— Ладно, Мальден, — сказал Пернелл. — Если его увижу, слово в слово передам.
Любопытно, почему это вдруг АНБ решило от меня отвязаться? Может, феды просто хотят подержать Тэкса Мерфи на длинном поводке? А после на том же поводке его и повесить? Жить под колпаком у АНБ — все равно что возить в багажнике бомбу со взведенным часовым механизмом. Вроде бы все распрекрасно, и вдруг бабах — и нет тебя. Зато теперь я хоть дух могу перевести.
Пернелл спрятал видеофон в карман.
— Ты это хотел услышать?
Я затянулся.
— И да и нет. Но за помощь спасибо.
— Спасибо? — Он хмыкнул и сгорбился над блокнотом. — Ради скандального сюжета я родную бабушку сплавлю по речке.
Я выложил все подробности. Рассказал о схватке на крыше, об «аватаре», упомянул имя Дэга Хортона. Даже настолько расщедрился, что описал увеселительную поездку в офис АНБ и встречу с милейшим Джексоном Кроссом.
— Я знал! — Пернелл возбудился, как залетная шлюшка на рождественской вечеринке в офисе. — Я нисколько не сомневался, что ко всем этим делишкам АНБ приложило свою грязную лапу! Ну, все! Теперь история появится на первой странице еженедельника! С моими комментариями, конечно.
В других обстоятельствах такой посул заставил бы меня встревожиться. Для АНБ определить «анонимный источник» этой информации не намного сложнее, чем решить задачку, «сколько будет дважды два». Но (уж не знаю, к добру или к худу) я и так уже огорчил эту спецслужбу. И если еще разок метафорически наступлю ей на мозоль, намного хуже не будет.
Я уже собрался вставать, как вдруг вспомнил об одном пустяке. Раз уж Пернелл взялся мне помогать…
— У тебя найдется еще несколько минут?
— Если задержусь — пить захочется.
Я знаком велел барменше соорудить два бурбона.
— Ты помнишь Сандру Коллинз?
Пернелл недовольно кивнул:
— Ага. Беркли.
— А коли так, слушай… Не буду докучать тебе подробностями, скажу только, что она фигурирует во всей этой каше. Тебе известно, чем она занималась в университете перед смертью?
На лице Пернелла отразился интерес. Он задумчиво крутил пустой стакан.
— Она там недолго проработала… Ее взяли ассистенткой в какой-то научный проект.
Журналист умолк и посмотрел на официантку, которая появилась возле нашего столика с двумя бурбонами. Он глотнул, я расплатился. Официантка отошла, а Пернелл, не донеся стакан до рта, тихо проговорил:
— Она работала с парнем по фамилии… начинается с «эм»… Манн, Мэтерс, Мэтлин… — Он опять смолк и хлебнул бурбона.
— Мэллой?
Пернелл, не успевший проглотить, отрицательно покачал головой.
Фицпатрик говорил, в Беркли у Мэллоя был псевдоним.
— Неужели не помнишь?
На лице Пернелла появилось виноватое выражение.
— Я ведь этим давно занимался.
Я вспомнил:
— Мэтьюс? Тайсон Мэтьюс?
Пернелл щелкнул пальцами и наставил на меня указательный.
— Точно, Мэтьюс. Вообще-то, Сандра Коллинз здорово рубила в оптике. Считалась специалистом высшего класса. Голографические проекторы, симуляторы виртуальной реальности и все такое. Потому-то ее и взяли в Беркли, наверное. В проекте участвовали только она и Мэтьюс.
— А ты с этим Мэтьюсом когда-нибудь встречался?
— Нет. Вскоре после убийства Сандры он исчез из университета. Честно говоря, я его даже не искал.
— Власти не пытались выяснить, замешан ли он в убийстве? И связана ли гибель Сандры с ее работой?
— Нет. Я наводил справки. Это был негласный проект, его санкционировали на верхней ступеньке «пищевой пирамиды». — Зубы Пернелла сверкнули в змеиной улыбке. — Есть еще что-нибудь интересное?
Я встал.
— Хорошего понемножку. Может, как-нибудь еще тут посидим. Когда я побольше раскопаю и посильнее захочу пить.
— Ты слишком много куришь.
Мой взгляд оторвался от конвертика со спичками, в губах дрогнула сигарета.
— И что с того? — Я зажег спичку.
Реган ответила с безмятежной улыбкой:
— У меня есть теория насчет заядлых курильщиков.
Я выпустил чудовищный клуб дыма.
— Будь любезна, просвети.
— Заядлый курильщик всегда одинок. Табак для него — единственный надежный друг. Что бы в жизни ни случилось, всегда можно сунуть руку в карман и найти там маленькую верную мисс Сигаретку.
— Я не одинок.
Реган наклонилась вперед, опустила подбородок на ладонь.
— Ну конечно.
Я проверил, хорошо ли сидит галстук, и щелчком сбил ворсяной шарик.
— Просто я заметил, что из всех моих знакомых я — единственный человек, на которого всегда можно положиться.
Подошла официантка, и Реган откинулась на спинку кресла.
— Наверное, вы очень счастливы вдвоем, — сказала она.
Для Реган — бокал вина, для меня — чашка черного кофе. Бурбона я уже прилично тяпнул с Пернеллом. В перечень моих срочных дел не входила задача окосеть еще до ленча.
Я огляделся по сторонам. В баре «Империала» было оживленнее, чем вчера. Это слегка действовало на нервы, впрочем, мне всегда не по себе среди толпы, да еще в четырех стенах. Я посмотрел на Реган. Та уже успела оставить на бокале красный отпечаток нижней губы.
— Я что, с тобой слишком крут? — Я поднял голову и встретился с Реган взглядом. Ее загадочная улыбка пробудила во мне любопытство.
— Не хвали сам себя, частный сыщик. Когда будешь слишком крут, я тебе скажу.
А она и впрямь бойка на язык.
— Ну вот, опять ты искажаешь смысл моих слов. Неужели надеешься, что мы не поссоримся, если так и будешь грубить?
Реган бросила мне насмешливую улыбку, точно кость дворовой шавке.
— Ладно, буду паинькой… если настаиваешь. Вообще-то я к тебе с открытой душой, а ты… Тебе должно быть стыдно.
— Мне стыдно. — Я полез в рюкзачок и достал блокноты, которые нашел в комнате Мэллоя. Положил их на стол, затем глотнул кофе. Вкусом он не уступал воде, слитой из посудомоечной машины. По части варки кофе здешняя обслуга в подметки не годилась Луи.
Реган склонилась над столом — взглянуть на блокноты.
— Что это?
— Блокноты.
Реган саркастически посмотрела на меня.
— Да неужели? А что еще ты можешь о них сказать?
— Они сделаны из бумаги. В них пишут. А вот эти два блокнота принадлежали твоему отцу.
Сарказм как ветром сдуло.
— Отцу? Где ты их взял?
— Это несущественно. Важнее понять, что в них написано. Похоже, твой отец владел стенографией. Я тут ни черта не разобрал. Может, у тебя получится?
Реган придвинула к себе блокнот, раскрыла, быстро перелистала страницы, прерываясь лишь для того, чтобы послюнить пальцы. Затем подняла глаза и глотнула вина. Видимо, ей понравилось нетерпеливое выражение на моей физиономии.
