друг с другом. И он выражал сразу и любовь, и радость, , и хорошее расположение друг к другу. Девочка улыбнулась и тоже приложила ладошку к груди.
Лена звонко рассмеялась и поцеловала светлую макушку.
– Молодец!
– Я даже не ожидала, что у нее такие математические способности, – наливая в кружки чай, сказала Лена отцу.
– Да, действительно удивительно. Учитывая, что обозначения цифр и знаков для нее Не являются привычными, и ей, по крайней мере вначале нужно было мысленно еще подставлять к каждому обозначению определенное количество черточек, которые ты ей рисовала, это почти что фантастика. Как тебе только в голову пришла такая удачная идея научить ее различать числа.
– Да я думала, мы просто выучим цифры и в случае успеха попробуем решать простенькие примеры, вроде два плюс два. – Лена с гордостью посмотрела на малышку, с аппетитом уплетающую кусок ватрушки.
– У нее без преувеличения, способности. Она видит запись сложных вычислений и с легкостью находит ответ. Просто удивительно.
– Она вообще удивительная, – Лена улыбнулась. – Иногда мне кажется, что она правда инопланетянка. Федор Владимирович засмеялся.
– Не знаю насчет инопланетянки, но она удивительная девочка. Я сразу это понял.
– Как же хорошо, что ты уговорил тогда меня взять ее. Что тебе вообще пришла в голову эта идея…
Отец, посмеиваясь, пил чай из своей большой кружки, закусывая еще теплой ватрушкой.
– Я рад, что вы здесь, – сказал он. Лена накрыла его большую руку своей.
– Я тоже.
Осень в Омске отличалась от Москвы еще большими контрастами между дневными и ночными перепадами температур. Дни были по летнему жаркими и солнечными, а ночью доходило до довольно сильных заморозков.
Сидя на стареньких, давно не крашеных качелях Зара наблюдала за играющими на фоне затянутого сегодня серыми облаками неба птицами. Пернатые шумели и толкались на оккупированном ими высоком заборе. Они весело щебетали тоненькими пронзительными голосами. Заре нравилось это место. Вообще, и двор дома в котором они теперь жили вместе с добрым стариком. И все что находилось за пределами двора. Здесь было тише, чем там, где они жили до этого с Фиа и ее мужем. И дома здесь были не такими огромными. И еще они придумали особые жесты, с помощью которых можно сообщать друг другу вместо слов определенную информацию и Зара могла хоть немного «обьясняться» при их помощи с Фиа и стариком. О своей прежней жизни девочка старалась не думать. Слишком болезненно было вспоминать все то что осталось там, в ее мире. Иногда ей снились ее родные. И девочка испытывала каждый раз страшное разочарование, когда сон заканчивался и она открывала глаза и осознавала, что все это не взаправду, и она по-прежнему в этом другом, чужом ей мире. Зара опять же старалась об этом не думать, но она уже почти утратила надежду хотябы когда-нибудь вернуться в свой мир. Туда где ее понимали, где она понимала других людей. Где было ее сердце и все то, что делало ее жизнь настоящей и такой увлекательной и прекрасной, наполненной светом, счастьем…
Птицы на заборе загалдели и с шумом захлопав крыльями устремились прочь. Зара взглянула в ту сторону откуда, судя по всему, исходила «опасность» напугавшая птиц. По дорожке прямо к нец шел Ри. Вторя птичьему клекоту Зара закричала, чувствуя, что сердце в ее груди сейчас выпрыгнет наружу от охватившего ее чувства счастья и радости. Спрыгнув с качелей, она бросилась навстречу брату. Обхватив шею Ри руками, Зара прижалась к его широкой груди, крепко-крепко сжимая его шею, чтобы он не исчез, не пропал, не оставил ее снова, после того как появился. По ее щекам катились слезы. Взглянув на брата, Зара с удивлением заметила, что тот тоже плачет.
– Ри, я так скучала по тебе! Я боялась, что тебя схватили страшные люди… Я хотела тебя предупредить, но я не знала как тебя найти… Я думала, что уже никогда не увижу тебя… Ри!…
– Я тоже очень скучал по тебе, малышка! Ты очень смелая девочка! Я все это время думал о том как тебя разыскать… Много времени ушло на то чтобы починить прибор, открывающий двери. Люди Решающего разбили его. Хорошо, что у отца в тайнике были чертежи и запас минералов, которые помогают открывать двери. Ми Ор и Элинор, сказали, что ты очень хотела зайти в кабинет отца и убежала от них, после чего пропала. И как тебя не искали, все было безрезультатно. Я догадался, что ты прошла через «дверь».
Ри улыбнулся и чмокнув мокрую от слез щечку сестры, посадил ее поудобнее на согнутую в локте руку.
– Ты стала такая большая, что скоро я уже не смогу удержать тебя. – Он засмеялся, с нежностью рассматривая маленькое такое родное и такое любимое личико. – знаешь, очень здорово, что как я и подумал, ты повернула все ручки прибора насколько это было возможно. Иначе я бы, наверное, не смог тебя отыскать. Даже попав в это место и поймав сигнал исходивший от твоего браслета, мне пришлось несколько раз возвращаться назад и снова проходить через дверь, слегка изменив координаты чтобы найти место где сигналы твоего браслета наиболее сильный.
Девочка потрогала браслеты на своем запястье, с которыми не расставалась с того самого момента, когда она шагнула в кружащуюся черноту в кабинете своего отца.
– Я не знала как они работают, Ри. Папа говорил, что с их помощью можно найти путь обратно. Но я не знала как. Я хотела вернуться. Больше всего на свете я хотела попасть домой… А мама и папа? Их забрали страшные люди? Они не вернулись?… – лицо девочки сморщилось, она готова была вот-вот расплакаться. Ри прижал к себе маленькую головку сестры.
– Нет, пока не вернулись… – лицо Ри сделалось суровым. В глазах отражалась печаль. Зара заметила над его головой голубое облачко грусти, окруженное бледно оранжевым очертанием. Над которым парил совсем прозрачный ярко-ярко зеленый. Ри не лгал, он просто не говорил ей правду. Взрослые часто так делают. Зара снова прижалась к брату. Ее брат чувствует печаль, он не желает говорить правду и он испытывает злость, которая живет в нем как в Фиа живет печаль. И такая злость, которая не проходит, называется ненависть. Ри ненавидит тех, кто забрал их маму и папу…
– Мы вернемся домой? Ты ведь не оставишь меня здесь?
Ри засмеялся, а его глаза подозрительно заблестели.
– Конечно мы вернемся домой. Вместе…
Зара снова прижалась к брату и обняла его.
–Я люблю тебя,
