет! Вот именно его я бы с удовольствием придушила собственными руками. Спаситель и великий маг выискался. Так рвался произвести на меня впечатление, разрушив место выхода таинственной темной энергии, что в итоге потратил все силы и оказался почти беззащитен перед Реаной. А потом, вместо того чтобы связать ее освященными веревками, принялся лясы точить. Вот и добился того, что она распутала его чары и напала.
