Он вдруг подумал – неужели его и правда могут прогнать? Газеты не раз и не два отправляли его в отставку – иногда он и сам подбрасывал журналистам эти слухи, для создания все той же «хоть какой-то» политической жизни. Тогда ему было весело, но и тогда где-то в глубине души жила тревога – может, лучше так не шутить?
Он вспомнил, что Наполеону (он давно мерил себя Наполеонами и Черчиллями) было 46 лет, когда он все потерял. «А мне-то 47-мь… – подумал он. – Дольше Наполеона продержался»… Но эта мысль теперь не доставила ему удовольствия.
«И что теперь – остров святой Елены?» – пришло в голову Шуркову. Он вдруг злорадно захихикал. «Посмотрю я на вас, посмотрю!» – с пьяной ненавистью думал Шурков. Получившаяся за последние годы государственная машина была такова, что и он уже мало что в ней понимал. Но у него она хотя бы работала – иногда, через раз. «Поищете вы, где у нее кнопка! – подумал Шурков. – Поищете! Со мной-то все идет вразнос, а без меня вообще развалится за три дня».
Эта мысль развлекла его, но ненадолго. Шурков потер лоб и с удивлением уставился на пальцы – пальцы были мокрые, лоб был в поту. «Что со мной?.. – подумал он. – Как я устал… Как я устал»…
Он взял трубку и нажал вызов.
– Да… – сразу же ответила Жанна.
– План такой… – заговорил он, делая уверенный голос. – Пересидите где-нибудь дня два. А потом все равно езжайте до места. Все равно, слышите?
– Слышу… – отозвалась Жанна.
– Ну и все… – сказал Шурков и отключил телефон.
Жанна опустила трубку. Она чувствовала, что все напряженно ждут ее слов.
– Велено где-то пересидеть… – сказала она.
– Что пересидеть? – зло спросил Иван Громов. – Мы что – мышки, в травке спрячемся? Надо узнать, кто напал на нас и зачем. Тогда все сразу станет ясно.
– Братан дело говорит… – кивнул Яков Громов.
– Плотникова могли взять живым – и тогда те, кто на нас напал, могут узнать, куда мы направляемся… – сказала Жанна.
Громовы обменялись мрачными взглядами. В машине настала тишина.
Тут у Филиппа запиликал телефон. Он схватил трубку.
– Филипп, ты где? – спросил его Костя Варфоломеев.
– Костя, как же я рад тебя слышать! – с облегчением проговорил Филипп. – Марьяна с тобой?
– Да, мы вместе ушли… – быстро проговорил Варфоломеев. – Ты как?
– Мы тоже ушли… – сказал Филипп.
– Говори где вы, мы приедем за вами.
– Откуда же я знаю? – ответил Варфоломеев. – Город-то чужой. Скажи лучше ты адрес, мы возьмем такси и приедем…
У Филиппа не умещалось в голове: с одной стороны война, а с другой – можно, оказывается, просто взять такси и приехать. Но он вылез из машины, дошел до какого-то дома, разглядел на нем табличку и сказал Косте адрес.
– Хорошо… – сказал Костя. – Мы скоро.
Филипп влез обратно в «Хаммер» и сказал:
– Костя с Марьяной нашлись.
– Ладно… – кивнул Громов. – А остальные-то где? Эти, налоговики хреновы…Удрали поди…
Андрей Каменев вытащил телефон и начал звонить. К его удивлению, Матвей взял трубку.
– Вы где? – прокричал Матвей так, что было слышно и остальным.
– Да вот стоим тут у какого-то дома…
– ответил Андрей. – А вы?
– Ну и мы стоим у какого-то дома… – ответил Алферов. – В какую фигню вы нас втравили, Андрей?
– Я ничего не знал, как и ты! – отрезал Андрей.
Алферов тяжело дышал в трубку – видать, приходил в себя.
– Кто с тобой? – спросил Андрей.
– Яшка и Левка… – ответил Матвей.
– И что думаете? – спросил Каменев.
– А вы с Семеном что думаете? – спросил его Алферов.
Андрей задумался – в самом деле, что же делать? Он посмотрел на Громовых – эти-то пойдут с Жанной до конца, у них приказ. «Ну, и мы их не бросим…» – решил Андрей.
– Мы остаемся в деле… – сказал он.
Алферов молчал.
– Что с Плотниковым? – вдруг спросил он.
– Кто же знает? – пожал плечами Андрей. – Взяли его – только это и знаем. Да выходит еще, что братана его нету. Остальные вроде нашлись.
Тут он вспомнил что-то и тяжело добавил:
– Кроме деда…
– Ладно, мы тоже остаемся… – решительно сказал Матвей. – Тем более, Яшке понравилось – он уже худеть начал. Где вы, куда ехать?
Андрей вопросительно посмотел на Филиппа и тот назвал адрес. После этого Андрей спрятал трубку в карман и уставился в окно.
– Надо вернуться за Плотниковым… – вдруг сказал Яков Громов. – Заодно узнаем, кому это мы так нужны и зачем. Да деда найти – рассчитаться.
– Никуда не надо возвращаться… – угрюмо сказала Жанна. – Сейчас приедут остальные и мы заляжем на дно, как нам велено.
Громов посмотрел на нее и вдруг вскипел:
– Я, Жанна Вадимовна, старый русский солдат. Я в говне не участвую. А то, куда вы нас втравили, именно говно, ваше кремлевское говно. И нам, простым воякам, остается только держаться друг за друга и не сдавать своих. А мы сдали Плотникова, сдали своего!
– Да какой он нам свой?… – буркнул Семен.
– Сема, ты мозги в своем рыбном магазине оставил?! – оскалился Громов. – Если бы в Совмине мы вот так разбирали, кто свой, кто не свой, что бы с нами было? Он с нами пошел и за нас, дураков, сейчас, думаю, муки принимает. Значит, за нами должок.
Он помолчал.
– Я возвращаюсь… – сказал он, наконец, не глядя ни на кого. – Кто со мной?
– Обижаешь, брат… – недовольно проговорил Громов-младший. – Я с тобой по-любому.
– Яша, не грузись, я тоже иду… – проговорил Каменев-старший.
– Ребята… Простите, ребята. Наболтал я что-то фигни. Можно мне с вами? – пробормотал Семен.
– Протрезвел? – строго спросил Громов.
– Да уж протрезвел… – ответил Семен.
– Хер с тобой, пошли. Кровью смоешь, сука. Своей или чужой.
Филипп со своего места смотрел то на одного, то на другого.
– Да куда же вы пойдете? – наконец, спросил он. – Адреса будете спрашивать?
– Зачем адреса? – вдруг весело сказал Иван Громов. – Плотников же в твоем пуховичке? А ты у нас человек важный. Так что мы, чтобы тебя не потерять, к курточке твоей маячок пришпандорили. На него и пойдем…
Какой ни мрачной была ситуация, однако и Громовы, и Каменевы засмеялись.
– Никуда вы не пойдете! – снова сказала Жанна, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Я приказываю – оставаться здесь!
– Вот сказал мне Плотников: прикажут в мать родную стрелять – будешь? – проговорил Иван Громов. – Это он не про приказ меня спросил и не про мать в общем-то. Это он мне напомнил, что у меня есть мозги и совесть еще не вся вытекла из простреленной груди. Ну, может, она и не в груди, но у меня много дырок лишних от нашей-то солдатской жизни… Так что засуньте себе ваш приказ в вашу очаровательную задницу… Вы с Филиппом остаетесь здесь – ждать остальных. Если нам не повезет совсем, то доберетесь до места без нас. А повезет – с нами.
